Слуга Империи

Вурц Дженни

– И вы поддержите этого убийцу? После всех его предательских фокусов в Цубаре?

Мара подняла руку, призывая его к спокойствию:

– Это логично. Если белое с золотом достанется Минванаби, то Ксакатекасы могут в ближайшее время не опасаться нападений со стороны остальных четырех Великих Семей.

– Мы выиграли бы время для укрепления нашей обороны, пока Тасайо будет занят уничтожением Акомы.
– Хоппара произнес это самым будничным тоном.
– Впрочем, - поспешил он добавить, - это вариант на крайний случай. И хотя сейчас для семьи Ксакатекас самым безопасным был бы такой исход, при котором Империя окажется под диктатом Стратега из Минванаби...
–

Его голос прервался: как видно, нарисованная им картина внушала ему самому глубокое отвращение.

Кевин не утаил своего замешательства:

– Будь я проклят, если я понимаю такую логику!

Хоппара поднял брови.

– Я бы подумал...
– начал он, но потом спросил Мару: - Ты не объясняла?

Словно солнечные лучи вдруг утратили свое тепло, Мара вздохнула:

– Только корни наших нынешних раздоров: смерть отца и брата.

Из соседней комнаты донеслось приглушенное чириканье птицы ли.

– Закрой, пожалуйста, клетку, - отослал Хоппара слугу, а затем взглянул на гостью.
– Ты разрешишь?..

Мара кивнула, и он, встревоженный, повернулся к Кевину:

– Эти Минванаби.... со странностями. Хотя и не подобает осуждать людей из другой благородной семьи, если в обществе они ведут себя вполне достойно, в природе Минванаби есть нечто такое, что делает их... более чем просто опасными.

– Любой могущественный дом опасен, - возразил Кевин.
– И, на мой взгляд, Игра Совета - это просто предательство и вероломство, которые совершаются по установленным правилам.

Если откровенность раба и покоробила Хоппару, он сумел хорошо скрыть недовольство и терпеливо попытался изложить все более доходчиво.

– Ваше присутствие здесь в большей мере объясняется способностью госпожи Мары стать для кого-то опасной, чем ее неподражаемым обаянием.
– Он слегка поклонился гостье.
– Но Минванаби не просто опасны. Они...

Мара перебила его:

– Они безумны.

Хоппара поднял руку:

– Это грубо. Тебя можно понять, но все-таки это грубо.
– Для Кевина он добавил: - Вернее будет сказать, что всем Минванаби свойственны такие вкусы и пристрастия, которые большинство считает нездоровыми.

Кевин усмехнулся:

– Ты имеешь в виду, что они с вывертом?

Хоппара повторил:

– С вывертом?
– Потом он засмеялся.
– Мне нравится такое определение. Да, они действительно с вывертом.

– Минванаби наслаждаются болью.
– Взгляд Мары уткнулся в одну точку, словно перед ней встало видение куда менее приятное, чем светло-лиловая гостиная госпожи Изашани.
– Иногда своей собственной, и всегда - болью других людей. Они убивают ради удовольствия, медленно. Прежние властители Минванаби охотились с собаками на людей, как на диких животных, и держали пленников специально для этой цели. Они пытали заключенных в темнице и нанимали поэтов, чтобы те воспевали в хвалебных одах агонию их жертв. А другие... другие приходят в возбуждение от вида и запаха крови.

Жестом показав слугам, что пора убрать тарелки и подать вино, Хоппара добавил к сказанному Марой:

– Некоторые Минванаби скрывают это лучше, чем другие, но им всем присущ один и тот же "выверт" - извращенный интерес к страданию. Рано или поздно эта особенность проявляет себя. Пороки Джингу были общеизвестны. Несколько его наложниц оказались убитыми в постели, и, если верить слухам, его первая жена была задушена во время соития с ним. У Десио страсть к насилию не принимала столь чудовищных форм, но даже уличные нищие знают, что он

избивал своих молоденьких рабынь. Ты никогда не задумывалась, - этот вопрос был обращен к Маре, - почему при всех богатствах и могуществе, которыми владеет Минванаби, благородные властители не слишком торопятся посылать им брачные предложения для устройства замужества своих дочерей?
– Вопрос остался без ответа, но это его не обескуражило.
– Тасайо более осторожен. Я служил вместе с ним в воюющей армии и видел, что он насилует захваченных пленниц как грубый солдат. А еще у него было обыкновение во время обхода лагеря являться в шатры целителей и задерживаться там отнюдь не для того, чтобы принести утешение своим раненым воинам, а ради того, чтобы упиваться зрелищем их мучений.
– Слуга принес и разлил вино по кубкам. Хоппара поспешил закончить: - Тасайо не тот человек, которого я хотел бы видеть на троне Имперского Стратега.

– Он с очень большим вывертом, - заметил Кевин.

– И очень опасен, - заключил Хоппара. Он поднял кубок и осушил его до дна, после того как Мара отхлебнула глоток из своего.
– Вот почему я должен либо исподтишка препятствовать попыткам Тасайо облечься в белое с золотом, либо открыто поддержать его и тем завоевать его благосклонность.

Мара поставила кубок на стол и, опустив ресницы, обдумывала возможные решения.

– Итак, ты просишь, чтобы я придумала для тебя способ поддержать еще какого-то претендента, который не станет с тобой ссориться из-за твоего негласного союза с Акомой, так, чтобы не навлечь при этом гнев Минванаби на семью Ксакатекас?

Хоппара кивнул с явным облегчением:

– Это был бы наиболее предпочтительный вариант.

Мара поднялась из-за стола; когда молодой Ксакатекас тоже собрался встать на ноги, она жестом показала ему, чтобы он оставался на месте:

– Твой отец никогда не разводил со мной церемоний в частных беседах, и я хотела бы сохранить этот обычай.
– Пока Люджан выстраивал ее охрану у наружной двери, Мара сказала лишь то, что могла.
– После того как я все хорошенько обдумаю вместе со своими советниками, я сообщу тебе о принятом решении, властитель Хоппара. Но ты должен понять: чтобы я смогла спасти тебя и защитить твой дом, мне потребуется от тебя помощь иного рода.

Юноша молча кивнул.

Коротко поклонившись, Мара направилась к двери.

Кевин задержался, окинув взглядом прелестный сад. Стена и казармы императорской стражи располагались на расстоянии не менее пятидесяти ярдов от перегородки. Весь тот час, что продолжалась беседа, военачальник Акомы не позволил себе расслабиться ни на миг.

– Прислушайся к доброму совету, - сказал Кевин властителю Ксакатекаса.
– Расставь на посты двойную охрану и начинай превращать эти апартаменты в крепость. Трое или четверо властителей уже убиты у себя в постелях, и если у Имперских Белых нет крыльев, они нипочем не смогут перемахнуть через ту заднюю стену достаточно быстро, чтобы прийти тебе на выручку.

Он не успел еще догнать Мару и ее эскорт у дверей, когда их гостеприимный хозяин вызвал своего военачальника. Покидая апартаменты семьи Ксакатекас, Мара услышала за спиной твердый и резкий голос Хоппары, звучавший словно эхо приказов Чипино:

– Если здесь нечем воспользоваться, кроме пурпурных подушек и птичьих клеток, - это не мое дело! Просто закройте и закрепите эти дурацкие окна и забаррикадируйте все перегородки. Советы рыжего варвара некогда спасли жизнь моего отца в Цубаре, и я намерен серьезно отнестись к его предостережению!