Слово о словах
Шрифт:
Первая опасность, грозящая языку, – это искажение в результате невежества, невладения языком.
Искажения бывают не только в синтаксисе речи. Еще чаще они возникают из-за неверного употребления слов. При этом иногда не так-то легко разобраться в допущенной ошибке.
На улицах Ленинграда встречается красиво напечатанный в типографии плакатик пожарной охраны:
НЕ СТАВЬТЕ ЭЛЕКТРОПЛИТКИ НА СГОРАЕМЫЕ ПРЕДМЕТЫ!
Смысл и справедливость плаката не вызывают сомнения. Но что вы скажете о самом слове «сгораемый»?
От глагола «летать» можно
Точно так же можно тот или иной предмет «сжигать», но «сгорать» может только он сам. Поэтому легко указать на «сгорающие» вещи; «сгораемых» же – нет и быть не может. «Сгорать» – глагол непереходный; законам русского языка противоречит образование от него страдательных причастий…
«Да… А как же „несгораемые“ шкафы?» – спросите вы. Это дело особое. Русский язык знает ряд прилагательных типа «неувядаемый», «непромокаемый» и прочие, но все они начинаются с отрицания «не». Не бывает «увядаемых цветов» или «иссякаемой» энергии. Не может быть и «сгораемых предметов». Они встречаются лишь в речи тех, кому нет дела до чистоты языка. Но нас она заботит. Так не будем же наводнять язык «летаемыми машинами», «спимыми детьми» или «умираемыми со смеху людьми»! Будем считать ошибкой и слово «сгораемый».
Не так давно профессор С. И. Соколов из Алма-Аты пожаловался мне на то, что в научных работах по сельскому хозяйству наряду с термином «орошаемые земли» стали употреблять и выражение «орошаемое земледелие».
Профессор совершенно прав. «Орошаемый» значит «тот, кого (или „что“) орошают». Земли можно орошать; они могут быть «орошаемыми». «Земледелие» оросить невозможно: это же не «вещь», а «понятие» или «явление». Очевидно, назвать его «орошаемым» значит совершить грубейшую ошибку против элементарной грамотности.
Да этого и нет смысла допускать: такое земледеление искони веков удобно, грамотно и точно называлось «поливным».
Слово «сгораемый» ошибочно по своему грамматическому строению. А вот слово «звонить», которое то и дело произносят с ударением на первом слоге, неправильно по звучанию, по самому произношению своему. Такие неверные, противоречащие нормам литературной речи ударения мы допускаем часто. Искалеченные слова сильно засоряют наш язык, тем более что изгнать их из него, раз уж они привились среди малограмотных людей, бывает очень трудно. Однако даже и тут положение небезнадежно.
Вот пример. Больше четверти века миллионы русских людей произносили «молодежь» вместо «молодёжь»: в просторечье часто незаконно переносят ударения на начало слова («портфель», «процент» и т. п.). С этим боролись педагоги в школах, об этом писали языковеды и мастера языка, – всё напрасно.
И вдруг за последние годы произошло чудо: теперь все стали говорить: «молодёжь», совершенно правильно. Что случилось?
Это очень интересный факт. Поэт Лев Ошанин написал широко известный «Гимн молодежи». Помните, там есть строки:
Эту песню запевает молодёжь,Молодёжь, молодёжь!Эту песню не задушишь, не убьёшь,Не убьёшь, не убьёшь!Тут уж никак не произнесешь «молодежь»: этому мешает и ритм песни и рифма. Песню поют все, и правильное произношение прививается само собою, хотя, возможно, поэт совершенно не думал о том, что его произведение выполнит, наряду с другими, и эту полезную работу.
Стоит обратить внимание на одну очень важную сторону этого вопроса. Не всегда легко разобраться в том, что является правильным и что неправильным в языке. Ведь язык все время меняется; меняются понемногу, постепенно и его слова и сама его грамматика. Бывшее правильным вчера становится сомнительным сегодня и совсем неверным завтра. При этом нередко новое правило распространяется не сразу на все слова определенного типа, а сначала лишь на некоторые из них, временно оставляя другие в покое. Это очень осложняет положение: порою ответить на вопрос, как надо говорить, какая из двух форм слова или какое из двух его значений правильно, оказывается далеко не так-то просто.
Чтобы стало совершенно ясно, о чем я говорю, стоит разобраться в нескольких примерах.
Возьмем для начала такое широко известное слово, как «рентген». Оно имеет несколько значений: так называют и определенное физическое явление, лучи Рентгена, и медицинский аппарат для облучения ими, и самую процедуру этого облучения, и, наконец, – едва ли не чаще всего, – весь тот амбулаторный или больничный кабинет, который занят рентгеноскопией. Все поминутно говорят: «Меня назначили на рентген», «Рентген – великое дело!», «В этой больнице даже рентгена нет…» И в 99 случаях из 100 произносят это слово так: «рентген», с ударением на последнем слоге. Именно с этим ударением слово «рентген» напечатано и в словаре Ушакова. Очевидно, такое произношение надо считать правильным, литературным. Тем не менее случается слышать жаркие споры между сторонниками этой формы и людьми, которые предпочитают говорить «рентген», делая ударение на первом слоге слова. Любопытно послушать аргументы и доказательства обеих сторон.
«Рентген» произносят обычно люди, во-первых, немолодые и, во-вторых, знающие иностранные языки. «Слово „рентген“, – говорят они, – это, собственно говоря, фамилия ученого Вильгельма-Конрада Рёнтгена, открывшего знаменитые лучи. Рёнтген был немцем, а немецкие фамилии всегда несут ударение на первом слоге. Особенно бесспорно это в данном случае, потому что фамилия „Рентген“ по-немецки произносится как „Рёнтген“, а пишется через „oe“: „Roentgen“.
Так какие же основания у нас менять эту фамилию, переиначивая расположение ударений в ней и вообще искажая ее? Ведь у нас теперь даже „улицу Рёнтгена“ в Ленинграде называют „улицей Рентгена“, – разве это не возмутительно? Тогда придется, пожалуй, фамилию Гете произносить как „Гете“, хотя она тоже пишется по-немецки „Goethe“; сделать из „Либиха“ – „Либиха“ или из „Майера“ – „Майера“… Это безграмотно, и так дело не пойдет, товарищи!»
Так сердито говорят так называемые «пуристы», сторонники строгой правильности в нашей речи. Мы уже сталкивались с ними, рассуждая о словарях. Что же отвечают им их противники? Ведь доказательства как будто довольно сильны!
Противники указывают вот на что. Всё только что сказанное справедливо. Нам нельзя было бы отходить от правильного произношения данного слова, восходящего к немецкой фамилии, если бы наш язык всегда и всюду до сих пор соблюдал такую точность. Но этого не только нет, этого никогда и не бывало.