Случайные связи
Шрифт:
— Да. Извини, но мне нужно хоть немного поспать и собрать чемодан — я сегодня улетаю.
— Куда и с кем, если не секрет?
— Не секрет, но тебе я не скажу, поскольку это не твое дело. У тебя теперь своя жизнь, у меня — своя.
— У тебя кто-то есть? — в голосе, еле сдерживаемая ярость.
— Тебя это больше не касается, милый!
— Скажи мне! Мне это важно знать!
— Ты бросил меня, бросил! Помнишь?
— Да, ты права, извини.
— Я думаю, нам больше нечего обсуждать. Аудиенция окончена.
Саша поднялась и осторожна начала пробираться к ванной. Вернулась, закутанная в халат. Взяла щетку, начала сметать осколки.
Бывший муж сидел уже одетый, пил виски, найденный в Сашином буфете, и вздыхал.
Саша закончила мести и принялась убирать со стола. Закончила.
— Тебе
— Я, правда, по тебе скучаю. Мне тебя не хватает, — произнес он перед дверью и обнял Сашу, как раньше, так, как обнимал перед выходом из дома. — Да, забыл сказать, — произнес он, когда перешагнул порог квартиры, — я подал документы на развод, имущественных претензий к тебе не имею. Ты и так сделала для меня слишком много. Думаю, все пройдет легко. Так что еще увидимся!.. В суде, — он скрылся в лифте.
Действительно, конец истории. Саша опустилась на пол возле порога. Встала. Зашла на кухню. Налила виски в бокал, из которого пил ее, теперь уже точно бывший, муж. Выпила и отправилась спать. Если верить примете, едва начавшийся год обещал быть бурным.
Прага. Новогодние каникулы
— Какая же ты счастливая, Саша, я так тебе завидую, — сказала Маруся и отпила большой глоток пива. — Ты свободна. Ты можешь ехать куда захочешь. Можешь, как хочешь тратить деньги, которые ты сама заработала, можешь флиртовать с кем захочешь, а я…
В путешествие Саша все-таки поехала, пусть не туда, куда хотела, но поехала. Судьба занесла ее в Прагу. Саша была уверена, что занесла ее туда именно судьба, а не ее, Сашино, желание, и даже не самолет, следовавший из аэропорта «Внуково» города Москва в маленький аэропорт города Пардубице. И даже не автобус, который доставил ее из Пардубице в отель, расположенный в центре Праги. Именно судьба. Только вот, зачем, Саша пока понять не могла.
За две недели до Нового года, уже после того, как Саша похоронила свою мечту о Вьетнаме, ей позвонила знакомая девушка из турагентства и предложила лететь в Прагу, поскольку один из ее клиентов отказался от поездки, а тур уже забронирован. На троих. А один из них в последний момент заявил, что поехать не сможет. Уговаривать Сашу не пришлось долго, поскольку перспектива провести все новогодние каникулы в одиночестве ее пугала. А тут… Чудесный город, и, возможно, хорошие люди.
— Маруся, ваша попутчица, чудесная женщина, примерно ваша ровесница, редкая красавица, милейший, веселый человек. Вам не будет скучно, я уверена, вы подружитесь, — говорила Саше девушка из турагентства. — С вами поедет еще Марусин сын, — прекрасный мальчик. Ему четырнадцать. У вас будет отдельный номер, который изначально был забронирован как раз для него.
Они встретились в аэропорту. Маруся, действительно, оказалась неправдоподобно красивой. Девушка с обложки. И выглядела она даже моложе Саши. Она даже завистливо подумала, что зря она согласилась ехать с этой барышней — как-то не слишком выигрышно смотрится на ее фоне. Впрочем, Маруся оказалась дамой простой, общительной и веселой, как и обещала девушка из турагентства. И вот сейчас они сидели в пивнушке недалеко от Пороховых ворот и Маруся говорила:
— Какая же ты счастливая, Саша, я так тебе завидую…
— Мне? — Саша искренне удивилась. — Замужняя женщина завидует одинокой? Извини, но я тебя не понимаю. Мы живем в обществе, где по-прежнему, несмотря на изменения последних десятилетий, главным жизненным достижением женщины считается удачное замужество и рождение детей. У тебя все это есть, а у меня… У меня есть только мой бизнес.
— Это же прекрасно! Бизнес — это прекрасно! А мое замужество… Его не назовешь удачным, — безупречное Марусино лицо стало грустным.
— Почему?
— Знаешь, почему ты оказалась здесь с нами? Потому что мой замечательный муж сначала сделал вид, что поедет с нами, а потом все-таки улетел с любовницей в Тайланд.
— Он тебе так и сказал, что улетает с любовницей в Тай?
