Сложенный веер. Трилогия

Плэт Сильва

Лала смущенно отвела глаза.

— Я вообще тебя не вычесывала. Я прилетела сегодня утром. Мы сразу ввели обезболивающее. Внутримышечно. Именно благодаря ему ты сейчас со мной разговариваешь.

— На вас же ничего не действует, — грустно добавила она, встретив недоверчивый взгляд Кори. — Хорошо, что у отца есть знакомства среди руководства наших лабораторий. Я с ножом к горлу над ними стояла, пока они изобретали что-то, что могло бы тебе помочь. Хоть однократно. Больше тебе нельзя. Только в виде раствора. А он, видишь вот, — Лала указала на стакан, в котором оседали на дно мелкие гранулы, — не растворяется. Ни в чем.

Мы перепробовали все жидкости на Когнате, безвредные для твоего организма. Надеялись на делихонскую воду: она сильно отличается от нашей по составу, общего — одно название. Ни в какую.

Лала взглянула на порошок так, что, казалось, могла растворить его взглядом.

— Давай я так сжую, — предложил Кори.

— Так — не подействует. Будем искать растворитель. Думаю, что ты понимаешь: обратиться сейчас на Аккалабат и просить привезти тебе набор для альцедо… Яду они тебе привезут крысиного. Высшего качества. Не в том ты сейчас положении, милый, чтобы делать ошибки.

Кори согласно кивнул. Ему уже было все равно. Его не вычесывали дней пять, не меньше. Маховые вросли. Точка. Я в таком положении, что все остальные ошибки не имеют значения. Кори неожиданно стало себя жалко. Гнусное ощущение, но ничего не поделаешь.

— Как он? — дверь открылась без стука, и Кори недовольно поморщился. Этого делихона нам сейчас и не хватало. Отвратительная планета!

— Очнулся. Действия анестетика хватит еще часа на три.

Кори скосил глаза и тут же снова перевел их на потолок. Смотреть на то, как нахально делихон обнимает за плечи красавицу Лалу, к которой сам Кори всегда боялся и пальцем притронуться, было выше его сил. Уши заткнуть, к сожалению, Кори не мог, поэтому звук поцелуя не заметить не получилось. Вот оно, значит, как.

Ему стало немного жаль громогласно-неуклюжую госпожу Хетчлинг. Конечно, у нее нет ни малейшего шанса против прозрачно-призрачной прелести Лалы. Бедный говорящий меланохламис! А Лала-то какова! Кори снова скосил глаза: стоит, прислонившись к делихону, который старше ее в два раза, и не дыша слушает, что он там шепчет ей в ушко.

Правильно говорил Элджи, когда они недавно спорили об уникальности Аккалабата: «Я читал в книжках, смотрел земные и аппанские фильмы… их женщины меняют мужчин, их мужчины — женщин. Потому что их деле не рождаются для кого-то одного, через его усилия, через его боль и преданность, становясь одновременно его утешением и потерей. Они хотят получать все, не жертвуя ничем. Не понимают слова единственный. И Маро… Больше всего на свете я боюсь, что Маро будет такой же. Я не смогу ее удержать, если она решит, что я ей больше не нужен». Тогда Кори накричал на него, заявил, что не желает слышать ничего об этой рыжей уродине, будь она хоть трижды по отцу принцесса Дилайны. Сейчас, чуть ли не первый раз в жизни, он готов был согласиться со старшим братом.

Просто противно, как приникли друг к другу эти двое. И наплевать, что они меня спасли! Почти что спасли, потому что мои маховые…

Корто в последний раз коснулся губами щеки Лалы:

— Ты устала, моя хорошая! Иди поспи. Мы поговорим потом, у нас будет время. А я пока займусь мальчишкой.

От того, как влюбленно Лала смотрела на делихона, как пожимала она ему руку и не могла оторваться от него глазами, пока не закрыла за собой дверь, Кори совсем уже затошнило. Он отвернулся к стене.

— Извините, оборудование у нас не совсем подходящее, милорд. Придется Вам потерпеть, — деловито сообщил делихон и просунул руки Кори под мышки. — Ну, чего ты ждешь? Хватайся.

Так на Аккалабате переворачивают на живот своего каша, чтобы вычесать. Кори лежал, вытянув руки по швам.

— Совсем обессилел? Или не хочешь? — резко спросил делихон и присел на стул рядом с ним. — То, что нельзя пропускать ни дня, надеюсь, тебе известно.

— Мы уже, — глухо ответил Кори.

— Что «уже»?

— Пропустили пять дней. Маховые уже… — он не договорил, услышав каркающий смешок делихона.

— Мы начали с первого дня, лорд Дар-Эсиль. Ваше роскошное оперение в прекрасном состоянии. Могу предоставить Вам зеркало для проверки. Сесть сможете?

Кори утвердительно прикрыл глаза. Сооружение, на котором он возлежал, не позволяло упереться локтями, но он все-таки приподнялся и колоссальным усилием развел крылья. Анестетика как не бывало: острая боль пронзила спину от плечей до поясницы. Твердая рука Корто не позволила упасть.

— Так. Либо ты сидишь сам, а я держу зеркало, либо я тебя поддерживаю, но тогда зеркало ты держишь сам. Я не хоммутьяр с двенадцатью щупальцами.

— Я держу зеркало, — оценив свои возможности, сообщил Кори.

— Держи.

Да, а Накамура говаривал, что бледнее меня нет ни одного существа во Вселенной. Вот вам, пожалуйста: по сравнению с моим нынешним видом Кори Дар-Эсиль на Когнате — это разноцветный мхатмианец. Зато крылья… Чахи меня побери, да отец бы лучше не сделал, на что уж он был мастером! Роскошными, конечно, эти суставчатые поверхности, кое-где утыканные нелепыми перышками с мелким сероватым пушком, не назовешь, но как все вычесано! Ни одной лишней царапинки, ни одного не обработанного отверстия, из которого спустя несколько дней вылезет новое рулевое или маховое перо, наметанный глаз Кори обнаружить не смог. Лорд-канцлер Аккалабата был в восторге и не счел нужным это скрывать.

— Ух ты! — вырвалось у него. — Я не ожидал. Это высший класс, правда.

В голосе Кори звучала искренняя благодарность, и глаза Корто, которые он видел в зеркале над своим плечом, потеплели.

— Разумеется, высший класс, — буркнул он, отбирая у Кори зеркало и ловко переворачивая полностью утратившего сопротивление лорд-канцлера Аккалабата на живот. — Согласно дипломатическому протоколу. Прием категории VIP. А ты, интересно, на что рассчитывал? Выверни крылья, я складку почищу. Чтобы было не скучно, пока можешь мне рассказать, как часто твой покойный отец отправлялся на другие планеты, не захватив с собой набор для альцедо.

Кори покаянно вздохнул. В тишине было слышно, как жужжит кондиционер и за дверью в коридоре кто-то разговаривает по коммуникатору.

— Ладно, прощается, — примирительно сказал Корто. — Тебя ведь, собственно, некому было учить. Лорда Сида отец натаскивал с детских лет. А ты, как я полагаю, готовился в наследники Дар-Халемов.

Корто почувствовал, как напряглись сильные мышцы под его пальцами.

— Вот уж последнее, к чему я бы готовился…

— Ну и дурак.

— Послушайте! — Кори сделал попытку приподняться. — Вы спасли мои крылья, я благодарен. Вызвали Лалу, и все такое. Но это не дает вам права…