Случайные смерти (сборник)
Шрифт:
– Нет, нет, – успокоил его Стоддард. – Он исчез в тот момент, когда я остановил автобус. Сразу же после того, как застрелили женщину.
Симпсон облегченно перевел дух.
– То есть еще до того, как я здесь появился, так?
– Да, еще до того.
– Так–так… а как он выглядел, тот парень, ты запомнил?
– Ну да, конечно… фигура – как у борца тяжелого веса, в черной кожаной куртке и в бейсболке «Блю Джейс».
– «Экспоз», – поправила одна из пассажирок, коротко стриженная старушка лет семидесяти, в очках с линзами
– Ты часто смотришь бейсбол? – спросил Симпсон у Стоддарда.
– Да так, время от времени.
– А я не пропускаю ни одной игры, – заявила старушка. – И спортивную прессу постоянно читаю.
«Бейсболка «Экспоз“», – записал Симпсон в свой блокнот.
– Ладно, значит, крепыш в черной кожаной куртке и бейсболке. Еще что?
– У него были длинные светлые волосы, – сказала старушка.
– До плеч, – добавил Стоддард.
– И голубые глаза, – произнес мужчина с заднего сиденья, молодой китаец с серьгой в ухе.
– Нет, зеленые, – поправил Стоддард.
– Голубые, – возразил китаец.
– Могу поклясться, что голубые, – вмешался еще один пассажир, чудаковатый старичок, который вполне мог оказаться мужем стриженой старушки. – Да, да, ярко–голубые, как у моей внучки.
Симпсон задумался. Ручка его застыла в дюйме от блокнота. Он, конечно, не несет ответственности за исчезновение этого болельщика «Экспоз». Но Эрл прекрасно знал: едва лишь сыщик–коротышка обнаружит, что одного пассажира недостает, ему обязательно захочется пнуть кого–то в зад. И Эрл Симпсон догадывался, кем может оказаться этот кто–то.
Напротив заброшенной бензоколонки стояла полицейская машина. Проходя сквозь лучи фар, Франклин показал сидевшему за рулем копу полицейский значок.
– Он знает, кто мы, – сказал Аткинсон.
– Ну и что же, главное – вежливость.
– Это точно.
Они пошли по узкому, выщербленному тротуару вдоль задней стены гаража. Франклин заметил в обоих концах переулка полицейские машины, перекрывавшие движение. Луч фонаря высветил место, где еще недавно стоял автомобиль. Правда, следы шин уже начали размываться под непрерывным дождем.
– Надо это чем–нибудь прикрыть. Брезентом или, может, листом фанеры…
Аткинсон молча кивнул, выражая согласие. Задняя дверь гаража была распахнута. Аткинсон повертел в руках сломанный замок.
– Ну вот… Кроме убийства, у нас еще и проникновение со взломом…
Он сложил позаимствованный у покойной Элис зонтик и переступил порог. Они шли за лучом фонарика, пересекая залитое машинным маслом бетонное пространство, и достигли наконец помещения, выходившего окнами на улицу. Франклин посветил на пол, заваленный грудами мусора. Аткинсон осторожно пробрался между фанерными щитами – к тусклому треугольнику света.
Глава 3
Кабинет инспектора Гомера Бредли находился на Мэйн, 312, на третьем этаже. В комнате стояли огромный письменный стол вишневого дерева, кожаное кресло, два деревянных стула и два несгораемых шкафа с выдвижными ящиками. Единственное окно смотрело на север.
Впервые оказавшись в этом кабинете, Бредли почувствовал себя крайне неуютно. Но за пять проведенных здесь лет все же освоился. Бредли и сам не понимал, как и когда это произошло, но угрюмая кирпичная стена, которую он ежедневно видел из окна, превратилась для него едва ли не в произведение искусства, знакомое ему во всех деталях. Случайный посетитель заставал его, как правило, стоящим у окна и изучающим эту удивительную стену.
Но теперь со стеной было покончено. Меньше чем за неделю она превратилась в груду мусора. Глотнув кофе из чашечки, Бредли поставил ее на подоконник. Засунул руки в карманы, посмотрел на мрачное пространство гавани. Черная гладь воды, сизые горы вдали, низко нависшие свинцовые тучи…
Он неохотно отошел от окна и уселся за стол, на котором была разбросана дюжина цветных фотографий – сквозь стекла очков на него равнодушно взирала Элис Палм. Он собрал фотографии и отложил в сторону. Затем взглянул на Джека Уиллоуса.
Выражение глаз Джека напоминало ему Элис Палм – скучающий взгляд пассажира, томящегося на автобусной остановке. Уиллоус стоял, прислонившись к стене, скрестив на груди руки. За те пять минут, которые Бредли заставил его провести в ожидании, он не проронил ни слова.
Раздался тихий стук, дверь тут же отворилась, и в кабинет уверенно вошла молодая женщина. Бредли никогда не видел ее прежде, но сразу же узнал: ее досье валялось у него уже больше двух недель.
– Паркер?
Клер Паркер кивнула, затворила дверь. Бредли указал рукой на стул.
– Присаживайтесь, располагайтесь…
Паркер взглянула на Уиллоуса, затем перевела взгляд на Бредли.
– Спасибо, я лучше постою.
Бредли лишь пожал плечами. Он был немного раздосадован, однако не подал виду. В досье значилось, что Паркер двадцать девять лет, что ее рост – пять футов семь дюймов, вес – сто семь фунтов, что у нее хрупкое сложение, темно–карие глаза и черные волосы. Но о самом главном досье умалчивало. Например, о том, что у Клер были огромные глаза цвета шоколада, быстрые и выразительные, излучающие ум и теплоту. Или о массе густейших волос, обрамлявших нежный овал лица, о коралловых губах, о точеном носе…
Бредли поймал себя на том, что пытается представить, какова Клер без своего просторного твидового пиджака, юбки – без всех этих покровов. Впрочем, ее восхитительные лодыжки он имел возможность оценить. Нет, он, конечно же, не думал, что она могла бы заинтересоваться катастрофически лысеющим, склонным к полноте пятидесятидвухлетним мужчиной, дважды разведенным, вдобавок ко всему – католиком. Хотя, кто знает, никогда ведь не скажешь заранее… Бредли взглянул на Уиллоуса:
– Джек, знакомься – Клер Паркер. Клер – Джек Уиллоус.