Шрифт:
Горяинов Сергей
Слуги Ареса
Действие романа С. Горяинова "Слуги Ареса" развивается стремительно...
В подъезде собственного дома убит начинающий писатель, автор романа "Слуги Ареса". Дело об убийстве ведут профессионалы высокого класса. В ходе расследования выясняется, что события романа не выдумка, а быль. В деле оказываются замешанными военные самых высоких рангов, бандитские группировки, частные детективные агентства. Речь идет о торговле оружием, противоракетной обороне страны и подготовке вывода ее из строя. Последствия могут привести к мировой ядерной катастрофе...
Часть
Две недели в июне
I. СТРАННАЯ СМЕРТЬ НАЧИНАЮЩЕГО ЛИТЕРАТОРА
Теплым и влажным июньским вечером из дверей коммерческого издательства "Бригада", что находится на Приморском бульваре на севере города, вышел крупный мужчина средних лет. Спускаясь по выщербленным бетонным ступенькам высокого крыльца, он споткнулся и выронил из рук тонкую коричневую кожаную папку. Виртуозно матерясь полушепотом, он подобрал свое имущество, смачно сплюнул мимо кособокой урны на убогий газончик и не спеша побрел по пустынной улице. Судя по тому, что походка его была несколько нетвердой, а игривая популярная мелодия, которую он, отчаянно фальшивя, пытался насвистывать, прерывалась громкой икотой, он был весьма навеселе и в хорошем настроении.
Время было позднее, уже зажглись фонари. Низкая плотная облачность, придавившая город, обещала близкую грозу. Неподвижная в сырой духоте листва деревьев была по-осеннему вялой. Свет фар редких автомобилей казался тусклым в дымке смога.
– Прямо Бомбей какой-то!
– пробормотал мужчина, вытирая взмокший лоб тыльной стороной ладони.
– "И ты меня забудешь скоро, и я не буду думать, вольный, о милой девочке, с которой мне было нестерпимо больно".
Эта попытка "бельканто" вновь прервалась шумной икотой. Пару минут он шагал молча, стараясь восстановить дипломатические отношения с собственной пищеварительной системой и мучительно вспоминая имя женоподобного исполнителя шлягера, Бог весть почему застрявшего в мозгу.
– Ю-ли-ан!
– наконец произнес он.
– Позу надо менять, если нестерпимо больно! Ей-богу, Добронравову напишу!
Эта сомнительная шутка так развеселила его, что в припадке пьяного хохота он вновь уронил папку на асфальт. Присев на корточки, он извлек из папки книгу в пестрой глянцевой обложке, и держа ее на вытянутой руке, несколько секунд критически рассматривал в холодном свете уличного фонаря.
– Кошмар!
– весело произнес он и опять расхохотался.
– Просто ужас!
Первые крупные капли дождя упали на землю.
Где-то на западе мелькнула бледно-зеленая вспышка и глухо рокотнул гром. Чертыхнувшись, мужчина поднялся и, прикрывая голову папкой, поспешил к остановке автобуса. Сплошной поток теплой воды хлынул на улицы города...
...Степа Голова своей работой очень дорожил.
Шестьсот баксов в месяц - не слабо для Москвы, и свежая "тойота ленд-крузер" - это не раздолбанный "газон". Требования простые, законные: быть точным как часы, всегда держать джип наготове, а язык за зубами - за шесть сотен можно вполне. Года не прощдо - глядишь, на половину "пятерки" уже собрал.
Даже вкус отечественной водки стал Степа постепенно забывать - все больше финскую потреблял, ту, что с клюквой, "finlandija-cranberry", это вещь!
Конечно,
Пару раз уходил Степа от бандюков - даже приятно щекотала нервы лихая гонка. Но... Звякнуло раз заднее стекло, осыпалось сотнями осколков, разворотила пуля подголовник правого сиденья. Хоть и хорош пятисотый "БМВ", хоть и мастер за рулем, все же быстрее свинец, много быстрее... Завязал.
Армен, душа-человек, работенку непыльную устроил. Не забыл автобат под Калугой. Проявил тогда сержант Голова благосклонность к урюку-салабону, дедам в обиду не давал. Теперь и сам не вспомнит почему. Через десять лет случайно встретились, оказалось, не забывается добро. "Генеральный директор... Для тебя по-прежнему - Армен... Шестьсот устроит?" Еще бы! Всегда как штык и не болтать? Без проблем! Да и о чем болтать? В салоне "тойоты" русскую речь почти не слышно - все больше по-своему, иногда по-английски. А маршруты? Ну город и город. Вечером - стакан "cranberry" под деликатесную закуску съел и все забыл. Начисто.
Сегодня Степе нужно было в аэропорт ехать, во "внучку", Армена с компанией встречать. Рейс из Свердловска прибывает ровно в 6.00. С Дмитровки через всю Москву пилить, да и потом по трассе - вставать пришлось рано. Четверть пятого Голова открыл дверь квартиры и, отчаянно зевая, вышел на лестничную площадку.
Было темно. Матюгнувшись в адрес шпаны, опять кокнувшей лампочку, придерживаясь за стенку, Степа осторожно двинулся к лестничному пролету. Чтото звякнуло под ногой, отлетело к лестнице, покатилось по ступенькам. Заинтересованный Голова в три шага преодолел площадку и в тусклом сером свете, пробивавшемся через маленькое, тридцать лет не мытое оконце, увидел аккуратный желтый цилиндрик, лежавший на средней ступеньке пролета.
"Ишь ты, гильза!" - подумал Степа, и как-то нехорошо, мутно стало у него на душе.
Впоследствии он божился, что сразу понял, что не придется ему сегодня никуда ехать. Если так оно и было, то предчувствия Степу не обманули. Несколько шагов вниз - и он увидел человека, сидевшего спиной к мусоропроводу, широко раскинув ноги в дешевых кроссовках. Рядом с правой ногой лежал пистолет с глушителем. "Макаров" - механически отметил Голова, узнав очертания оружия. Он хотел было подобрать пистолет, но, сообразив, тотчас отдернул руку. Неуверенно, дрожащими пальцами он коснулся плеча сидевшего человека. Тот неожиданно легко, как будто ждал этого прикосновения, сполз вниз, почти лег.
Степа пружинисто отскочил назад, зубы его лязгнули. Только теперь он заметил, что грязно-желтый, всегда загаженный перед мусоропроводом кафель залит чем-то темным, жирно блестящим. Сзади раздался шорох, и Степа резко обернулся. На нижней площадке сидел небольшой черно-белый молодой кот.
Он посмотрел на Степу внимательными зелеными глазами и, широко зевнув, облизнулся.
– Брысь! Пошел!
– хотел было заорать Голова, но крика не получилось. Звук застрял у него где-то в горле, и слова прозвучали тихо, почти неслышно.