Сложности паучьей жизни
Шрифт:
– Вы говорите о роме?
– Если в трюме нет другого алкоголя, то да.
– А что пить остальным?- не на шутку заволновался предводитель пиратов.
– Конечно же, воду.
– Как воду?
– У нас достаточно пресной воды. Что тебе не понятно, человек.
Тупость примата стала раздражать, как и постоянное нарушение субординации. Жаль, что все послушные нерубы остались в Нордсколе, им хватило бы одного взгляда, что все сделать без всяких лишних вопросов.
– Команда не протянет на воде долго. Вода в бочках протухнет, и мы заболеем! Крабье дерьмо!
Похоже, алкоголики не представляли себе жизни без ежедневной порции самогона. Ничего, отучим. Едва Грязный Пит довел мои условия до остальных матросов, как на наглых птиц развернулась настоящая охота. Сухой закон никому
Люди продемонстрировали свою легендарную адаптивность и находчивость всего спустя две недели - наивно попытались отравить неруба. Неруба! Где только яд достали, мерзавцы? Мой основной неприкосновенный запас белковой пищи не пострадал, но одну тушу варга эти отравители обработали неизвестным веществом. Желтоватый порошок незатейливо засыпали в разорванное брюхо гигантского волка, оставив аккуратно прорезанную дырку в коконе. Именно это и насторожило меня в первую очередь - следы некого острого предмета на паутине. Прочность нитей заставила неизвестного умельца долго и упорно пилить неподатливый материал. Гуманоиды сумели незаметно проникнуть в помещение, несмотря на паутину и сигнальные нити, которые я не жалея сил устанавливал практически везде. Даже специально переработанная планировка трюма не спасла меня от лихих убийц, как и запрет, появляться в определенных "отсеках" корабля после самоубийственных действий мага. Стокэра решил получше изучить мой обелиск, который я вообще не считал нужным оберегать от людей. Глупец коснулся камня всего на мгновение, но последствия чуть не стали фатальными. В принципе, я все равно в будущем собирался проверить, как действует устройство нерубов на гуманоидов. В результате несанкционированного эксперимента маг впал в забытие на три дня, стал седым, как девяностолетний старик и не сразу вернулся к сеансам регулярной регенерации, которые он раз в три дня проходил вместе с адептом света. Мятежные волшебники с лишней энергией мне на борту были ни к чему, потому вынужденно "сливали" накопленные силы на работу нерубского заклинания. Естестевенно никакой радости от постоянных ран и боли они не испытывали. В общем, теперь люди не приближались к обелиску ближе, чем на три шага и опасались его не меньше меня самого. Хоть бери и пиши - "Не влезай убьет!" Грамотных среди пленников было всего трое: Пит, Саймон и Стокэра. Именно им выпала честь познакомить неруба с письменностью Восточных Королевств.
Радовало лишь то, что в желании от меня избавится, кормовых жуков пираты не тронули, тем самым получив толику снисхождения.
Чтобы не лишать людей занятного зрелища и показать им тщетность попыток убить своего хозяина, я вкушал пищу на палубе в обществе рулевого, тогда как вся команда активно управлялась с парусами. Они вечно перебрасывали канаты, что-то подтягивали, чинили - в общем, демонстрировали кипучую деятельность. Чаек больше рядом с судном не появлялось. Хитрые птицы получили достойный урок и кружили рядом с судном в не досягаемости ловких флибустьеров, готовых без сомнений обменять пойманную птицу на глоток рома.
