Случайная война: Вторая мировая
Шрифт:
Он упорствовал, и его стали пытать. Это был средневековый механизм. Его руки вставляли в тиски и медленно сжимали. Острое железо впивалось в плоть. Когда эти пытки не возымели действия, так же посту пили с его ногами… Его избивали плетками и палками. Били по голове. От каждого удара он валился на пол и терял сознание.
Истязания заставили его дать показания. Он рассказал, что Тресков, который был прежде стопроцентным нацистом, считал войну против Советского Союза проигранной и проникся пессимизмом. После Сталинграда ему стало совершенно
— Стремился ли Тресков к такой должности, — сказал Шлабрендорф на допросе, — которая позволила бы ему попадать в ставку фюрера, чтобы готовить покушение на него или самому его совершить, мне неизвестно. Но он действительно считал, что фюрера надо принудить к отставке с поста Верховного главнокомандующего.
Хотя Шлабрендорф не назвал никаких имен, в гестапо были удовлетворены. Его отправили в концлагерь Заксенхаузен. Подвели к стенке, где приводились в исполнение смертные приговоры. Сопровождающий сказал с издевкой:
— Вот теперь будете знать, что вас ждет. Но пока у нас в отношении вас другие планы.
Его повели в крематорий. Там стоял выкопанный из вартенбергской могилы гроб Трескова. Потрясенный Шлабрендорф должен был наблюдать за тем, как открывают гроб. Ему сказали, что он может улучшить свое положение, если признается, что это он убил этого русского и выдал его труп за тело генерала Трескова. В гестапо полагали, что Тресков, как и Кун, перебежал через линию фронта.
Шлабрендорф ответил, что в гробу лежит генерал-майор Хенниг фон Тресков. Он, конечно же, узнает своего начальника по тонким кистям рук. После этого гроб с телом сожгли. Шлабрендорф вновь простился с Тресковом.
Его изгнали из вермахта и обвинили в предательстве и измене родине. 21 декабря 1944 года он предстал перед народным трибуналом. Но до него дело не дошло. 3 февраля 1945 года Шлабрендорфа вновь привезли в здание трибунала. Но в его судьбу вмешалась тысячекилограммовая бомба. Во время авианалета председатель трибунала Фрайслер, державший в руках дело Шлабрендорфа, погиб. 16 марта прошло последнее заседание — уже без Фрайслера.
Шлабрендорф напомнил:
— Фридрих Великий отменил пытки, а ко мне они применялись.
Его слова прервали рыдания, но он взял себя в руки и продолжал. Судьям пришлось прервать заседание и допросить следователя, который и не отрицал, что арестованного пытали. Шлабрендорф был оправдан — и тут же вновь арестован гестапо. Со словами "теперь вас остается только расстрелять" его повезли во Флоссенбург, потом в Дахау. Но ему повезло: в начале мая его освободили наступающие американские войска.
Молчание Фабиана фон Шлабрендорфа спасло жизни многих офицеров. Кроме тех, кто покончил с собой или погиб на войне. Скажем, майор Ханс Ульрих фон Ёрцен из штаба столичного округа, как и Тресков, подорвал себя гранатой. А фон Бёзелагер погиб на Восточном
Полковник Герсдорф, который к концу войны дослужился до генеральских погон и получил множество наград, так и остался неразоблаченным. В середине августа 1944 года, еще до прорыва союзников под Сент-Лё, он уговаривал генерал-фельдмаршала Гюнтера фон Клюге прекратить боевые действия в Нормандии.
18 августа 1944 года Клюге сняли с должности и вызвали в Берлин для объяснений относительно его отношений с заговорщиками. Он покончил с собой — принял яд. Клюге оставил Гитлеру прощальное письмо:
"Мой фюрер, я всегда восхищался Вашим величием и Вашим самообладанием в этой гигантской борьбе и Вашей железной волей, с какой Вы утверждали самого себя и национальный социализм. Если судьба сильнее Вашей воли и Вашего гения, значит, такова воля Провидения! Вы вели честную и великую борьбу. Это свидетельство Вам выдаст история.
Проявите сейчас такое же величие, положите конец безнадежной борьбе, если это окажется необходимым.
Я ухожу от Вас, мой фюрер, как человек, который, сознавая, что до конца выполнил свой долг, был к Вам ближе, чем Вы, возможно, думали".
Эти слова ставят точку в споре о том, почему он вел себя так нерешительно, когда заговорщики уговаривали его выступить против Гитлера. Перед смертью генерал-фельдмаршал Клюге, признаваясь фюреру в любви, похоже, сказал правду.
Напрасной оказалась надежда Трескова своим самоубийством спасти брата. Подполковник Герд фон Тресков воевал в Италии. Ему едва ли могли быть предъявлены какие-то обвинения. Но, прямой по характеру, он не терпел неискренности. 21 июля он отправил письмо жене и детям, намекая, что они, возможно, больше не встретятся.
Через два дня он по собственной инициативе пошел к своему командиру и признал, что полностью разделяет взгляды своего брата. Пораженный генерал пытался спустить дело на тормозах, успокаивающе говорил, что у подполковника "лихорадка и он бредит". Но Герд фон Тресков стоял на своем. За этим последовал арест. Подполковника отправили в Берлин. Когда его везли по Баварии, он написал последнее письмо семье, в котором есть такие строчки:
"Я проезжал по цветущей, залитой солнцем земле. Созревает урожай. Повсюду кипит работа. Как она прекрасна, немецкая родина!"
В середине августа Герд фон Тресков оказался в тюрьме на Лертерштрассе. 6 сентября он вскрыл себе вены, чтобы избежать допросов. Родным отказались выдать его тело: Тресков недостоин лежать в немецкой земле.
22 января 1945 года погиб старший сын Трескова Марк, канонир 23-го артиллерийского полка. Почти одновременно умер Юрген фон Тресков, последний владелец Вартен-берга. Через неделю, когда пришли советские войска, погибли его жена и сын. В мае ушла из жизни сестра Трескова Мари Агнес фон Арним вместе с мужем и дочерью. Эрика фон Тресков бежала через скованный льдом Одер. Она спаслась, выжили ее дочери и второй сын.