Случайный брак с миллиардером

Лав Агата

— Да, — Ольга кивает. — И, боюсь, оно уничтожит тебя.

— Пришло время козырей? Может, тогда не надо? — Константинов усмехается, он закладывает в тон наигранную надежду, словно правда верит, что бывшая жена может остановиться.

Ольга же поворачивает голову в мою сторону. Я смотрю в иллюминатор, но чувствую его напирающий взгляд. И непроизвольно прислушиваюсь к их странному разговору, в котором не разобрать, где они ненавидят друг друга, а где прорывается сочувствие к некогда родному человеку.

— Может, —

произносит Ольга на выдохе. — Я могла бы отступить, если бы не она. Знаешь, от какой мысли тошно мне? — короткая пауза. — Что ты достанешься ей. Я жадная, милый, и ни разу не благородная, я лучше увижу, как тебя сотрут в порошок, чем стану свидетелем ее счастья с тобой.

Глава 19

Ольга покидает самолет до взлета. Я же недолго любуюсь тем, как лайнер отрывается от земли, а затем кромка облаков становится ближе и ближе.

— Тебе не кажется, что ты просчитался? — я обращаюсь к Константинову, бросая беглый взгляд в его сторону. — Тебе стоило снова взять в жены Ольгу, а не заключать контракт со мной.

— Думаешь?

— Она намекала на это. Не знаю, каким ты был в браке, Константинов, но у меня чувство, будто я правда увела тебя у Ольги. Она смотрит на меня с уязвленной ненавистью, как на преуспевшую во всем соперницу. А я-то вижу ее второй раз в жизни, — я кручу в ладони наушники, которые могут спасти мой полет, если вторая попытка разговора с Максимом тоже окажется пыткой. — Почему так?

— Почему она так зла?

— Да, — я киваю. — Я подслушала ваш разговор в гримерке и теперь понимаю то, что не поняла тогда. Ольга сказала, что “искромсала себя”, чтобы не быть похожей на кого-то. Я подумала, что она говорила о невесте Цебоева или еще о ком…

— Нет, она говорила о тебе.

Меня когда-нибудь убьет прямота Константинова.

— С ума сойти, — я качаю головой. — Только не говори, что у вас дома висел мой портрет.

— В спальне. Пять метров на пять, — острит Максим.

Я отворачиваюсь к иллюминатору, но не могу выбросить слова Ольги из головы. Меня задевает ее ревность и желание поквитаться. Но я ведь ни в чем не виновата перед ней! А она смотрит на меня так, словно я годами участвовала в войне за Константинова и все-таки вырвала счастливый билет прямо из ее ухоженных рук. И плевать, что я даже имени его не знала долгое время. Мне было всего семь, когда случилась трагедия, и двадцать, когда Константинов обратил на меня внимание как на девушку. Это если верить его подвыпившим словам, которые он произнес в кабинете.

Он что влюбился в меня заочно? Придумал красивый образ, к которому не приблизился, чтобы не ворошить прошлое, но под который подобрал жену. Ольгу. А она потом узнала правду, наткнувшись на мою фотографию или кто-то из добрых людей подсунул

ей досье, что ее супруг помогает каким-то сестрам, оставшимся без родителей и родных, после чего она устроила скандал и хлопнула дверью. Или, наоборот, плакала и царапала стены. Не знаю, что делала Ольга, но их брак распался — это факт. И то, что она с тех пор затаила ужасную злобу — тоже.

— Она любит тебя, — зачем-то произношу вслух. — Как кошка. Глаза выцарапает за тебя. Ну или тебе.

— Я в курсе.

— Может, пора переиграть? Отпустить меня, а ее вновь повысить до жены?

Константинов молчит, я немного жду, а потом вкладываю в уши наушники. Включаю Adele и остаток полета провожу в красивых мелодиях и чарующих интонациях, даже выдыхаю чуть, позабыв о конечной точке путешествия.

После приземления нас встречает квадратный монстр, марку которого я не знаю. Сталь смотрится как шелк и переливается всеми гранями, когда водитель открывает передо мной дверцу. Максим садится с другой стороны и протягивает мне буклет, напоминающий гостиничную рекламку.

— Ты же сказал, мы едем в загородный дом твоего знакомого?

— Да, все так.

Константинов не дожидается моей реакции и просто-напросто кладет буклет мне на бедра. Я пролистываю первые страницы и едва сдерживаю стон… Боже! У нормальных людей разве бывают карты их домов вместе с рекламными абзацами? А тут схема дома и огромного участка с перечислением развлечений — бассейн, банкетная зона, теннисный корт, спортзал и конюшня.

— И кинотеатр, — произношу последний пункт. — Но это в самом доме, можно даже заказать любимый фильм. А попкорн со вкусом семги? Слабо?

— Я спрошу.

— Черт, Константинов… Стоп, ты прав, хватит тебя называть по фамилии! Максик, — я повторяю вибрирующую интонацию Ольги, и у меня удивительно хорошо получается, хотя мне всегда было противно, когда девушки так говорят, с хриплой вибрацией, будто их рот уже чем-то занят и чем-то большим. — А давай поменяем легенду? Я стану капризной невестой! Это же веселее.

Я закидываю ногу на ногу и бросаю на Константинова хитрый взгляд. Я чувствую, как энергия возвращается ко мне, я, наконец, отошла от разговора о прошлом, который оглушил меня. Я чуть поспала в самолете и чувствую себя бодрой.

— Помнишь, ты говорил, что Ольгу сразу испортили большие деньги? Такова правда жизни, не будем идти против ее логики. Я же невеста миллиардера! Я тоже уже испортилась и покрылась коркой высокомерия.

Я задираю подбородок и выпрямляю спину, чтобы смотреться идеальной фарфоровой статуэткой.

— В какой спальне нас поселят? — я перебираю страницы, ища маркер, которым должны были пометить нашу комнату. — Нет-нет-нет, Максик. Мы не можем спать на втором этаже, когда есть третий. У нас должен быть самый лучший вид.