Слово имеет кенгуру
Шрифт:
— Мне, пожалуй, пора идти,— сказал я, поспешно закрывая блокнот.— В такой чудесный день жалко умирать, тем более от укуса блохи.
— Вы оскорбляете меня, сэр! — возмутилась Флосси.— Я отношусь с уважением к собакам и людям. И вообще, блохи очень разборчивы и не каждому оказывают внимание. Кроме того, у разных животных свои собственные блохи. Некоторые пингвины каждый год покидают свои гнезда в расщелинах, отправляясь путешествовать, а блохи терпеливо ждут их возвращения.
— Хотя и приятно, что тебя кто-то ждет дома, я все-таки не хотел бы, чтоб это были блохи,—
— Гм! Это не очень лестно слышать. Конечно, мы не столь приятны, как бабочки, но у нас есть много общего с ними. Мы проходим те же стадии развития: яйцо, личинка, куколка и взрослая блоха. Когда наступает время, наши детки разрезают свою яичную скорлупу специальным ножом, которым их наградила природа, и выбираются на свет. Бедняжки бывают так голодны, что, если поблизости не находят чего-нибудь вкусного, поедают свою скорлупу вместе с еще не вылупившимися блошатами. Грустно, не правда ли? Личинки имеют челюсти и могут пережевывать пищу, а взрослые блохи питаются только кровью животных.
Она замолчала, уставившись на мою руку.
— Журналистов называют «тертыми калачами». Вы ничего не будете иметь против, если я вас попробую?
— Ну, раз уж вам так хочется,— сказал я, невольно вздрогнув, — не могу отказать даме, и потом вы были так любезны... Но только один разок, не больше.
Было очень интересно наблюдать за ней. Она высоко подпрыгнула и легко опустилась мне на руку. Затем огляделась, словно золотоискатель, выбирающий место для бурения. Найдя его, она встала на цыпочки и, как хирург, просверлила маленькую дырочку в коже. Расширив ее пилообразными челюстями, она вставила в нее свой хоботок и высосала крошечную капельку крови.
— Тьфу, какая гадость,— отплевываясь, сказала она.— Сплошная типографская краска. Мне, видно, не стоит уходить от Гарри. Ведь в моих жилах течет цирковая кровь. Моя прапрабабушка путешествовала с труппой дрессированных слонов!
X. КРОКОДИЛЫ И АЛЛИГАТОРЫ
— Вы настоящий журналист, если берете интервью даже у нас, крокодилов. Перестаньте дрожать. Ведь вам писать трудно! Я вам сейчас докажу, что вы зря меня боитесь!
Крокодил широко раскрыл пасть, и в нее влетела маленькая птичка. Она деловито попрыгала, села на его острые зубы и принялась клевать прилипшие к ним кусочки пищи. Когда птичка очистила все зубы, она вспорхнула и исчезла в освещенных солнцем джунглях.
— Видели? Может быть, вы тоже попробуете? — сказал крокодил, хитро подмигнув.
— Пожалуй, нет, спасибо. Очень уж я наслышался о прожорливости крокодилов,— сказал я заикаясь.
— Жаль, а то я что-то проголодался.
— Так почему же вы не съели эту птичку, она ведь была уже у вас во рту?
— О! Птиц-зубочисток мы не едим. Они нам доверяют. Эти птички залетают к нам в пасть, словно в закусочную. Они чистят нам зубы, а мы за это их не глотаем. Они делают это уже много веков подряд.
— Во всяком случае, я у них хлеб отбивать не собираюсь,— сказал я, с содроганием заглядывая в кремово-белую пасть, где виднелись два ряда острых зубов. — А я-то думал, вы едите все, что попало.
— Вы почти правы. Мы едим рыб, птиц, летучих мышей, диких свиней, лошадей, крупный рогатый скот, а иногда даже и других крокодилов. Особенно мы любим вкусных туземцев и европейцев. В ожидании добычи мы можем по нескольку дней лежать в воде, не двигаясь, выставив наружу лишь глаза и ноздри. А когда какое-нибудь животное спускается к воде и, забыв об опасности, начинает пить, мы хватаем его и тащим в воду. Иногда мы сбиваем его с ног быстрым ударом нашего сильного хвоста.
— А потом пожираете? — спросил я пятясь.
— Не сразу.— Крокодил зло захихикал.— Мы держим его под водой до тех пор, пока он не захлебнется, а потом прячем на дне реки среди корней манговых деревьев.
— Но почему же вы сами не захлебываетесь, когда сидите под водой?
— Дело в том, мой милый, что этот толстый язык, прикрепленный к основанию моей пасти, действует словно клапан или дверь. Стоит мне открыть рот иод водой, и он заслоняет горло, поэтому вода внутрь не попадает. У нас такие клапаны и в ушах и в носу. Как только покажется на берегу охотник с ружьем или копьем, мы тут же прячемся на дно.
— Отчего вы боитесь людей, разве пули и копья могут пробить такую бронированную кожу? — спросил я.
— К несчастью, да. Охотники знают уязвимые места в нашей броне — за плечами и над глазами.
Он кончил говорить, и глаза его наполнились слезами.
— Что я вижу! Вы плачете? Я слыхал о крокодиловых слезах, да только думал, что это просто пословица.
Крокодил смахнул слезу перепончатой лапой:
— Мы никогда не плачем от горя или от боли, как вы. У нас текут слезы, только если соринка в глаз попадает. Жалость нам чужда. Мы упрямые, злые, жестокие и гадкие. В нас нет ничего привлекательного. Но мы от этого не страдаем. Вот так.
— Как вы плохо говорите о себе, господин Аллигатор,— сказал я.
Услышав это, крокодил зло лязгнул зубами.
— «Аллигатор»! Этого только не хватало! — взревел он.— Люди всегда путают крокодилов с аллигаторами. Но разве их можно сравнить с нами, хотя мы и похожи! Они же совсем не злые. Аллигаторы живут в Северной Америке и кое-где в Китае. А крокодилы живут в Азии, Австралии, Африке и на островах Тихого океана. Аллигаторы маленькие и трусливые. В минуту опасности они щелкают зубами от страха и шипят, притворяясь, что ничего не боятся. Они даже не едят людей, а в Америке их разводят на фермах.
— На фермах? Это еще зачем?
— Из их кожи делают туфли, сумки и чемоданы.
Иногда аллигаторов привозят на киносъемки. Зоомагазины покупают их для витрин, а зоопарки — для увеселения публики. Новорожденный аллигатор стоит всего несколько шиллингов. На одной ферме аллигаторов научили взбираться на специальную горку и скатываться с нее в воду, их даже запрягали в тележку с детьми. Так что, пожалуйста, не путайте аллигаторов с крокодилами! Мы людей не катаем, а пожираем. В одной только Африке мы убиваем такое количество людей, что никто, кроме кобр, не может с нами соревноваться.