Слово говорящего
Шрифт:
* * *
Кагэро старался очиститься. Как можно снять с рук грязь не от мира сего, пересыпая из ладони в ладонь песок, так можно вымыть из себя черноту, блуждая среди людей. Но смыть внешнюю грязь еще не значит избавиться от грязи внутренней. Кагэро страдал. Пожалуй, так еще никто из Говорящих не мучился - они все знали, что последует за убийством себе подобного, и поэтому... А Кагэро оказался не таким. Иногда, в моменты особенно глубокого погружения души в трясину, ему казалось, что он сумел перейти на какой-то очередной этап. Возможно, впервые за тысячи лет род Говорящих чуть-чуть продвинулся на пути к той Истине, о которой уже остались только слова. И на какое-то время Кагэро чувствовал облегчение. Потом, правда, боль подступала с новой силой, но... Уже несколько лет подряд Кагэро жил среди людей. Он общался с ними ежеминутно, ежесекундно, старался каждое мгновение быть рядом с кем-то. Легче ему не становилось. Только боль немного разбавлялась новыми впечатлениями. Иногда, очень-очень редко, ему даже удавалось забыть обо всем и посмеяться над удачной шуткой. Ночью, когда приходилось возвращаться к одиночеству, страдание бросалось на Кагэро и принималось грызть его так, будто целую вечность терпело голод. Каждый раз во сне он видел Мудзюру. Каждый раз он убивал Кагэро каким-нибудь новым извращенным способом, и Кагэро просыпался от собственного крика. Обычно это происходило ранним утром, когда небо только посветлело и еще не окрасилось лучами солнца. Кагэро вскакивал, срывал с себя прилипшую мокрую, дьявольски холодную одежду. Его колотило так, что стук зубов напоминал барабанную дробь. Тогда Кагэро становился на колени и окунал голову в заранее приготовленный сосуд с ледяной водой. Ночные кошмары, как правило, растворялись в этой воде. Он спешил одеться в сухое и выйти на улицу. Но все было бы слишком просто, если бы не было так сложно. Наступил день, когда Кагэро понял: надо уходить. Его никто не гнал, отношения с окружающими не изменились, все осталось по прежнему. Почти все. Но... Кагэро почувствовал это внезапно. Холод. Тяжесть воспоминаний, накатившая волной. Сердце сжалось. И он просто ушел, не сказав никому ни слова. Потом он вспоминал и разговоры с Бэнисато - единственным, кого он мог назвать другом, и тихие вечера под звездами. Кагэро твердо знал: тем людям так лучше. Кагэро уже не знал, куда идти. Можно было поселиться где-нибудь на безлюдном морском берегу и жить там, слушая голос волн. Но не этого ему хотелось. Можно было уйти в никому не известную долину, но... Наверное, Кагэро слишком привык к людям, но тем тяжелее было ему понимать это, чем яснее он понимал: людям с ним не жить.
* * *
Было жарко. Кагэро никогда не носил плотной одежды, только в холод. И он также не обращался к помощи оружия. Максимум, что он мог взять, это либо нож, либо кинжал. Раньше - малый меч. Впрочем, это максимум, на что он имел право. Как человек. Солнце пекло так, что Кагэро вполне могла бы настичь дурнота, одень он что-нибудь не такое легкое, как его обычная рубашка и штаны. Всю природу сковал зной, только лениво шевелились листки на деревьях. Да ветерок, горячий и плотный, иногда пробегал по верхушкам стеблей трав. Кагэро не желал останавливаться. Он чувствовал необычный прилив сил и шел с самого утра, даже не остановившись в полдень, чтобы переждать самую сильную жару. Ветви не прикрывали его голову от лучей солнца и человек бы на его месте уже потерял бы сознание. Но в груди Кагэро
Наплыв сил, в конце концов, обернулся странным состоянием, которое было одновременно похоже и на полудрему, и на возбужденность. Кагэро лежал пластом, подложив под голову свернутую верхнюю одежду - ее он взял на случай дождя. Его мало того, что колотило, его то и дело посещали бредовые видения. Часто Кагэро ловил себя на том, что ведет оживленную беседу с несуществующим собеседником. Это очень странно - балансировать на грани между сном и явью, где оба мира смешиваются, и не поймешь, где что. Человек - существо не из мира снов, в котором не существует никакой логики. Но так уж случается, что иногда нужно перейти границу. Бред - это когда смотришь из мира в мир. И потому когда он увидел сидящего рядом человека, принял его просто за один из образов "с той стороны". Кагэро несколько секунд смотрел ему в лицо, как смотрят на каменное изваяние, протянул руку, чтобы потрогать. Он не возражал, только слегка улыбнулся. Кагэро отдернул руку, но в этот момент нахлынула очередная волна жара - и он провалился в нее. А когда очнулся, человек все так же сидел рядом. Кагэро чувствовал себя значительно лучше, уже прошла целая ночь и занималось утро. Прохладный ветерок ерошил волосы незнакомца и это было единственное, что делало его похожим на живого. - Ты кто?
