Случай в Кропоткинском переулке
Шрифт:
До службы в органах МВД Юдин А.В. проживал в г. Петрозаводск по адресу ул. Ленина, д. 8, кв. 47. По службе характеризовался положительно. По заданию органов госбезопасности вёл активную агентурную разработку Тевлоева А.А. в местах лишения свободы, с целью установления места хранения 25 кг золотых самородков, добытых незаконным путём.
По агентурным данным УИД МВД ЧИ АССР Юдин А.В., используя различные методы давления на разрабатываемого, склонил его к побегу из ИТК с целью завладения золотом. После побега труп Тевлоева А.А., застреленного из табельного ПМ Юдина,
Прошу Вас провести оперативную проверку по месту жительства Юдина А.В., местонахождение которого до настоящего времени не установлено. Выявить связи, которые могли бы оказать содействие в его розыске и прояснить мотивацию его поведения.
Для координации совместной работы командируем к Вам капитана Тамаева Гелани Оптиевича.
Председатель КГБ ЧИ АССР
Генерал-майор Прохоров А.К.
ПЕТРОЗАВОДСК. КАПИТАН ТАМАЕВ
Тамаев равнодушно смотрел сквозь стекло «жигулёнка» на прохожих. Петрозаводск сильно отличался от Грозного, и всё же он тоже был провинциален. Капитан Тамаев неоднократно бывал в Москве — вот с чем можно сравнивать, вот где решительная разница, вот где облик настоящего советского города. А в Петрозаводске, в общем-то, всё как везде. Впрочем, воздух здесь был другой, какой-то более свежий, что ли, чувствовалось присутствие воды — город вытянулся вдоль Петрозаводской губы Онежского озера почти на двадцать пять километров.
— Удалось вам выяснить что-нибудь, Василий Николаевич? — спросил Тамаев сидевшего за рулём молодого мужчину.
— Мать Юдина с неохотой идёт на контакт.
— Её Валентина Терентьевна, кажется, зовут? — уточнил Тамаев.
— Да. Женщина она пожилая, страдает радикулитом, повышенным давлением, слышит плохо. Работала учительницей, сейчас на пенсии. Одинокая, муж её погиб через пару лет после свадьбы.
— Погиб? Как?
— Водителем работал, пьяный был, в карьер свалился… После того как она узнала о побеге сына, замкнулась в себе.
— Ну хоть что-то удалось узнать от неё?
— Велела прийти через пару дней. Говорит, что должна успокоиться. Думаю, что завтра можно будет навестить её… Мы установили нескольких одноклассников Юдина, которые живут сейчас в Петрозаводске. Среди них есть некая Анна Львовна Ромашина. Они вроде как любили друг друга, знакомы были лет с десяти, бок о бок росли.
— Вроде как любили? — уточнил Тамаев.
— Юдин обещал жениться на ней, но когда был призван на срочную службу во внутренние войска МВД, прекратил с ней какие-либо отношения. То есть поначалу письма писал ей активно, каждую неделю в продолжение трёх месяцев, письма по два еженедельно. Затем перестал… Ромашина рассказала нам, что Юдин лет с пятнадцати заинтересовался Финляндией.
— Финляндией? — «жигулёнок» повернул налево возле облупившегося здания Русского драматического театра.
— Да, началось это после приезда к его матери родственников из Финляндии.
— У неё там родственники?
— Родственники мужа, дальние какие-то. До революции у них в наших местах дом был.
— Любопытно.
— Ромашина утверждает, что они привезли много фотографий, подарков.
— Василий Николаевич, а давайте-ка сейчас прямо к этой Ромашиной рванём, — предложил Тамаев.
— Может, сначала в гостиницу, Гелани Оптиевич?
— Никуда гостиница не денется. Давайте работать, а то уже почти полдень…
Анна Ромашина была дома.
— На работе нам сообщили, что вы захворали, Анна Львовна, — сказал Тамаев, представившись.
— Да, что-то меня скрутило. Вчера ни намёка на простуду, а сегодня ноги отказываются держать, — она затянула поясок на халате, надетом поверх толстой кофты ручной вязки, и утомлённо провела рукой по растрёпанной голове. — Извините, что я в таком виде. Не ждала никого. — Она выглядела старше своих двадцати пяти, под глазами лежали тёмные круги.
— Вы, Анна Львовна, устраивайтесь как вам удобнее, не обращайте на нас внимания.
— Ничего себе «не обращайте внимания», — она невесело покачала головой. — У меня в квартире офицеры КГБ, а я могу не обращать внимания.
— Разве мы такие страшные? — улыбнулся Тамаев. — Вы посмотрите на Василия Николаевича. Такой симпатичный молодой человек. Почти красавец.
— Да, красавец, а я даже не причёсана… Чаю приготовить? — спросила Ромашина; она остановилась посреди комнаты и оперлась обеими руками на стол, устало провиснув на них всем телом, как на костылях. — Страшные, не страшные — в том ли дело? Вы сами прекрасно понимаете, о чём я…
— Понимаем, — согласился Тамаев. — Нет, чаю не надо, спасибо. Вы устраивайтесь так, чтобы меньше устать. Ложитесь, вы же лежали, — он увидел разобранный диван, две подушки, скомканное одеяло.
— Ладно уж, я посижу, — отмахнулась она и опустилась на стул перед стоявшим посреди комнаты круглым столом.
— Анна Львовна, вы рассказывали моим коллегам, что Юдин интересовался Финляндией. Не могли бы вы…
— Подробнее об этом? А чего подробнее? — она пожала плечами. — После того, как к ним приехали однажды какие-то родственники оттуда, Антон словно заболел заграницей.
— Заграницей вообще или именно Финляндией?
— Скорее Финляндией. Они показали ему фотографии, дом у них огромный, красивый.
— Фотографии остались?
— Да, — кивнула она. — Он ими очень дорожил… А потом он стал собирать о Финляндии всевозможные статьи из газет, журналов. Книги покупал… Это мы уже в восьмом классе учились, не такие уж и дети, целовались по-настоящему… А вскоре Антон на полном серьёзе стал называть себя угро-финном.
Тамаев внимательно слушал, незаметно оглядывая комнату, где они расположились. Стены были оклеены розовыми обоями с крупными расплывчатыми цветами, одиноко висела чья-то фотография под стеклом. Возле разложенного дивана громоздился платяной шкаф, в углу стояла рядом стояла тумбочка, заваленная газетами, в другом углу комнаты приютилась детская кроватка. Ромашина перехватила взгляд Тамаева.