Случайная мама
Шрифт:
А все он виноват. Та ночная прогулка, слова и намеки… Один раз он мне даже приснился! И в том сне было все то же самое, только, когда мы сидели в машине и он предложил свою помощь, я обхватила его шею руками и шепнула: «Давай, помоги…»
А дальше все развивалось настолько жарко и в таком бешеном темпе, что я проснулась в холодном поту. Думала даже, что заболела, меня немного потряхивало.
Четвертое чувство, которое я старательно от себя отгоняю, – тихое удовольствие от того, как его взгляд блуждает по моему телу. Неспешно, открыто, с интересом и ничуть не стесняясь. Хорошо, что не май, иначе я бы под этим взглядом зажарилась.
– Спасибо, Матвей Сергеевич, – мой голос заставляет его оторвать взгляд от моего декольте.
– Не находишь, что после брудершафта с платочком уже можно перейти и на «ты»?
– Ой, кстати!..
Нет, настолько сближаться я не планирую. Нам вообще лучше держать с ним дистанцию, а вот платочек пытаюсь вернуть.
– Оставь себе. День длинный – еще пригодится.
Он прав. Это я не подумала. Вернуть ему использованный платок? Смешно. У него наверняка таких стопка.
– Спасибо. Я тут думаю, как с вами за колеса расплатиться, а вы меня снова одариваете. Может, вы скажете номер карточки? – Наталкиваюсь на его взгляд. – Иначе я не могу.
– Хорошо, – соглашается он и ловко подхватывает из моих рук свой платок. – Возьму плату девственными слезами.
– А…
Серые глаза смотрят на меня выжидающе. Подначивают: ну, давай же, давай!
– Вы правы, – соглашаюсь покладисто, – сегодня это мои первые слезы.
– Пойдем. – Каким-то непостижимым образом он оказывается еще ближе ко мне, его рука ложится мне на спину и мягко подталкивает, преодолевая мое сопротивление. – Понятное дело, что моя компания тебе нравится, но уже все уехали. Если не поторопимся, свадьба пройдет мимо нас.
Обернувшись, я убеждаюсь, что он не лукавит! Ни одной машины, ни одного байка! Ни одного из гостей! Только Яров и я.
– Нас что, потеряли?
– А я думал, я уже доказал, что рядом со мной ты можешь этого не бояться, – усмехается он.
Чуть позже я понимаю, что он специально здесь задержался, чтобы закрыть дом и ворота. Молодоженам, понятное дело, не до таких мелочей. Он выгоняет из гаража белый джип, поднимается на крыльцо, чтобы закрыть на ключ дверь, как та вдруг распахивается и из дома, жуя пончик, выходит Егор.
– Слушай, – говорит он, помахивая тяжелым пакетом, – я так и не нашел, куда их пристроить.
– А по-моему, очень даже нашел, – спорю я, сияя улыбкой.
Теперь мы поедем втроем.
– Ты выходишь? – ворчит Матвей Сергеевич. – Или лучше тебя в доме закрыть вместе с пирожками, чтобы никто не мешал?
– Я свидетель! – возмущается тот и поспешно сбегает по ступенькам. – Без меня свадьба не состоится!
– Состоится. Просто гостям еды чуть больше останется. И не придется позориться от новостей в светской хронике: «Массовая диета! Яров удивлял гостей пустыми столами!»
Понимая, что на грани того, чтобы его всерьез потеряли, Егор торопится ко мне.
– Ты свидетель, – утешаю его, видя, как он обиженно поджимает губу. – Тем более свидетель с пончиками – без тебя мы никак!
Егор снова проникается важностью своей роли. Закрыв дом, Яров подходит к джипу. Свидетель несется первым, чтобы занять место с лучшим обзором, но стопорится, заметив, как Матвей Сергеевич распахивает пассажирскую дверь. И, к моему удивлению, Егор без единой дурашливой фразы усаживается назад.
– Нам тут будет удобней, – говорит он, осторожно размещая пакет.
Я сажусь впереди. Пока вожусь с ремнем безопасности, его перехватывают мужские ладони.
– Не суетись, – предупреждает Матвей Сергеевич, когда я задерживаю дыхание, – я сделаю так, чтобы он не сильно сжимал.
Воспоминания тут же уносят в ночь у моего дома: я просила его отстраниться, ссылаясь на то, что ремень слишком сильно сжимает. Но давил ведь не он, а взгляд, энергетика и напор хозяина джипа. И да, он тогда прекрасно понял меня. Но это не мешает его рукам заботливо расправить ремень, закрепить его и проверить надежность.
Все это время я старательно втягиваю живот и практически не дышу. А вот грудь втянуть не могу, и потому ей достается случайное касание мужских пальцев.
– Красивый костюм, – роняет Яров отстраненно и отодвигается прежде, чем случайное касание можно будет трактовать как намеренное.
Мы выезжаем за ворота, набрав скорость, машина покидает поселок. Изредка я бросаю взгляды в сторону водителя: тот сосредоточен исключительно на дороге. Даже не догадывается о мысленных войнах, которые я веду в данный момент. Мог – не мог? Было – не было?
Такие мужчины, как Яров, привыкли получать все сразу, по одному щелчку пальцев. С чего бы ему утруждаться и тратить время на ухаживания, флирт, соблазнение? Отказала, дала понять, что он мне не интересен, – сиди теперь, локти кусай.
Естественно, я этим не занимаюсь. Так, просто рассматриваю свой маникюр и пытаюсь отодрать кусочек лака. По-моему, он слишком яркий и не очень подходит к моим новым сережкам.
– Бабушке понравился десерт?
Повернув голову, удивленно смотрю на Матвея Сергеевича. Не думала, что он еще помнит об этом: прошла же неделя.
– Да, очень, – говорю я, благоразумно умалчивая про подарок от винодела, которому она отдала предпочтение.
– В следующий раз передам ей что-то не менее интересное.
– Хорошо, – соглашаюсь, когда минутка шока проходит. – Только имейте в виду: ей девяносто два, она была дважды замужем и не против побывать там еще.
– В чем загвоздка?
– В малом. Кандидат должен пообещать, что проживет дольше нее. Поэтому она рассматривает мужчин помоложе.
– Костя мне говорил, что твоя бабушка заставила его позировать перед окнами и сделала его снимки. Теперь понятно зачем.