– с хрипом выдавил Кагэро и потянулся за ножом. Незнакомец поднял руку, сверкнула сталь. Кагэро от досады скрипнул зубами и бросил по сторонам несколько быстрых взглядов - искал, что можно пустить в ход. - Я - Двойник. Кагэро даже забыл о возможной опасности. Он повернул голову так, чтобы еще раз внимательно посмотреть на незнакомца - ничего общего с собой он в нем не нашел. - Чего? - Я - Двойник, - повторил незнакомец.
– Твой двойник. Кагэро сел. - Но ты же совершенно на меня не похож. - Ошибаешься. Внешне - конечно, но внутри я - твоя копия. - Зачем пришел?
– Кагэро отодвинулся подальше. Похоже, этот человек просто сумасшедший. Но у него хватило ума завладеть ножом, единственным оружием, какое было у Кагэро. Он просидел на корточках всю ночь и не было заметно, что он устал. Похоже, этот человек силен и ловок. Кагэро сжал кулаки, но не для того, чтобы лезть в драку. Просто его взяла злость. - Чтобы занять твое место, чтобы ты смог уйти. "Чтобы-чтобы", - мысленно повторил Кагэро. - Куда уйти? - Туда, куда захочешь. "Двойник" широко и совершенно искренне улыбнулся. Кагэро скосил глаза на нож, болтающийся в его пальцах. Если внезапным рывком... то, пожалуй, можно выдернуть... Стоит ли пытаться? - А кто послал тебя?
– Кагэро снова пододвинулся к незнакомцу и изобразил на лице заинтересованность. Он не выпускал из поля зрения блестящий кусок стали. - Разве это важно?
– изумился Двойник.
– Одно твое желание исполнится, ты сможешь уйти туда, куда захочешь. - Ты имеешь в виду направление?
– Кагэро положил ладонь на землю; Двойник, кажется, ничего не замечал. Либо просто хорошо притворялся. - Я говорю то, что хочу сказать, - тон Двойника стал неожиданно резким.
– Если ты настолько глуп, чтобы понять мои слова как возможность уйти на запад или восток, то мы уже ничем не сможем тебе помочь... "Так, уже появились мы, что дальше?" Кагэро почувствовал, что нож уходит из рук. Ждать больше было нельзя, рука метнулась вперед, сжала рукоять, дернулась назад. В глазах Двойника мелькнуло раздражение. Он сжал губы и засопел носом, а следом за этим Кагэро вонзил нож ему в грудь. По самую рукоятку. Двойник даже не сопротивлялся. Упал на землю глухо, как мешок. Облегченно вздохнув, Кагэро выдернул нож, отер о штанину и принялся собирать свои немногочисленные вещи. Он не хотел оставаться здесь. Чутье подсказывало, что надо уходить и побыстрее. Уходить... Он вспомнил слова странного незнакомца. Не упустил ли действительно Кагэро свою возможность уйти? Ладонь тяжело легла на плечо. Кагэро моментально прошиб пот, перехватило дыхание. Такого ужаса он давно не испытывал. Сильная рука развернула его - то был Двойник. Живой. Без единой капли крови на одежде. Он быстро провел большим пальцем по лбу Кагэро. - Хозяин говорил, что ты глупый и упрямый, - глухо сказал он. Что-то внутри Кагэро пробилось даже сквозь чувство ужаса. - Мудзюру?! Двойник кивнул и убрал руку. Кагэро же готов был заплакать. Им овладело отчаяние - после такой бури эмоций люди на некоторое время становятся похожими на куклы, простые деревянные куклы. Прикрыв глаза, он ощутил как струится нечто невидимое, но вполне реальное по рукам. Оно собралось на кончиках пальцев. Кагэро собрал пальцы вместе и отпустил... Двойника отнесло шагов на десять, бросило на землю и еще некоторое время тащило по траве. Кагэро понял, что пытаться убить его бесполезно, он просто хотел избавиться от этой ноши. Раз и навсегда. - Тебе придется убить себя, - прокряхтел Двойник и Кагэро увидел, как выравниваются, принимают первоначальное положение сломанные ребра. Выглядело это жутко и отвратительно да еще при этом раздавался такой хруст, что Кагэро с трудом сдерживал тошноту.
– Придется убить себя, чтобы избавиться от меня. И хватит уже! Ты думаешь, это очень приятно?! Он оправил рубаху и хрустнул шеей - неестественно выгнутая вбок до этого она встала на свое место. - Пошли! - Куда?
