Случайная мама
Шрифт:
Взглянув на Ярова, она мгновенно меняется в лице. Ее губы начинают дрожать, сумочка трещит под натиском сжатых пальцев.
– Простите… – бормочет она. – Простите, что помешала вашей деловой встрече!
И поспешно убегает к какому-то солидному толстячку. А я подхватываю бокал: хорошее вино, а мы все равно скоро уходим. Хочется немного продлить этот вкус.
– Извини.
Одно слово и тяжелое дыхание Ярова заставляют удивленно взглянуть на него.
– Можно накачать губы и попу, нарастить сиськи – с этим я не раз помогал. Но с мозгами, к сожалению, помочь нереально. Она несла чушь! Извини, что тебе пришлось это выслушать.
– Ничего страшного. Мне даже польстило, что она посчитала меня возможной соперницей. А ей ведь тоже лет двадцать?
– Она мне не интересна. Понятия не имею.
– А что со Светланой?
На самом деле меня это не волнует. Но я не хочу, чтобы он заметил: меня задели слова этой женщины.
– Ничего страшного, ногу сломала.
Наверное, нужно сказать что-то вроде: «пусть выздоравливает», «передавайте привет», но я не могу.
Не могу и не хочу развивать эту тему. И находиться здесь не хочу.
Один взгляд Ярова в сторону, и у нас на столе лежит счет. Чувствует, что ли, мое настроение? Или ему тоже стала неинтересна игра? Противника ведь с поля временно выбило.
– Поехали, – предлагает он.
Мы поднимаемся, покидаем зал ресторана. Машина въезжает в мой двор. Удивленно думаю: откуда он знает? Кажется, я ему даже адрес не говорила. А потом вспоминаю: говорила – там, на дороге.
По-моему, я все же сильно перенервничала. Нужно что-то сказать, улыбнуться, а я молчу.
– Вбей мой номер, – командует Яров.
Не споря с ним, слушаю цифры, забиваю их в телефон. Имя? Нет, лучше немного иначе. И я записываю его как «Дедушка Машеньки».
– А теперь позвони.
Я нажимаю на вызов.
Остановив машину у моего парадного, Матвей Сергеевич сбивает звонок и тоже заносит в память мой номер. В отличие от меня, он делает это быстро – три нажатия пальца.
– Вам повезло с моим именем, – говорю я.
– Я, как и ты, его не использовал.
– А как вы меня обозначили? Нажали три раза – это же Ира?
– Узнаешь, – обещает он, усмехнувшись, – когда однажды все-таки согласишься на ночную экскурсию.
– Я уже говорила, – вздыхаю устало, – меня не интересуют отношения с чужими мужчинами. Меня не интересуют отношения с ва…
Такой запал, а договорить не могу.
Потому что он неожиданно подается вперед и зарывается пятерней в мои волосы.
– Интересуют. – Его дыхание обжигает мой рот, настолько он близко. – Но ты боишься в этом признаться даже себе. Признаешься. Просто тебе нужно немного помочь.
У нас с ним явно разные представления о помощи. Когда помогаешь, человеку становится легче, разве не так? А у меня сердце бьется о ребра, голова начинает кружиться, в легкие с трудом проталкивается кислород, да и тот смешан с запахом Ярова.
Это похоже на легкое отравление. И, к сожалению, отнюдь не хот-догами. А его взглядом, аурой, самоуверенностью и осознанием того, что если я подамся вперед, совсем немного, даже если просто пошевелюсь – наши губы соприкоснутся.
Жесткий взгляд, требовательный. А вот пальцы нежно массируют кожу моей головы. Искушает. Хочется расслабиться и закрыть глаза. А еще хочется узнать, как будет дальше, если я так и сделаю. Что будет дальше – вопросов нет. А вот как…
Жаркие картинки, которые проносятся в мыслях, настолько неприличны, что я прихожу в себя.
– Хорошо, помогите, – соглашаюсь. – Если вы отодвинетесь немного назад, я наконец-то смогу снять ремень безопасности.
Он не торопится.
– После плотного ужина, которым вы меня накормили, жмет и спать очень хочется. Но не расстраивайтесь. Даже если бы я согласилась на вашу экскурсию, максимум, где бы я побывала, – это опять только холл.
Он наконец отстраняется. Неторопливо. Наблюдая за тем, как жадно я делаю вдох.
– Ты постоянно пытаешься приписать мне избыток эмоций – то обиду, то огорчение. Я не расстраиваюсь. Я уже говорил: я просто делаю выводы.
– Например?
– К моменту следующего приглашения на экскурсию в холле будет установлен диван.
У него с эмоциями точно проблемы, а вот меня они накрывают волной. Отстегнув ремень, я толкаю дверь машины.
– Прекрасная идея. Не забудьте посоветоваться с врачом. Чтобы Светлане было удобно размещать на нем свою ногу.
Я успеваю сделать лишь пару шагов, когда слышу, как хлопает дверь. И шаги у себя за спиной. Тяжелые. Неспешные. От которых на моем теле поднимаются все волоски.
– Ира.
И нет, это опять не просьба.
Гордо вздернув подбородок, оборачиваюсь. Жду… не знаю, чего жду. Но получаю бумажный пакет.
– Десерт. Для бабушки.
Понятия не имею, когда он успел его захватить с собой и почему в машине я его не заметила. Не забыл. В отличие от меня. Почему-то этот факт меня трогает.
– Спасибо. – Помедлив, я добавляю: – За все.
И поспешно ухожу.
Последнее, что я вижу, прежде чем скрыться в парадном, – моя машина под окнами.
В доме тихо. Бабуля обнаруживается в гостиной. Сидит, смотрит какой-то сериал и гладит полусонную кошку. Хорошо здесь, спокойно, и мои эмоции потихоньку стихают. Прислонившись к косяку, я смотрю на мелькающие по экрану картинки.
– До чего техника дошла, – говорит бабуля, повернув голову. – Машина без хозяйки домой возвращается!
– Она слегка поломалась, – поясняю, – один хороший знакомый помог ее починить и организовал доставку под дом.
Она кивает.
– Подходящего тебе возраста, вполне симпатичный, воспитанный, не женат, но, к сожалению, гей.