— Нет, разумеется. Он сказал, что у него появились срочные дела, что на работе просто ужас, катастрофа, едва ли не вселенского масштаба. Я, разумеется, разрыдалась, а он смотрел мне в глаза, его лицо было искажено бешенством, он кричал мне в лицо: «Что для тебя важнее, какая-то там дурацкая поездка или благосостояние семьи? Ты что не понимаешь, что если я сейчас не останусь, не будет уже никаких поездок, ни со мной ни без меня! Выбирай, что для тебя важнее, сиюминутные развлечения или материальная стабильность? На что мы жить-то будем? Ты что ли работать пойдешь? Ты же ничего делать не умеешь! Только по салонам красоты болтаться и тратить мои деньги!». — Маруся умолкла, опустила свои огромные голубые глаза и принялась рвать бумажную салфетку на мелкие-мелкие клочки.
— А с чего ты взяла, что он не остался в Москве, а уехал, да еще и с любовницей. Может быть, он сейчас и в самом деле работает?
— Наивная ты, Сашка. Ты замужем-то была? — Саша кивнула. — Даже странно. Замужество — это такая школа, после которой утрачиваешь все иллюзии по поводу жизни в целом и мужчин в частности. Ты, наверное, недолго замужем была?
— Недолго, — согласилась Саша.
— Это многое объясняет. А я уже пятнадцать лет со своим кобелем живу. Чего только не насмотрелась. И от него, и от дружков его. Все они одинаковые. Так вот, Саша, в жизни каждой замужней женщины наступает момент, когда ей приходится стать настоящим сыщиком. Когда какой-нибудь неприметный клочок бумаги, волос, запах, могут рассказать тебе очень многое. Даже слишком многое. А всевозможные электронные девайсы — это просто кладезь информации. Причем, часто такой информации, от которой не хочется жить. Я давно уже перестала задавать мужу лишние вопросы — поскольку кроме откровенной лжи в ответ от него ничего не слышала. Собственно, теперь я понимаю, что лучше бы я довольствовалась враньем. Оно куда безопаснее для психики, но мне почему-то непременно нужна была правда. Правда оказалась горькой — мой муж самый обыкновенный, неисправимый бабник. То есть сначала я думала, что он просто влюбился в другую, что это страсть, с которой он не может бороться, а потом поняла, что его постоянно обуревают какие-то страсти. Я знаю имена всех его более-менее постоянных «страстей», а вот за его одноразовыми похождениями я уследить не в состоянии. — Маруся снова умолкла. Задумчиво пила пиво. Саша ею любовалась — очень красива. Восхитительно красива. Увековечивать такую красоту надо. В мраморе, на холсте. Как угодно. — А узнать про Тай, это просто дело техники. Давно отработанный механизм опосредованной слежки. Зачем я это делаю? Лучше ничего не знать. Но я с чисто мазохистским наслаждением обыскиваю его карманы, залезаю в его телефон и компьютер и узнаю эту чертову правду, знать которую мне совсем не нужно! И ведь с этим ничего уже не поделаешь! Ничего! Его не изменить! — Маруся порвала еще одну салфетку.
— А ты ему изменяешь? — осторожно спросила Саша.
— С ума сошла? Нет, конечно!
— Почему?
— Понимаешь, я так воспитана: если уж я вышла замуж, значит, обязана хранить верность своему супругу. Я клятву давала перед алтарем. Мы ведь обвенчались.
— Чушь какая! Он ведь тоже давал такую клятву, однако это его не останавливает!
— Для него это был лишь ритуал, церемония, дань традиции, не более того. Все венчались, и мы обвенчались. А для меня все было по-настоящему. Я верующий человек. Для меня это была, действительно, клятва. Обет.
По Марусиной гладкой щеке, по тонкому слою дорогого тонального крема катилась слезинка.
«Вот так ее должен запечатлеть какой-нибудь современный Леонардо. — Подумала Саша. — Гламурная святая Маруся, последняя верная жена, добровольно принесшая себя в жертву неблагодарному мужу-тирану». Она смотрела на свою новую подругу, на эту ненаписанную икону, и в ней вскипало раздражение. Как Станиславский она готова была возопить: «Не верю!». Почему ей не жаль эту страдалицу? А ведь ей и в самом деле совсем ее не жаль. Хочется надавать ей пощечин, облить холодной водой и прокричать: «Очнись! Ты же можешь вырваться из этого кошмара, в который превратилась твоя жизнь! Ты же можешь все изменить, ты просто этого не хочешь! Потому что так тебе удобнее! Так ты ни за что не отвечаешь! Ты просто трусиха! Просто трусиха! Признайся себе в этом!». Крикнуть-то можно, только вот будет ли она услышана. Да и ее ли это, Сашино, дело? Она знает-то эту Марусю всего два дня. Имеет ли она право вмешиваться?