– опешил Кагэро. - Куда... К людям, хоть покажешь, как они выглядят.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Двойник отказался назвать свое имя. И чем больше Кагэро с ним общался, тем более убеждался, что все сказанное им - правда. Он разговаривал как Кагэро, у него была мимика Кагэро, интонации, жесты, кривая односторонняя улыбка - все! Очень часто Кагэро приходилось краснеть от стыда, когда он видел себя в некоторых ситуациях со стороны. Он видел себя в состоянии крайнего нервного возбуждения - на это противно было смотреть. Ноздри раздуваются, губы растянуты в подобии оскала, дрожат, глаза горят... Зверь, бешеный зверь, а не человек. А еще Кагэро увидел себя в страхе - белое лицо, враз посеревшие глаза, опущенный взгляд, нарочито жалостливое лицо... Это поразило его больше всего. Неужели он на самом деле ведет себя так? Пытается избежать опасности, изображая слабого и покорного? Кагэро хотелось биться о стену головой, но он всегда вспоминал эмоционально возбужденного Двойника и это останавливало его от опрометчивых действий и слов. К тому же Двойник постоянно был рядом с Кагэро и вскоре его общество стало невыносимым. У Кагэро уже не было сил узнавать в каждом движении Двойника себя самого. И все отрицательное бросалось в глаза и вызывало либо стыд, либо отвращение. Двойник с легкой улыбочкой, в которой сквозила издевка, разводил руками. А Кагэро каждый раз пытался вспомнить, когда ОН так улыбался... Наверное, когда убивал всех тех людей. Интересно, какое у него было лицо, когда он убивал Мудзюру? Наверное, это был единственный раз, когда он был по-настоящему прав. Не убежден в своей правоте, а именно прав.
* * *
Однажды они встретили болезнь. Неизвестно, что то была за зараза, но люди от нее умирали как мухи. Буквально по десять человек на день. Кагэро бродил по пустым улицам - из каждого дома летели жгучие взгляды, в темноте предсмертным огнем горели глаза. Кагэро еще ни разу не видел такого количества трупов. Они все умирали грязной, нечистой смертью. Это даже не смерть от клинка - ничего нет позорного в таком конце, если тебя убивает достойный противник. А смерть от болезни, тем более, от такой... Врагу не пожелаешь. Они были распухшие, лица походили на мешки, набитые травой. Их сваливали в одну кучу в далеком овраге. Закапывать не было смысла, потому что каждый день приносил новые трупы. Кагэро подумал, что вскоре ему придется отвезти в овраг последнего жителя селения. Двойник взирал на происходящее вполне равнодушно и Кагэро ужасался самому себе - как он может смотреть на чужое несчастье с таким лицом? Вот почему он встречает столько ненавидящих взглядов. Возможно, иногда он даже забывался в мыслях и улыбался каким-то своим воспоминаниям. А что такое улыбка для человека, которому, может, жить осталось дня два. Оскорбление, плевок в душу, растоптанный грязной подошвой. Кагэро заметил, что люди перед смертью меняются. Они еще сами не знают о нависшей над ними беде, но что-то такое чувствуют. Окружающие неосознанно смотрят на них с жалостью - и сами же этого не замечают. Однако для видящего сразу все становится ясно. Смерть впечатывает в души людей метку и они перестают быть людьми. Это страшно... А еще страшнее, когда человек знает, что умрет. Какие же мучения он должен испытывать при этом! Кагэро не мог уничтожить болезнь. В сущности, ему было все равно, а мрачные мысли и подавленность были деланными. Он жил с мыслью, что уж себя то он излечить сможет, а на других ему наплевать. Близких и родных людей у него давно не осталось. Такого человека ничто не держит на этом свете. Возможно, поэтому Мудзюру и выдернул Кагэро из застоявшегося омута, в котором он жил. Уж лучше бы не выдергивал. Слишком много правды обрушилось на его голову. Той правды, которая не требует признания ее истиной, она просто существует.
