Слово и «Дело» Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений

Нерлер Павел

‹4›

Письмо Председателя Судебной коллегии по уголовным делам Р.Г. Тихомирнова (середина октября 1988 года) Председателю Комиссии по литературному наследию О.Э. Мандельштама Р.И. Рождественскому с отказом в ознакомлении с делами О.Э. Мандельштама

Секретарю правления

Союза писателей СССР

Рождественскому Р.И.

Уважаемый Роберт Иванович!

В связи с вашим письмом сообщаю, что Верховный Суд СССР не располагает возможностью ознакомить т. Поляна (Нерлера) с делом О.Э. Мандельштама, так как после рассмотрения протеста оно было 6 ноября 1987 г. возвращено по принадлежности в

Прокуратуру СССР.

Председатель Судебной коллегии по уголовным делам Р.Г. Тихомирнов

Собрание П.М. Нерлера.

Ответ этот свидетельствует об одном – о прямом нежелании органов и суда углубляться в детали: реабилитация получена? – получена! запрос

о нахождении архивов исполнен? – исполнен! И нечего вам самим, господа хорошие, сувать нос в это дело, вернее, в эти дела свои носы, нечего вам нас проверять и перепроверять, мы и сами с усами, нас тоже не на помойке нашли, нас и так распирает от своей либеральности – скажите нам громкое спасибо и валите отсюдова!..

3

А между тем события развивались – и несколько неожиданным для всех образом. По инициативе Виталия Шенталинского в декабре 1988 года была создана Всесоюзная комиссия по литературному наследию репрессированных и погибших писателей при СП СССР («Большом союзе», как его тогда называли). Ее председателем стал председатель «Большого союза» В.В. Карпов, а заместителями председателя – А.В. Жигулин и В.А. Шенталинский [883] . Наверху ее поддерживал и курировал Александр Николаевич Яковлев, давший прокуратуре и КГБ СССР четкие поручения о поиске и о возврате рукописей лиц, репрессированных в годы культа личности [884] .

883

См. записку В.А. Шенталинского общему собранию Московской писательской организации от 5 января 1988 г. и его рассказ о дальнейшем прохождении этой идеи (Шенталинский В.А. Рабы свободы. В литературных архивах КГБ. М., 1995. С. 14–15).

884

См. письмо Генерального прокурора СССР А.Я. Сухарева В.И. Андрееву от 25 июля 1988 г. (Там же. С. 11).

Пробивая в течение целого 1988 года идею такой комиссии, Шенталинский приложил к какому-то из обращений список из тринадцати писательских имен, вопрос о наследии которых общественность волнует больше всего. Компанию О.М. в этом списке составили Бабель, А. Веселый, Воронский, Гумилев, Катаев, Клюев, Кольцов, Пильняк, Приблудный, Святополк-Мирский, Флоренский и Чаянов. И на каком-то этапе, реагируя на поручение секретаря ЦК, Прокуратура обработала этот списочек:

Секретно

Секретарю ЦК КПСС товарищу Яковлеву А.Н.

Уважаемый Александр Николаевич!

Во исполнение Вашего поручения о розыске и возвращении в литературный оборот рукописей и писем ряда писателей, репрессированных в 30-е годы, Прокуратурой Союза ССР совместно с КГБ СССР проведена работа по розыску и изучению соответствующих архивных материалов.

Проверкой установлено, что указанные в представленном списке писатели были действительно незаконно осуждены в 30-е годы. Согласно имеющимся документам, изъятая при аресте Кольцова (Фридлянда) Михаила Ефимовича переписка с писателем И.Г. Эренбургом и другие материалы были направлены 21 января 1965 года в Институт мировой литературы имени А.М. Горького для постоянного хранения.

При арестах Воронского А.К. и Овчаренко Я.П. (Ивана Приблудного) рукописи не изымались.

Что касается личных записей, рукописей и писем Бабеля И.Э., Кочкурова Н.И. (Артема Веселого), Катаева И.И., Святополка-Мирского Д.П., Чаянова А.В. и Пильняка (Вогау) Б.А., изымавшихся при их аресте, то установить их судьбу в результате тщательных поисков и дополнительной проверки, осуществленной КГБ СССР, не представилось возможным.

Генеральный прокурор СССР А.Я. Сухарев [885]

885

Там же. С. 15.

Разумеется, и этот результат был подобен прорыву плотины.

Пролился свет на то, что происходило или, по крайней мере, что могло происходить, с писательскими архивами, изымавшимися при арестах. Но в большинстве случаев найти их «не представлялось возможным», то есть – по миновании надобности – их попросту уничтожали. Но в некоторых случаях их могли и передать на государственное хранение, как это произошло, например, с архивом М. Кольцова.

Но одна деталь в письме Сухарева, по меньшей мере, изумляет: это отсутствие упоминаний об О.М.! Ведь только что, – и года не прошло! – Прокуратура реабилитировала его и выяснила судьбу его архива. Почему же молчок об этом в письме? И почему о реабилитации Мандельштама уважаемой комиссии стало известно не от Роберта Рождественского или хотя бы того же В. Андреева, а только из уст прокуроров А.Н. Омельченко и А.В. Валуйского? И почему так поздно – спустя почти два года после того, как она произошла? [886]

886

Даты

у Шенталинского нет, но из контекста вытекает, что речь идет самое раннее о середине 1989 г.

