Сложенный веер. Трилогия
Шрифт:
— Почту за честь, лорд-канцлер.
— Спасибо, лорд Дар-Халем.
Сид дожидается, пока Хьелль исчезнет из поля зрения, прежде чем спросить:
— Пап, что это с вами?
— Прости?
— Ну все эти: «лорд Дар-Халем», «почту за честь»… куртуазные изъяснения. Средь бела дня в родном саду без посторонних.
— А сам не догадываешься?
Сид смотрит совершенно безоблачным взглядом, радужно улыбается:
— Нет.
— А если подумать?
— Нет.
— Что нет?
Первый
Лорд Корвус приглашающе хлопает ладонью по подоконнику. Сид аккуратно зажимает свитки под мышкой, поднимается и усаживается в оконном проеме, спиной в комнату, вполоборота к отцу. Молчание.
— Не болтай ногами.
Молчание.
— Сид, не болтай ногами. Это неприлично.
Ноль реакции.
— Сид, сложи, наконец, крылья, ты меня задеваешь. И не болтай…
— Не нравится — отойди. Я совершеннолетний. И не я его сюда притащил.
— Очень хорошо. А что ты собирался с ним делать?
— Не знаю, честно, не знаю. Я был после альцедо, у меня все тело ломило, и я думал только о том, как добраться до кровати. Я просто был благодарен тебе, что ты принял решение.
Вот как? Значит, ты не хочешь сталкиваться? Не хочешь попробовать, чья возьмет, если Дар-Эсиль пойдет на Дар-Эсиля? Ты чувствуешь, что не готов? Или это другое?
Сид, помолчав, продолжает:
— Но я надеялся, что ты сможешь за свое решение отвечать. И просчитал последствия. Я не думал, что ты станешь сходить с ума на старости лет.
Лоб в лоб. Мечом по умбренскому мрамору. Молодец. Но не надейся, что тебя похвалят.
— С чего ты взял?
— Па, это видно невооруженным взглядом. Скажи-ка, когда у нас последний раз ужинал лорд Дар-Халем?
— На этой неделе не ужинал, — признается лорд Корвус и усаживается на подоконник бок о бок с сыном. Время для вопросов и ответов самое подходящее. По центральной аллее наползает белый туман, от солнечных пятен на зеленой лужайке не осталось следа, дело к вечеру.
— И это диагноз, — радостно констатирует Сид. — Если лорд Дар-Халем неделю не ужинает в замке Эсилей, а лорд Дар-Эсиль за эту неделю ни разу не навестил замок Халем, сей случай требует не простого медицинского вмешательства, а изгнания демонов. Завтра поставлю свечку святой Лулулле. Лучше десяток.
— Что ты предлагаешь?
— Не болтай ногами.
— Сид, Чахи тебя побери!
— Пап, не болтай ногами, это неприлично. И имей в виду, — Сид спрыгивает с подоконника, делает изящный пируэт под окном и возвращается обратно. — Твой совершеннолетний сын не нуждается в мачехе. Даже молодой и красивой. Тем более молодой и красивой. И будущей леди Хелле Дар-Эсиль совсем не понравится обсуждать с какой-то нахальной чрезмерно загорелой девицей, что подавать к столу и какой фарфор выставить на парадном приеме.
— К тому времени, как здесь заведется леди Хелла Дар-Эсиль, обсуждать сервировку стола и меню придется не с нахальной девицей, а с дряхлой старухой. Да и вас с леди Хеллой из всего фарфора будут больше всего интересовать ночные горшки под кроватью.
— Опасная тема, пап, — глядя в сторону, замечает Сид.
— Ты сам ее поднял, сынок, — усмехается старший дар. — Но, по крайней мере, я выяснил твою позицию.
— Да? — Сид задирает брови так, что удивление на его лице выглядит почти пародийно.
— Да. Другой леди, кроме Хеллы, в этом замке не будет, если я правильно понял.
— Хеллы тоже не будет, — тихо говорит Сид.
— Я знаю, знаю, — отец бережно обнимает его за крылья.
— Пап, я не маленький.
— Знаю я. Рейн пусть еще поживет?
— Ладно. Только не нужны нам женщины, хорошо? Без них как-то спокойнее.
— Как скажешь, — лорд Дар-Эсиль последний раз сжимает сыну плечо, расправляет крылья, недовольно вглядывается в сгущающийся туман. — Даже я не люблю летать в такую погоду.
— А куда ты?
— Лечиться. Думаю, ты был прав. Оставлять Дар-Халема наедине с его запасами эгребского — это опасное сумасшествие.
Несколько энергичных взмахов крыльями — и Сид остается один. Его домашнее сумасшествие всегда с ним. Два его домашних сумасшествия. Пора приказать подавать им ужин. Они целый день махали мечами.
Сид Дар-Эсиль, двадцать лет назад
— Эй, ты что себе позволяешь? — Сид продрал наконец глаза и даже охрип от удивления.
— А что?
Как только у него получается смотреть одновременно так нежно и нагло? Не поддаваться, не… Это проще сказать, чем сделать, когда он так смотрит.
Рейн Дар-Акила оторвался наконец от Сида не только губами, но и руками и отступил к подоконнику, с которого он несколько минут назад спрыгнул.
— Тебе не нравится? Или это я тебе не нравлюсь? — голосом, в котором не было ни тени сомнения в себе, спросил он.
Сид уже овладел собой.
— Ты что-то хочешь мне предложить? Боюсь, твоя мама будет против.
— Никто ничего не узнает. Даже если мы пойдем до конца. И твой Хьелль… не будет против, — последние слова Рейн проартикулировал, неподражаемо шевеля губами.
Мальчишка, честное слово, нарывается. Или он умственно неполноценный?
— Ага. Тебе интересно? Тебе интересно, да? — Рейн чуть ли не пританцовывал от удовольствия. Сид резко приподнялся с кровати, пытаясь схватить его за руку. Куда там! Разница во внутреннем времени, эта неизбежная разница… Мальчишка легко вывернулся и снова устроился на краю подоконника — теперь уже дальнего.