* * *
Однажды утром Кагэро проснулся и не увидел Двойника. Он не появился даже к полудню. Нигде не было его следов. Кагэро походил в недоумении вокруг места ночлега и решил продолжить путь в одиночестве. Не привыкать, хотя чувство потери вдруг стало довольно ощутимым. Кагэро будто потерял часть себя. Умом он понимал, что ничего не могло случиться с Двойником, но душа говорила иное. Душе все равно, она не принимает решения и не мыслит логически. Был пасмурный день и даже воздух стал серым. Солнце висело над тучами тусклым белым пятном. И, как ни странно, становилось все холоднее и холоднее. Дунул ветер и Кагэро поежился: сырой холодный воздух покрыл кожу мурашками. Он посмотрел на небо - затянуто серой пеленой от горизонта до горизонта. Пелена даже не похожа на тучи, скорее, ветхая серая ткань. Кагэро все ждал, что пелена вот-вот прорвется и выглянет настоящее солнце, но... Холод накатывал волнами с гор. Он приходил вместе с ветром. Кагэро ускорил шаг. Может быть, удастся найти какое-нибудь поселение и там попросить приюта, ведь одежда его вовсе не располагала к путешествиям по такой погоде. Любой человек удивился бы, как могло так резко похолодать, но Кагэро разучился удивляться. Слишком много он видел. И сейчас он мог видеть синие и зеленые круги, что расходились в небе и складывались в строгие незамысловатые узоры. Он не знал, что это означает. А зрелище было жутковатым. В человеке от природы заложен страх перед всем огромным и что можно чувствовать, когда громадная зеленая волна катится по небу, внезапно сворачивается в спираль, так же внезапно раскручивается и образует кольцо? Примолкли птицы, утих ветер. Чуть слышно гудела земля под ногами. Кагэро не смотря на близкий к морозу холод вспотел. Он старался не смотреть на небо, но на землю лился мертвенный зеленый свет. И когда прогремел первый раскат грома, Кагэро побежал. Им овладел такой безотчетный ужас, что он совершенно перестал соображать. Бросил все свои вещи. Его окружили невесть откуда взявшиеся деревья, ветки хлестали по лицу, ноги запутывались в траве. Кагэро падал, разодрал себе щеку, но ничего не почувствовал. Пот лился в глаза и мир стал размазанным и грязным. И следующий удар грома был подобен удару дубины. Кагэро упал на спину, оглушенный, и так остался лежать, глядя в небо. Зеленые круги там вертелись со страшной скоростью, то и дело разгорались оранжевые сполохи. Кагэро увидел, что линии в небе сходятся в одну точку. Внезапно шум утих. Только громкой стучало сердце. Громко и глухо. ...Тук-тук... тук-тук... тук-тук... Стрела. Нет, скорее, копье. Оно устремилось вниз, набирая скорость. ...Тук-тук... тук-тук... Кагэро замер. Почему-то он с самого начала понял, что является целью. Живой мишенью. ...Тук-тук... На миг время замедлило ход. Копье коснулось живота Кагэро кончиков острия. А потом - все понеслось, будто ураган. Кагэро согнулся пополам от боли, столб зеленого света шел сквозь него. И сознание уходило вместе с копьем. Все закончилось тьмой.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Все тело болело. Шарик жара засел где-то в мозгу и терзал его. Кагэро сжал веки - до него дошло, что глаза его открыты и их уже покрыла мутная пленка. Он испугался, что потеряет зрение. Впрочем, когда резь прошла и слезы перестали течь по щекам, муть не исчезла. Повсюду был туман. Серый, как та пелена на небе. Плотный. Похожий на застоявшийся воздух - дышать было очень трудно. Кагэро сообразил, что лежит на земле, хотя ЭТО было менее всего похоже на землю. Почва не выгорела, но была она черной, как неостывший пепел. Кое-где белели отровки плесени. Кагэро передернуло: плесень была живой. Седая бугристая масса чуть заметно шевелилась. Над каждым таким островком висело облачко серой пыли. Под ногой чавкнула плесень - Кагэро наступил на нее ногой. И с трудом оторвал, подошва прилипла с мерзкой кляксе, покрытой серым пушком. Наверное, такая гадина может и... Кагэро вздрогнул и отвернулся. Его чуть не вырвало, когда он подумал, что именно может эта штука. Туман пришел в движение. Ветра по прежнему не было, туман двигался сам по себе, как облако. В одном направлении и очень медленно. Кагэро подумал, что, может быть, кто-то просто указывает ему направление. Унылый ландшафт тянулся далеко-далеко, насколько хватало глаз. Кагэро обнаружил, что со временем к туману привыкаешь и постепенно начинаешь видеть сквозь него. Сначала всего лишь на несколько шагов впереди себя, потом дальше, дальше... Черная долина, изредка - невысокие пологие холмы, гораздо чаще - глубокие трещины, откуда несло жаром и гарью, хотя ничего похожего на огонь Кагэро в них не увидел. Только чернота. Кагэро скоро заметил, что долина не так уж однообразна. Встречались пятна, где земля была невыносимо горячей и воняла серой. Именно от них и исходил этот серый дым, который, скопившись, превратился в туман. Такие участки были отмечены камнями. Они лежали по периметру пятна. Каждый был покрыт какими-то надписями, которые Кагэро был прочитать не в состоянии. Он попытался выворотить такой камень из земли, но из образовавшейся ямки дохнуло таким жаром, что Кагэро отскочил назад, прижав ладони к лицу. Ему чуть не выжгло глаза. Кожа моментально пошла пузырями. Камень занялся ярким пламенем и очень быстро сгорел, а "пятно" поползло дальше, пока не уткнулось в границу соседнего. "Эти пятна - вроде болезни, - догадался Кагэро.
