Сложности паучьей жизни

Тахион Аноним

Будем к ним снисходительны - опытные мореходы с такой ситуацией никогда раньше не сталкивались.

Азерот. Нордскол.

Где-то на суше.

Стокэра и Генри Уорд.

Юный волшебник очнулся первым. В темном помещении, где единственным относительно светлым пятном, как полагал Стокэра, был едва заметный вход. Он его и заметил так быстро, потому как его взгляд был направлен в ту сторону. Попытка шевельнуться наткнулась на непреодолимые препятствия. Все тело с ног до головы было затянуто какими-то веревками, оставляя открытым только

лицо. Во рту стоял привкус неведомой отравы, а ничем иным оно быть не могло. Магу даже не с чем было сравнить ощущения на языке. Некая засохшая субстанция стягивала кожу на лице, что вызывало желание поскорее оттереть лицо. Судя по всему, шансов разорвать оковы не было, поэтому Стокэра обратился к своим магическим умениям. Каково же было его удивление, когда вместо небольшого огненного шарика лишь на мгновение вспыхнула тусклая искра. Ступор длился около минуты, а затем маг повторил попытку, но в этот раз результата не было вовсе, а тело охватила слабость, как после напряженного колдовства. Недоумение в считанные мгновения переросло в страх перед неведомым. Скребущие звуки за спиной заставили панически задергаться. Оказалось, что он был подвешен к потолку и сейчас имел много общего с червяком на крючке. Его активность вызвала чье-то оживление, и звуки усилились. Волшебник отчаянно пытался взять себя в руки, вспоминая уроки наставника, думать логически и несколько отстраненно. То, что уверенно получалось на тренировках, в момент опасности не давалось молодому волшебнику. Пока он старался унять страх, всякое шевеление за его спиной стихло.

Темнота оставалась все такой же непроницаемой, в связи с чем, рассмотреть детали окружающего пространства никак не получалось. Отсутствие надоевшей качки явно указывало на пребывание на суше, а подступающий холод и другие ощущения складывались в картину некой пещеры или же подземелья. "Похоже, я вляпался в драконье дерьмо по самые уши! Куда меня притащили?"

Собственное дыхание и стучащее в ритме галопа сердце начинали приглушать посторонние звуки. Резкий хрип справа стал еще одной неожиданностью, как и последовавший за ним плевок.

Грубая брань перемежающаяся морскими терминами закончилась требованием, которое Стокэра полностью разделял.

– Освободите меня, крабьи выкормышы,- прошипел Генри, которого затем скрутил кашель и он задергался, как это ранее сделал маг. Пирата беспокоили те же самые ощущения, что и молодого волшебника.

– Ты ведь с "Улыбки Кракена"?- заинтересованно спросил соседа по несчастью Стокэра, вспомнив название корабля. Он был несказанно рад обществу другого человека, так как находиться здесь одному было страшно. Себе он в этом мог признаться, не таясь.

– Да, я Генри, Генри Уорд. А твой голос мне не знаком.

– Меня зовут Стокэра. Маг, который остался на корабле.

Генри лишь мысленно позлорадствовал, узнав личность соседа. Следующий животрепещущий вопрос он сразу же адресовал волшебнику. Не зря же они вечно носятся со своими книжками, значит должны знать больше других.

– Где мы и почему связанны?

– Точно не скажу, но где-то на суше,- озвучил свои выводы Стокэра.

– Постой, я же помню, как вышел на палубу, и на меня напало какое-то чудовище. А дальше лишь темнота.

– Чудовище?- с дрожью в голосе спросил маг.

– Это я так думаю. Каракатица или осьминог, в темноте было не рассмотреть. Давай освободи меня, пока не поздно.

– Не получится.

– Ты маг

или кто. Давай скорее.

– Здесь колдовать не выходит.

Тихий перестук множества ног заставил людей замолкнуть. Когда на расстоянии пяти шагов зажегся яркий шарик размером с детскую голову, люди в ужасе замерли. Гигантский паук, стоявший среди переплетений паутины, вызвал страх и отчаянье. Как и всякое хищное насекомое, он выглядел угрожающе, а при таких размерах тем более. Свет был достаточно ярок, чтобы осознать свое положение и рассмотреть в чьи лапы они попали. Стокэра и Генри Уорд выглядели, как пара глупых мух в логове паука, беспомощных, без возможности хоть как-то изменить ситуацию. Каждый из них старался не двигаться, чтобы не привлечь к себе внимание опасного монстра.

– Кер дум квилат,- проскрежетало существо перед ними.

– Оно говорит,- зашептал Генри,- Ты знаешь этот язык?

– Нет.

Паук, внимательно вслушивающийся в речь своих пленников, зашевелил отростками около рта и погасил свет. Звук удаляющихся шагов принес двум напуганным людям толику облегчения.

Стокэра небезосновательно считал, что с любым разумным можно договориться, это ему в голову вбивал Кел ' Тузед на протяжении всего наставничества. Он был готов на многое, чтобы остаться в живых. Если паукообразный монстр может общаться, то у него есть шанс спастись.

Генри Уорд мысленно проклинал магов, из-за которых он попал в такую передрягу. Плотный кокон из паутины гигантского насекомого позволил определить, что никакого оружия у него с собой нет, хотя одежда оставалась на месте.

– Эй, маг. У тебя случайно никакого оружия с собой нет?

Стокэра мгновенно попытался нащупать свой нож, но его на месте не оказалось.

– Похоже, нас разоружили, Генри.

– Жаль. Думаешь, кто-то с корабля еще выжил?

Этот вопрос заставил мага посмотреть на ситуацию с другой стороны. Возможно, единственный путь обратно в Даларан уже закрыт, так как неведомые твари пустили парусник на дно.

– Надеюсь, что с судном ничего непоправимого не случилось.

Общая беда заставляла обоих мужчин не конфликтовать и держаться вместе. Стокэра смирил свою гордость, а Генри на время оставил клокочущую ненависть к магам.

– Стокэра, если не можешь нас освободить, хоть воздух согрей, а то околеем от холода.

– Эх, если бы я мог,- грустно ответил маг, ощущая, как мороз пробирается под одежду.

Глава 59.

Сеанс целительства.

В прошлой жизни люди частенько заводили себе породистых питомцев - крошечных собак или же лысых кошек. Трезвый взгляд позволял увидеть не только экзотическую внешность, но и бросающуюся в глаза неприспособленность к жизни в дикой природе. Подобные животные вечно болеют, требуют специального ухода, особых кормов и внимания к своей персоне. Ни тогда, ни сейчас я не понимал мотивов таких людей, а вот на их месте оказаться все-таки пришлось.