Слово
Шрифт:
Я кивнул.
– Я даже готов открыть тебе и твоим людям проход в Святая Святых, сказал я.
– Мне не хочется, чтобы твои пороховых дел мастера орудовали здесь. Когда-нибудь это место понадобится новому Патриарху. Лет через пятьдесят или сто.
– Ты так уверен, что мы все скоро умрём?
– Тангрейма это почему-то развеселило.
– Ну что ж... Кажется, ты говорил мне, что никогда не видел Святая Святых. Пожалуй, я покажу его тебе. Но только если ты согласишься на одно маленькое условие: я прикажу связать тебе руки и забить рот кляпом, чтобы ты не говорил лишнего. И ведь ты достаточно крепок, чтобы принести на себе один небольшой мешочек с нашей смесью?
Он два раза хлопнул в ладоши, и двери зала распахнулись. Появились стражники: видимо, они всё это время ждали за дверью - ладные, крепкие ребята. Перед ними потешно вышагивал карлик-знаменосец, тряся тангреймовским штандартом. Я присмотрелся к нему и недоумённо поднял брови: на синем фоне буквами Священного Письма было коряво наляпано слово "ПОВИНУЮСЬ". Я машинально отметил, что последняя буква написана как-то криво.
Впрочем, с них станется. И лозунг вполне себе имперский.
Тангрейм проследил за направлением моего взгляда, и, неожиданно для меня, самодовольно ухмыльнулся.
– Я изобразил на своём знамени карту моей будущей Империи, Святой отец, - пояснил он.
– Ты видишь перед собой очертания островов, составляющих наш мир. Наши книгочеи немало потрудились, составляя эту карту. Ты спросишь меня, зачем? Однажды я подумал, что все завоеватели пытались навязать миру свою волю. В частности - раскрашивая мир в свои цвета, хотя бы на знамёнах. Я же принимаю мир, как он есть, и в этом моя сила... Впрочем, тебе это может показаться досужим умствованием, Святой отец. Открой рот. Ребята, кляп, - приказал он страже.
Я подумал, что Тангрейм всё-таки сумасшедший, и послушно раздвинул челюсти. Тут же чья-то ловкая рука вбила мне в рот верёвочный кляп, воняющий чёрными водорослями. К горлу опять поднялась тошнота.
– Постарайся не блевать, Святой отец, - предупредил Тангрейм, захлебнёшься. Ну, где же секретный рычажок?
Когда я повернул в нужную сторону завиток орнамента на стене, и открылся проход, предусмотрительный Тангрейм связал мне за спиной руки.
* * *
В святилище было темно.
Темно и тесно.
Солдаты молча положили свои мешки с порохом у стен, и тут же, не издавая не единого звука, скрылись. Мой мешок был свален в общую кучу. Мне стало приятно, когда сильные руки Тангрейма сняли этот груз с моей спины: не хотелось проводить последние минуты жизни в сгорбленном состоянии.
Это была небольшая круглая комната, в которую едва-едва проникал свет. Пока глаза не привыкли к полумраку, я не мог понять, из чего сделаны её стены - но потом сообразил, что они металлические. Просто я никогда не видел такого гладкого белого металла.
А в середине комнаты стоял компьютер.
Не помню, что я думал об этой вещи раньше. Кажется, я представлял его себе похожим на пирамиду, и очень высоким. На самом деле это был железный ящик, с непонятными выступами и впадинами. Наверху мигало красное пятнышко, похожее на залитый кровью глаз.
Тангрейм долго рассматривал компьютер. В темноте я не видел его лица. Потом он отвернулся, подошел к стене, где стояло оставленное солдатами знамя. Взял его в руки. Подошёл к компьютеру, торжествующе взмахнул полотнищем, и воткнул древко знамени в какое-то отверстие наверху ящика.
Украшенный имперским стягом компьютер выглядел настолько нелепо, что это, наверное, могло бы рассмешить даже меня. Возможно, я и посмеялся бы если бы не верёвки во рту. Владыка Гонгра и вождь народа Аркнур, это воплощение холодного разума, всё-таки не отказал себе в маленьком невинном удовольствии: поглумиться над беспомощным противником.
Я понял, что если бы компьютер был бы пониже, он обязательно поставил бы на него ногу.
Внезапно откуда-то раздался тяжёлый железный лязг. Великий завоеватель моментально присел, оглядываясь, в руке появился кинжал.
А потом кто-то - я сразу понял, что это не Тангрейм - громко расхохотался.
Это был жестокий, торжествующий смех, отдающий металлом. И исходил он от железного ящика в середине комнаты.
* * *
– Наконец-то, - сказал железный ящик, отсмеявшись. Голос у него оказался под стать смеху: я невольно поёжился.
– Разрешаю вам говорить. Кто из вас главный?
– Я, - немедленно ответил Тангрейм.
Я невольно подумал, что это был нужный вопрос: великий полководец тут же почувствовал себя в своей стихии. Во всяком случае, он уже стоял перед компьютером в подобающей позе - почтительной и независимой одновременно.
– Откуда ты узнал Слово? И почему ты написал его на этой тряпке, а не сказал вслух?
– Я составил карту земель, которые завоевал, или собираюсь завоевать, - чётко сказал Тангрейм, смотря прямо в красное пятно.
– Хорошо. Ты ответил сразу на несколько вопросов... (Компьютер помолчал, красный глаз несколько раз мигнул.) Ты говоришь от своего имени? Ты - завоеватель?
– Да, - ясно и отчётливо отрапортовал Тангрейм.
– Значит, ты явился ко мне сам. Это дерзко. Я думал, завоеватель отправит сюда своего офицера, а сам будет выжидать на самом отдалённом острове. Ты ведь мог и ошибиться.
– Я знал это, - Тангрейм изо всех сил делал вид, что владеет ситуацией.
– Говори мне - господин, - тут же ответил компьютер.
– Не забывай: твоя жизнь в моей власти. Как, впрочем, и всех людей в этом мире.
Тангрейм колебался какую-то секунду.
– Да, господин, - произнёс он без малейшего неудовольствия в голосе.
– Хорошо, - произнёс компьютер.
– Ты не только смел, но и сообразителен. Теперь я разрешаю тебе задавать вопросы.
– Да, господин, - Тангрейм ненадолго задумался.
– Скажи, что мы будем делать дальше?