– Кто-то ставит эти камни, чтобы сдержать их рост". Там не было дня и ночи. Не было даже светил. Тот мир всегда был погружен в серый полумрак. Кагэро уже вспомнил свои путешествия в людские души и решил, что Мудзюру каким-то образом снова сыграл с ним злую шутку. Мир души всегда сюрреалистичен, в нем нет понятных человеческому сознанию законов. Во всяком случае, сознанию на данном уровне развития. Но каким же должен быть человек, имеющий _такую_ душу?! ...смерть меняет людей... Да, это вариант. Но почему-то рассудок Кагэро не желал принимать именно эту версию. И, в конце концов, он от нее отказался. Так бывает, не хочет мысль укладываться в голове и все, и ничего не поделаешь. Против природы идти... Туман изменил направление движения. Теперь Кагэро "следовало" идти вправо. Ему, в принципе, было все равно, но законы этого мира уже успели удивить его. Например, расстояние от одного бугорка до другого на глаз шагов пять. А на самом деле ушло шагов сто. Как такое может быть? Или наоборот, расстояние кажется просто огромным, а проходишь его за пару шагов. И поэтому Кагэро словно отбросило назад, когда из тумана выступили стены.
То был настоящий город-крепость. Высокая гладкая стена обходила его кругом, а за ней уходили в небо, если оно было, башни. Все это было выстроено из зеленоватого
– эхо, будто осколки стекла, разлетелось по улицам. Совсем рядом вынырнул из тумана детский звонкий смех. Кагэро повернулся, но сзади никого не было. Только распадающийся смерчик. ...Камень, из которого были построены необычно большие дома, был холодным. Очень холодным. Таким, что Кагэро, только прикоснувшись, отдернул руку - кожа на кончиках пальцев побелела и онемела. Внутри не было пыли. Стояла на полочках чисто вымытая посуда, блестели начищенные ножи. Кагэро удивленно смотрел по сторонам. Он никогда раньше не видел таких домов. Никогда. И еще им постепенно овладевал страх. Вначале шепоты и обрывки смеха казались чудной штукой, сейчас же Кагэро вздрагивал от каждого шороха. В зеркалах, а их было много в том доме, он видел тени, силуэты людей. Женщин и мужчин. Они никогда не смотрели в его сторону. Если бы Кагэро увидел лицо одного из этих призраков, он бы сошел с ума... Он выбежал на улицу. Мягко кружился над головой туман. Серые клочья плавали над камнем улиц. Кагэро бросился в ту сторону, где должны были быть ворота, но увидел там лишь глухую стену. И вот тогда он впал в отчаяние. Ему хотелось рвать на себе волосы - таким сильным стал страх. Кагэро сел на землю и сжал голову руками. И каким-то образом ему удалось отгородиться от внешнего мира. Звуки становились все тише, кожа превращалась в дерево. Мышцы свело, но Кагэро не вставал. Сможет он вернуться или нет, это его не заботило. Ему нужно было отдохнуть, потому что атмосфера в городе была крайне угнетающей. Только в момент перехода Кагэро уловил пульсирующий гул на грани слышимости - и сразу все понял. Он слышал про такое. От Мудзюру. Он говорил, что знает способ получить такой звук, который сведет человека с ума за считанные минуты. И скорлупа вокруг Кагэро так бы и замкнулась, если бы этот процесс не прервал _настоящий_ голос. - Встань, Говорящий! Повинуясь властным интонациям и еще не очнувшись от состояни полузабытия, Кагэро поднялся на ноги. Мир плясал перед глазами. Да, это был человек, а не призрак, но кто?.. Кагэро встряхнул головой. В черепе забилась дикая боль, захотелось кричать... Он упал на четвереньки - и встретил удар ногой под живот. Согнулся. Дыхание перехватило, а серый камень стал цветным от кругов. - Встань, тварь!!!
– надрывался человек, что стоял рядом. Он бил его ногами по голове и лицу, но Кагэро почти ничего не чувствовал. Только тупые толчки. Но сознание все же постепенно возвращалось к нему. Подул холодный ветер - и в голове у Кагэро моментально прояснилось. Но ветер был лишь иллюзией, вокруг по прежнему двигались массы серого тумана. А человек... То был Мудзюру. Не тот Мудзюру, другой, настоящий Говорящий. Твердое, будто выточенное из стали лицо, горящие черные глаза. Этот взгляд способен убить! Даже у женщин не бывает таких взглядов. Женские взгляды несут огонь и ярость, которая быстро иссякает, либо переходит в холодную ненависть или же просто покорность... Взгляды мужчин вообще не отличаются особой выразительностью. А вот взгляд Говорящего почти так же осязаем, как любой предмет - его чувствуешь физически, он колет, давит, жмет к земли, пронзает - и стальной прут проходит сквозь твое тело. - Ты ведешь себя, как человек, - с презрением сказал Мудзюру. Любой Говорящий на твоем месте уже переломал бы мне кости. - Где я?