По тому, как внимательно смотрели в сторону юта пираты, мне было ясно, что о факте отравления знали абсолютно все. Взгляды полные надежды и злорадства сконцентрировались на коконе, из которого я неторопливо цедил питательный раствор. Особенно заинтересованными выглядели капитан, Стокэра и, конечно же, кок Саймон. Общение с последними двумя было наиболее плотным по понятным причинам. Если жрец нехотя открывал примитивные догматы своей веры, которые я считал полной чушью, то маг систематически разъяснял терминологию волшебников Даларана. К слову весьма запутанную и противоречивую. Было интересно послушать о достижениях магической
Пираты как-то узнали, что у меня в руках кокон с отравленным варгом, потому даже прекратили работу и пялились на своего врага, ожидая скорейшего результата. Естественно ожидаемой кончины нелюбимого паука не случилось. Подозрительный участок туши я незатейливо выдрал когтями и выбросил за борт, о чем гуманоидам никто не поведал.
– Пит, это ведь была твоя затея?- мой неприятный скрипучий голос оторвал пирата от невеселых мыслей.
– Что?
– Кто-то пытался меня отравить.
Пират так натурально удивился, что будь я полным идиотом, то мог бы ему поверить.
– Я ничего об этом не знаю.
– Очень плохо. Капитан должен знать на своем корабле все, или он не капитан. Думаю, сеанс пыток для некоторых членов команды не помешает.
– Какие пытки? Щупальца кальмара! Мы ни в чем не виноваты!
– Значит, это будет профилактикой.
Мои последние слова сподвигли Грязного Пита подать некий условный знак, и матросы организованно ополчились против нового судовладельца. В меня полетели камни из импровизированной пращи, заостренные колья и даже какая-никакая магия. Щит Маны прекрасно справился с небогатым арсеналом бунтовщиков. Маг и жрец смогли скопить немного сил, но совершенно недостаточно, чтобы хоть как-то навредить нерубу, защищенному универсальным щитом. Подавление мятежа не отняло у меня больше трех скарабеев, с учетом того, что последние два я гонял запаниковавших моряков по всему кораблю и вылавливал одного из них из моря. Генри Уорд стал тем единственным, кто опрометчиво выпрыгнул за борт. Холодная водица образумила пирата, как и немалая вероятность, стать кормом для вечно голодных акул. В северном море хватало и других хищников, но признанные санитары океанов являлись самыми многочесленными.
В общем, через несколько скарабеев затейливые шрамы-узоры украсили спины отчаянных пиратов и отрезвили большинство храбрецов. Надолго ли? Команда в полном составе познала неприятные ощущения от заклинания регенерации и теперь с большим уважением смотрела на мага и жреца. Никакого удовольствия от необходимости причинять боль свободолюбивым флибустьерам я не получал. Грязные немытые тела мужиков только пачкали мне когти, но иных способов достучаться до упрямых висельников не существовало. Уговоры? Дипломатия? Морские крысы воспользуются малейшим шансом, чтобы вернуть себе корабль при первой же возможности. Клятвы и обещания для них пустой звук. А ведь нам еще плыть не меньше месяца, по словам Грязного Пита.
Азерот, где-то в северном море.
Корабль "Улыбка Кракена".
Стокэра, сподвижник Кел ' Тузеда.
Надежда на спасение архимагом погасла, едва неприветливый берег северного материка скрылся от зорких глаз капитана, а будни под началом бесстрастного многоногого палача оказались серьезным испытанием для всех без исключения. Паук втемяшил себе в голову, что Стокэра собирается на него напасть с помощью магии и теперь истощал его силы с неиссякаемым упорством. Он не собирался ничего такого делать! По крайней мере, посреди моря.
Саймон переносил эти неприятные моменты, стойко сжимая зубы. Маг не выдерживал терзающей его боли больше минуты и переходил на крик. Жреца же поддерживала его сила, как он сам признался после одной из пыток. О себе такого Стокэра сказать не мог.
Проклятый артефакт паука чуть не лишил его жизни, а ведь он лишь хотел перерисовать загадочные символы на камне. Странные руны выглядели полностью незнакомыми. Единственным предназначением для такого опасного устройства, которое мог придумать Стокэра, была казнь. Очень неприятная и болезненная, на фоне которой лечащее заклинание насекомого было лишь щекоткой. Своими соображениями маг поделился со всеми, кто готов был слушать. А таковых нашлось немало.