Слово имеет кенгуру
Шрифт:
— О нет,— сказал Светлячок,— есть червяки-светлячки, они светятся постоянно и могут даже выбрасывать холодное жидкое пламя.
— Хорошо бы насаживать таких червей на крючок, тогда от рыбок, наверно, не было б отбоя,— предположил я.
— Боюсь, вы опоздали с этой идеей,— сказал Светлячок.— В темных глубинах моря живет рыба малый удильщик, у нее на «удочке» есть фонарик. Когда она зажигает его, мелкая рыбешка мчится к нему, как мотылек на лампочку, и попадает прямо в открытый рот удильщика.
— Ох и завидуют же удильщику остальные рыбы! — сказал я.
— Такая лампочка не только у
Некоторые рыбы выглядят как праздничные лодки во время карнавала: так много на них пестрых фонариков. Кальмары и креветки украшают карнавал фейерверком, выпуская светящиеся облака, а когда на них нападает враг, они выбрасывают огненное пламя, словно оловянные солдатики, стреляющие из игрушечного огнемета.
С минуту я стоял, пораженный рассказом Светлячка, и думал о чудесах природы и о том, как много еще нужно нам узнать. Потом я заметил, что яркая лампочка Светлячка стала тускнеть.
— Мне пора лететь, я очень устал,— сказал он.— Я попрошу других светлячков вывести вас из джунглей.
Крошечные танцующие фонарики, друзья моего знакомого Светлячка, помогли мне выбраться из темной чащи.
VI. НУ И ЗМЕИ!
Здесь было настоящее змеиное царство. Из болота торчали камни и бревна, на которых змеи принимали солнечные ванны. Я давно хотел поговорить с кем-нибудь из змеиной породы, и всегда страх мешал мне. Но тут я решился. Я надел на голову тюрбан, сел, как индийский заклинатель змей, и принялся играть на флейте. Наконец ко мне подползла большая Змея и, мерно покачивая головой, следила за движениями моей флейты. Я обрадовался и начал играть громче.
— Напрасно стараетесь, сэр,— прошипела она.— Разве вы не знаете, что змеи ничего не слышат? Я понимаю вас только по губам.
— Вы хотите сказать, что заклинатели змей вот уже сотни лет дуют в свои дудки напрасно?
— То-то и оно, сэр. Самое смешное, что у нас не только нет слуха, а даже нет ушей. Мы следим за вашими руками и в такт им покачиваем головой.
Вздохнув, я положил флейту, а Змея продолжала нашептывать свою историю:
— Говорят, что мы можем гипнотизировать свою жертву. Это неверно. Так же неверно и то, что мы жалим языком.
Она стремительно высунула свой раздвоенный язык и легонько дотронулась до меня.
— Видите, им нельзя ужалить.
— Да, но когда вы жалите, остаются две точки,— возразил я.
— Если вы когда-нибудь увидите такие точки на себе, бегите к доктору, сэр. Это следы зубов ядовитых змей. У них зубы расположены спереди. В момент укуса яд из желобка в зубе попадает в кровь жертвы.
— А потом что происходит? Расскажите, только, прошу вас, без примеров,— попросил я испуганно.
— Ну, это смотря какая змея укусит,— захихикала она.— Яд одних отравляет кровь, яд других парализует нервную систему, и вам становится трудно дышать, двигаться. Но не все змеи кусаются. Африканские кобры с расстояния в пять метров выпускают сильную струю яда прямо в глаза добычи. Ловко, не правда ли? А питоны и удавы обвиваются вокруг своей жертвы и душат ее.
— Из ручного питона может получиться отличная соковыжималка,— заметил я.— Что еще могут делать ваши друзья-змеи?
— Поедать крыс и мышей,— гордо ответила моя собеседница.— Десятиметровый питон поглощает их сотнями, и некоторые фермеры специально держат таких питонов вместо мышеловок.
— Этакие ручные змейки в десять метров длиной! Интересно, сколько же у питона может быть детей?
— Чем крупнее змея, тем больше яиц кладет она. Иногда до сотни.
— Сотня! Так, значит, если змеи вырастают до десяти метров длиной, то сто змей вытянутся на тысячи метров, или целый километр змей. Ну, это слишком!
— А вы здорово считаете,— сказала Змея.— Как счетная машина. Хотите узнать еще кое-что о питонах?
— С большим удовольствием,— ответил я, подробно записывая все, что мне говорила словоохотливая собеседница.
— Питоны могут заглатывать оленей, маленьких кенгуру, даже кабанов. А широко разевать пасть им помогают эластичные мускулы. После сытного обеда они сладко зевают, и их челюсти становятся на место. Одно плохо: иногда две змеи начинают заглатывать какое-нибудь животное с противоположных сторон, а зубы у них так устроены, что выплюнуть добычу обратно они не могут. Когда они доходят до середины, одна змея заглатывает другую. Я знаю много таких случаев.
Она замолчала, а я с недоверием посмотрел на нее, но она даже глазом не моргнула. Правда, у змей нет век.
— А как же змеи передвигаются без ног? — спросил я, решив переменить тему разговора.
— У змеи каждое ребро соединено мышцей с пластинкой. Змея приводит в движение несколько ребер одновременно. Они двигаются вперед, а затем назад, словно весла на лодке, и пластинки, которые с ними связаны, упираются в землю. Вот так змея и ползет. Будут еще вопросы?
— Ну ладно, всезнайка. Некоторые утверждают, что змея — это хвост с головой на конце. Где же, по-твоему, у змеи начинается хвост?
— Сначала идет голова, потом сердце, легкие и желудок. Хвост начинается за желудком.
— Говоря о хвостах: почему хвост гремучей змеи гремит?
— Люди думают, что она гремит хвостом, перед тем как хочет ужалить. Это неверно. Просто чешуя на конце хвоста гремучих змей высокая и гремит, когда змея ползет.
— Какие вы, змеи, однообразные,— поддел я ее.— Ползаете, кусаетесь, шипите и гремите хвостами!
— Ну и невежда вы. Ничего вы не знаете о змеях! — возмутилась Змея.— Так слушайте. Американский бычий уж может издавать шум, напоминающий отдаленный раскат грома, а голос большеглазого полоза похож на звук камертона. Некоторые змеи умеют перелетать по воздуху. Африканские змеи, пожиратели яиц, имеют особые приспособления, которыми аккуратно разрезают яйца птиц на две части. У африканских гадюк на голове рог, у бородавчатых змей туловище похоже на хобот слона. Некоторые змеи постоянно живут в море.