– прохрипел Кагэро. Он провел ладонью по губам и увидел на коже руки розовую полосу. Кровь... - Ты там, куда обязательно должен был прийти. Пошли, покажу тебе кое-что. Заодно и придешь в себя. Нахлынула тяжелая волна тумана и Кагэро начал задыхаться. Но с удушьем пришла необычная легкость. Он даже удивился. Это походило на ледяной душ в жару. Или же на прикосновение снега. Они с Говорящим шли по улицам, и город менялся. Растворялись в сером болоте дома. Кагэро уже привык к тому, что все вокруг погружено в этот туман так, словно он находится на дне моря. А теперь впечатление еще более усилилось. Теперь они просто плыли сквозь серую массу. Очень скоро исчезла земля. Кагэро вначале испугался, Мудзюру лишь презрительно фыркнул. Впрочем, твердость под ногами осталась. А потом случилось странное. Туман пробил луч света. Потом еще, еще один. Кагэро замер - туман рассеивался, воздух становился прозрачным и легким. Вскоре осталась только легкая пепельная дымка. А внизу - пропасть, пустота. В этой пустоте висел замысловатый лабиринт из каменных дорожен шириной в локоть. Мудзюру улыбнулся и медленно вдохнул. Грудь его выпятилась неимоверно, будто ребра его растянулись. А потом так же медленно опала. Сам того не понимая, Кагэро повторил. И когда воздух вышел из легких, он увидел людей... Вернее, фигуры людей. Они были похожи на кукол. Они были так же серы, бесцветны, как еще минуту назад существовавший туман. Фигуры бродили по дорожкам, опустив головы и шевеля губами. - Что это такое?
– проси Кагэро. - Люди, - Мудзюру хрустнул пальцами.
– Все эти люди живут в своем мире, а мы здесь видим их такими. На самом деле, в том мире находится всего лишь большая часть каждого человека. Основа - здесь. Видишь вот того, он уже довольно долгое время ходит по кругу. В мире людей у него или проблемы, или несчастье. Ему кажется, что он потонул в проблемах и жизнь для него почернела.
– Мудзюру самодовольно улыбнулся.
– А вот стоит мне сделать так... Кагэро вздрогнул: Говорящий подпрыгнул и остался висеть в воздухе. Потом, взмахнув руками, метнулся к одной из живых кукол-людей, поднял его и переставил на другую дорожку, прямую и длинную. Тот даже чуть приподнял голову и зашагал быстрее. - Он нашел решение своих проблем и они отлетели в сторону, - Мудзюру тряхнул руками. Наверное, такие полеты требуют большой затраты сил.
– Смотри. Кагэро увидел, как над лабиринтом порхают сотни, тысячи... Говорящих. Переплетени дорожек тянулось так далеко, насколько хватало глаз, а Говорящие там, вдали, виделись просто черными точками. И каждая из них поминутно спускалась вниз, направляла бредущего человека на нужный путь. Или же сталкивала вниз... Когда Кагэро увидел, как человек срывается с каменной дорожки и летит вниз, ему захотелось сесть, обхватить голову руками и ничего не видеть. На короткий миг, прежде чем упасть в громадное свинцово-серое облако далеко внизу, у человека открывались глази и во взгляде разгоралось понимание. Этот короткий миг он проживал в мире Говорящих. Кто знает, что именно он видел в этот момент... Некоторые дорожки обрывались. Когда человек шел к такому обрыву, сразу несколько Говорящих устремлялось к нему. Кагэро замечал ни их лицах страх. - Когда человек падает вниз, он умирает?
– спросил Кагэро, когда они с Мудзюру пролетали мимо такого тупика. - На самом деле никто никуда не падает. Умирает физическое тело, а то, что ты сейчас видишь, - это сущности иного рода. Души, если хочешь. Так вот, душа умереть не в состоянии. Ее можно убить, но это трудно и чревато последствиями. Вот, смотри. Он одним махом руки столкнул бредущую мимо "сущность" в пропасть и та через пару секунд исчезла во мраке. Крик "Что ты делаешь?!" уже готов был сорваться с губ Кагэро, но рядом с ним вспыхнул свет - и душа побрела дальше. Та же душа. Она ступала неуверенно, неуклюже, но с каждый шагом ее походка наполнялась уверенностью и твердостью. - Сейчас это ребенок, - сказал Мудзюру.