Вместе с тем и Комиссия Карпова-Шенталинского столкнулась с той же проблемой, что и Мандельштамовская комиссия Союза Писателей: с нежеланием органов знакомить посторонних с первоисточниками. Но с какой стати мы должны им верить, если до сих пор они только и делали, что нас обманывали?..

Со всей остротой это почувствовал В. Шенталинский, говоривший своему председателю В.В. Карпову:

Это надувательство, нас просто водят за нос. Мы сами должны познакомиться с делами. Иначе люди скажут: ваша комиссия – только ширма для того, чтобы закрыть, а не открыть архивы. И будут правы!.. [887]

887

Там же. С. 16.

Потребовалось еще немало усилий и времени, прежде чем и эту плотину прорвало. А точнее – смыло цунами распада СССР.

Уже в 1990 году доступ к самим делам получил В.А. Шенталинский, по мере освоения материала публиковавший его в периодике [888] , а еще раньше – в 1989 году – доступ к гумилевским материалам в таганцевском деле получил Сергей Лукницкий – писатель и юрист, немало потрудившийся для политичесой реабилитации кумира своего отца и своего собственного кумира [889] . А весной 1991 года доступ к архивам КГБ получил и Станислав Куняев, работавший над биографией Есенина и запросивший в КГБ несколько десятков уголовных дел, заведенных на людей есенинского круга. Потеряв терпение, он позвонил по вертушке из СП СССР в Секретариат начальника КГБ, и его неожиданно соединили с «самим» Владимиром Александровичем Крючковым, председателем КГБ и будущим гэкэчэпистом, распорядившимся выдать Куняеву необходимые дела. Несколько месяцев работы в читальном зале Архива КГБ на Кузнецком мосту обернулись, не считая рукописных выписок и ксерокопий, десятками кассет текста, наговоренного на диктофон прямо из дел [890] .

888

Позднее он выпустил на этом материале несколько интересных книг, не раз цитировавшихся выше.

889

См. об этом: Лукницкий С. Я защищаю Гумилева // Российский адвокат. 1999. № 2. С. 36–39.

890

Этот материал лег в основу книги, написанной Станиславом Куняевым вместе с его сыном Сергеем: «Растерзанные тени. Избранные страницы из “дел” 20–30-х годов ВЧК–ОГПУ–НКВД, заведенных на друзей, родных, литературных соратников, а также на литературных и политических врагов Сергея Есенина» (1995). Книга содержит большой и широкий материал, но необычайно поверхностно проанализированный, а иногда дурно пахнущий. Фразы типа «Революция пожирала своих еврейских детей» (с. 428) говорят сами за себя.

Позднее приоткрыл свои архивы и Большой дом в Ленинграде–Санкт-Петербурге, где специалисты смогли ознакомиться с делами Б.К. Лившица, Н.Олейникова и многих других писателей [891] .

Если же вернуться к О.М. и собственным усилиям, то совершенно иначе, нежели в ЦА КГБ, обернулась аналогичная наша хлопота так? в ЦА МВД.

‹5›

Письмо Начальника отдела Центрального архива МВД СССР В.П. Коротеева от 30 января 1989 года Председателю Комиссии по литературному наследию О.Э. Мандельштама Р.И. Рождественскому об ознакомлении секретаря комиссии с тюремно-лагерным делом О.Э. Мандельштама

891

См., например, публикацию: Шнейдерман, 1996.

Министерство внутренних дел

Информационный центр

От 30.01.89 г. № 35/5–72

На № 3815 от 05.12.88 г.

Секретарю Правления Союза писателей СССР

Т. Рождественскому Р.И.

121825 г. Москва, ул. Воровского, 52

Уважаемый Роберт Иванович!

В Центральном архиве МВД СССР материалов об О.Э. Мандельштаме в хранении не имеется.

Принятыми мерами в ОВД Магаданского облисполкома найдены материалы об О.Э. Мандельштаме, относящиеся к 1938 году. Эти документы 27 января с. г. были предоставлены для ознакомления П.М. Поляну. По его просьбе проводятся дополнительные мероприятия по розыску материалов об О.Э. Мандельштаме.

Начальник отдела В.П. Коротеев

Текущий архив СП СССР. Вх. № 498. 07.02.89 г.

Никогда не забыть того щемящего чувства, того ужаса и оцепенения, которые я испытал в тот миг, когда передо мной на стол в кабинете начальника архива МВД СССР легла бежевая казенная папка с надписью: «Личное дело № 662 заключенного О.Э. Мандельштама» – его тюремно-следственное дело, запрошенное и присланное из Магадана.

Неба из окон коротеевского кабинета, находившегося на втором или третьем этаже, почти не было видно. Едва ли не весь оконный окоем занимал боковой фасад здания Лубянки.