Слуги Государевы
Шрифт:
Взор короля обратился на высокую, поросшую лесом гору, при устье реки Полтавки у берегов красавицы Ворсклы. Там высились стены Крестовоздвиженской обители.
Прискакав в монастырь, Карл оценил не живописный вид на город, расположенный на противоположной горе, а артиллерийскую позицию:
— Удачное место! Ставьте пушки!
Основан монастырь был в 1650 году полтавским полковником Мартыном Пушкарем в честь победы в этих местах над польской шляхтой.
Много видел монастырь на своем веку и хорошего и плохого. В 1695 году пришли сюда из Крыма татары вместе с самозванным гетманом Петриком Иваненко.
Монастырь был захвачен и опустошен, татары же, захватив немалую добычу, бросили горе-гетмана на произвол судьбы.
Теперь сюда пришли шведы и, затащив на каменную церковь пушки, стали обстреливать город. Начался методический обстрел города из монастыря. Весь апрель штурмы продолжались, но результата не было. Тогда король стал готовить длительную, основательную осаду. Полковник Келин, комендант крепости, обладая воинским талантом, твердо знал, что оборона только тогда действенна, когда она активна. Вскоре отряд защитников крепости ворвался во вражеские траншеи и напал на свежие силы, готовящиеся к атаке.
Шведы бежали, оставив шанцевый инструмент, боеприпасы и десятки пленных. «Завязнув» под Полтавой, Карл решил пойти на хитрость и устроил подкоп под городской вал, в который по его приказу заложили несколько бочонков с порохом. Каково же было удивление шведов, когда, приготовившись к штурму, они не дождались взрыва! Дело в том, что полтавчане изъяли порох из встречного подкопа! Неистовый Карл ругался и недоумевал — огромное шведское войско почти два месяца безрезультатно топталось у заштатной земляной крепости.
По приказу короля провели новый подкоп, подтянули трехтысячный отряд, заложили почти все имеющиеся запасы пороха, подожгли фитиль, но взрыва опять не последовало. Порох опять перекочевал в Полтаву. Кстати, этот факт окажет в последующем огромное значение на ход Полтавской битвы, т. к. шведы в сражении 27 июня смогли использовать всего лишь 4 орудия против 72 имеющихся в армии Петра. Шведские траншеи настолько близко подступали к крепости, что защитники кидались в солдат камнями, а иногда и дохлыми кошками.
Рано утром 17 июля Карл XII в сопровождении Левенгаупта осматривал укрепления Полтавы. Короля заметили со стен и открыли огонь. Вокруг засвистели пули.
— Лучше бы отъехать — заметил морщась Левенгаупт. Но Карл недолюбливал генерала, после его поражения при Лесной, а потому не удосужился ответить. Левенгаупт сделал еще одну попытку уговорить короля:
— Вашему величеству не следовало бы подвергать так бесцельно опасности любого солдата или капрала, не говоря о вашей высокой особе. — в этот момент присела и жалобно заржала лошадь генерала, получив пулю в ногу.
— Государь! — воскликнул Левенгаупт.
— Пустяки, — обернулся Карл, — не бойтесь, найдите другую лошадь.
— Без пользы приносить в жертву не следует никого, тем более генерала. Я поеду своей дорогой. — Он повернул лошадь и уехал в лагерь.
Карл продолжал свой путь. Уже к вечеру он обнаружил казачий пикет на опушке леса. Нетерпеливый король выстрелил, в ответ казаки принялись стрелять. Карл хотел было уехать, но в последний момент пуля попала ему в пятку. Он побледнел, но остался в седле и добрался верхом до лагеря. Лишь там ему разрезали сапог и осмотрели рану. Все оказалось намного серьезнее. Пуля раздробила кость, и король перенес довольно сложную операцию, не теряя духа. Врачей подбадривал:
— Смелее господа. Какой пустяк. Это всего лишь нога!
21 июня штурм был длительным и мощным. Волна за волной накатывались на обескровленную крепость шведы, в городе горели дома, началась рукопашная схватка. Даже дети включились в это жестокое побоище, те же у кого не было оружия, поливали наступавших кипятком. Штурм и на этот раз был отбит.
Но передышка была слишком короткой. Уже ночью 22 июня (какая зловещая дата для нашей страны!) Карл бросил на крепость свежие силы, и бой продолжался всю ночь, освещаемый огнем пожарищ. И на этот раз защитники выстояли, несмотря на то, что врагу дважды удалось взобраться на вал.
К утру активных защитников оставалось всего лишь несколько сотен, но уже через несколько часов раздались новые выстрелы и начался новый штурм. Карл не щадил ни своих солдат ни своих офицеров, он упорно пытался во что бы то ни стало взять упрямый город. По всем возможным и невозможным законам, город должен был пасть, т. к. любой человеческой стойкости есть предел, однако и на это раз крепость выстояла, потеряв за два дня более тысячи человек. Враг потерял вдвое больше и отошел, готовясь к новому штурму. Один из защитников не выдержал напряжения, предложил сложить оружие, но возмущение оставшихся было настолько велико, что его просто забросали камнями. Уже не было в крепости ни солдат, ни казаков, ни детей, ни горожан, ни русских, ни украинцев — был народ, усталый, но гордый, давший клятву стоять до конца. И они выстояли, выдержав десятки штурмов и потеряв почти три тысячи человек одними убитыми.
Дела и у шведов обстояли плохо. Помощи ждать было неоткуда. Еще во время последнего штурма в шведский лагерь вернулись посланцы короля. Полковник Сандул Кольц и чиновник от Пипера — Отто Клинковстрём. Король принял их сидя в палатке. Нога сильно болела и стоять по обыкновению он не мог:
— Что в Польше? — спросил Карл Кольца — Когда подойдет генерал Крассау с войсками Станислава Лещинского? — на этот корпус король очень надеялся. Это были шведы на которых можно было положиться. Но ответ был неутешителен. Седой полковник склонил голову:
— Мой король! Генерал Крассау и воска польского короля стоят под Ярославом, за рекой Сан. — Карл мельком взглянул на карту, чтоб оценить расстояния.
— Ну и что ж они медлят? — быстро спросил король, не отрываясь от карты.
— Им преграждает путь русский корпус Гольца вместе с польско-литовской конницей гетмана Сенявского.
— Откуда они там взялись? — король ничего не мог понять. Полковник пожал плечами.
— Господи, сколько ж у русских войск? — вслух произнес Реншельд, но осекся под острым взглядом короля.