– Но душа в нем та же самая. - А он может вспомнить все, что с ним было раньше? Мудзюру покачал головой. - Только если это будет угодно нам. - То есть, вы, получается... - Не совсем. Скорее даже нет. Кагэро вздохнул. - Мы можем где-нибудь отдохнуть? - Да, конечно, пошли. "Видимо, ходят в привычном смысле этого слова здесь только люди", подумал Кагэро. Вместе с Мудзюру они отыскали большую круглую площадку. Она висела над лабиринтом и была сделана уже не из камня, а из чего-то полупрозрачного. Кагэро с удовольствием растянулся на ее плоской поверхности. Несколько минут прошли в молчании и лишь потом Кагэро заговорил. Он сгорал от любопытства. - Мудзюру, скажи, почему другие Говорящие так пугаются, если человек идет к обрыву, а ты... с такой легкостью сбросил его вниз? - Мне можно, я - убитый Говорящий, - Мудзюру не удержался от улыбки. А Кагэро будто кипятком обдало. - Ты сволочь, - сказал он без всяких эмоций в голосе.
– Самая настоящая сволочь. Ты использовал меня, чтобы получить какие-то привилегии! Заставил меня убить себя! - Конечно. Ты и сам когда-нибудь так поступишь. А ты что думал, избавился от меня?
– Мудзюру рассмеялся, но не злорадно, а как от обыкновенной шутки. - А ты знаешь, что мне довелось испытать? - Представляю. Но ведь теперь все это позади? - Ничего не позади!
– Кагэро вскочил и сжал кулаки.
– Ничего не прошло! Я не могу так просто отбросить все это только потому, что ты кинул мне подачку! - Брось, ты теперь равен нам. Большинству из нас. Кагэро, это та самая Истина, о которой я тебе говорил. Мы имеем власть в мире людей, но здесь мы ничто, мы грязь! Нас могут в любой момент растоптать и смешать с дерьмом! Но это лучше, чем быть человеком и быть грязью в том мире. Это гораздо лучше, чем всю жизнь ползать под ногами ублюдков - нас, Говорящих, уж ты мне поверь. Кагэро сжал губы и посмотрел вдаль. Там стайки Говорящих носились над лабиринтом. Сердцем он чувствовал, что Мудзюру прав. Люди по-своему счастливы, они ничего не знают о своей судьбе. Не знают, что в любой момент жизнь может показать им свою обратную сторону - если этого захочет Говорящий. Но эти же Говорящие отводят их от обрыва... - А что случается, с Говорящим, который допустил смерть человека? наконец, спросил Кагэро. - На первый раз ничего. Но если это случается какое-то количество раз, Говорящий уходит туда. Он показал пальцем куда-то вверх. - А что там? - Там нет ничего. Там самая настоящая пустота. Для каждого Говорящего допустимое количество смертей свое, но в чем вся суть: он не знает этого количества. И никто не знает. Поэтому все так и боятся... - Что управляет вами? Боги? На этот раз Мудзюру рассмеялся громко и заливисто, чем сильно обидел Кагэро. - Забудь все приземленное и человеческое, Кагэро!
– он вытер слезы, выступившие на глазах.
– Все, во что верят эти люди, - полная чепуха. Бред! Но на этом стоит вся империя. Мы могли бы вымести все предрассудки, но нам это ни к чему. Люди просто придумали еще один инструмент, с помощью которого ими можно манипулировать.
– он на миг умолк.
– Над нами стоят совершенные силы. Они просты и примитивны, они не разумны. Это чистая энергия. Просто на каждый наш поступок у нее имеется вариант реакции. Она не может мыслить, она просто-напросто существует, и все. Теперь, Кагэро, ты должен включаться в работу. Для начала тебе нужно разделиться, так чтобы одна твоя половина жила в мире людей, а другая - здесь. Тогда ты сможешь видеть все последствия твоих действий и вообще это очень удобно. - И как мне это сделать? - Сам ты этого не сделаешь, невозможно. Это сделаю я. Кагэро не успел и глазом моргнуть, как сильные руки вцепились в него. Вверху разгорелось очень яркое белое солнце, и у Кагэро померк разум от боли.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Он действительно чувствовал себя разорванным. И невозможно описать это. Единого _КАГЭРО_ больше не существовало. Он видел одновременно и серый мир Лабиринта, и цветной, но пустой, мир людей. Кагэро попытался встать и это получилось не сразу, потому что ногами он чувствовал и твердость камня, и мягкость травы. А иногда он промахивался, соскальзывал одной ногой в пропасть - и трава становилась чертовски холодной. Было утро, и только к полудню Кагэро смог более-менее сносно ходить. И научился разделять ощущения. "Каждый Говорящий делает это, - успокаивал он себя, когда нога ступала мимо камня и сердце ухало в холод, хотя та же нога стояла на твердой земле.
– Надо только время, чтобы научиться, и все будет нормально..." Конечно, когда-нибудь он научиться жить в двух мирах одновременно, но пока это случится... Для Кагэро все происходящее было настоящей пыткой. Он даже не мог отдохнуть, потому что совсем рядом брели люди и очень многие из них упорно шли к обрывам. Наверное, где-то свирепствует война или болезни. В конце концов, Кагэро просто взлетел в воздух и стал парить над Лабиринтом, подобно остальным Говорящим. Это оказалось не так уж трудно.
...Он шел по узкой тропинке, больше похожей на звериную тропу. Ему снова не позволили жить спокойно, но теперь он уже и не хотел этого. Кагэро слишком привык к обману и странствиям, чтобы разом все это забыть. Конечно, его тянуло в дорогу, и усталость была скорее надуманной, чем реальной. И теперь он шел к людям. Теперь он видел мир с другой стороны - со стороны Лабиринта, и оттуда он выглядел вовсе не таким цветным и красивым. И Солнце не всегда было ярким, и листья не всегда зелеными. Часто земля начинала сочиться дымом, небо чернело, шел красный грязный дождь. Такие ураганы налетали внезапно и быстро уходили, но за это время очень много душ срывалось в пропасть. И исчезали Говорящие. Кагэро почти физически ощущал смерть каждого Говорящего, она отзывалась в его груди тупой болью. И слезы лились по щекам, их невозможно было сдержать. На какой-то миг Говорящие сами превращались в серых кукол, которые тупо бредут к обрыву. Сейчас небо было укрыто облаками, накрапывал дождик и мир был наполнен тихой сонливой умиротворенностью. Время, словно теплая река, текло медленно и спокойно. Кагэро почти полностью отрешился от Лабиринта, следя за ним только на уровне чувств. Ему шагалось легко и весело, совсем не было усталости. Кагэро любил такие моменты. Только вот есть какая-то доля светлой грусти в этом молочном озере... Словно струйка чистой родниковой воды... Кагэро шел домой. Он помнил свой настоящий дом, где он родился, где он жил с матерью и отцом. И почему-то через столько лет его впервые потянуло туда. Кагэро сильно изменился. Мудзюру открыл ему глаза и Кагэро понял, насколько сложны человеческие чувства, что не достаточно принятых правил поведения. Что все это - чушь собачья, никому не нужная. Какой смысл от того, что с этим человеком ты будешь разговаривать так, а с этим иначе? Какой смысл от того, что ты никогда не скажешь в лицо одно простое слово: "Нет!"? Кагэро видел в этом слабость людей. Они, видимо, боялись чего-то, а чего - он понять не мог... Но людской страх, пустивший прочные корни, он видел ясно. Два дня назад Кагэро встретил человека. Он не был беглецом, преступником, самураем или еще кем-то. Это был просто человек, идущий по дороге. Голова его не была занята какими-то мыслями, отличными от человеческих, приземленных. Его заботило то, что редко идет дождь, что... что... И Кагэро похолодел, когда увидел все его страхи. Непонятно, как вообще человек может жить с таким страхом! Тот человек перестал обращать на него внимание, страх ушел глубоко в подсознание, но не умер. Кагэро посмотрел на него в Лабиринте и увидел, что он идет к тупику. Пока что до обрыва ему далеко и вполне возможно, что он сам свернет куданибудь в сторону или ему поможет кто-то из Говорящих, но... Вероятнее всего этот человек умрет. А человек, родившийся с его душой, будет часто болеть и тоже умрет рано. Это цепь. И ничего в ней нельзя изменить. Почти ничего. Это не в силах Говорящих. Ох, если бы Мудзюру снова врал... Если бы он врал и что-то стояло бы над всем этим, какой-то Высший Разум... Именно Разум - какой толк от тупой силы, которая может лишь реагировать по принципу "горячее - отдернуть руку"? Вышел за порог дозволенности - умри. Жизнь Говорящего ценится слишком высоко, а сколько людей должно погибнуть, чтобы он вышел в мир Лабиринта? Мудзюру как-то объяснял Кагэро, еще не говоря о Лабиринте, что смерть являет собой сильный всплеск энергии. В случае с Говорящим энергия направляется в определенное русло и, в конце концов, помогает открыть переход. Никто, ни один из Говорящих не может сделать этого самостоятельно, так сказать, на голом месте. Такова цена... Зато потом всю свою жизнь Говорящие буквально служат людям. И это тоже расплата. У Кагэро на душе вдруг стало горько и смутно. Даже мысли о доме больше не просветляли душу. В небе назревала буря...