Слушаю и повинуюсь
Шрифт:
Я сначала даже не поняла, что именно он спрашивает — так сильна была сила его прикосновений. Пришлось Масуду возмущенно перечислять моих родителей до третьего колена, которые посыпают себе голову пеплом и шатаются в небесах из-за непутевости их чада. Я очнулась от страсти и вырвалась из сладких оков ласки.
Гневно взглянула на Масуда и пожелала ему попасться стае голодных котов. Артем ждал. Он убрал руки от моей груди и чарующее волшебство прикосновений прекратило вливаться в переполненную страстью грудь.
Я сидела возле него с оголенной грудью,
— Трах-тибидох-трах! — воскликнула я, вырвала волосок и разорвала его на части. — Слушаю и повинуюсь…
Глава 15
Когда Артем зажмурился, а потом открыл глаза и осмотрелся, то его удивлению не было предела.
— Ох и ни х… себе! Вот прямо …дануться об косяк. Да ладно, ну не может такого быть! Да я опять сплю!
Подобные восхищенные восклицания я слушала ещё несколько минут, пока Артем ибн Петр оглядывал собственную спальню. Он очнулся на кровати размером с поле. Шелковые простыни ласково скользили по его тощему тельцу, покрывало из шерсти альпака могло согреть в самую холодную ночь. Расписные подушки походили размерами на верблюжьи горбы. Тончайшие занавеси балдахина служили запретом для любой самой настырной мухи.
Сама спальня была вдвое больше квартиры Артема. Стены увешаны картинами модных художников, которые рисуют всем, чем угодно, но только не руками. Я не понимала этих клякс, уродливых линий, но все почему-то были убеждены, что это круто и современно.
К слову сказать, я как-то пошутила над одним художником, когда сказала, что если он закрасит своё убожество и оставит всего лишь черный квадрат, то это произведение сделает его знаменитым. Увы, этому художнику не было свойственно чувство юмора и теперь его творение висело в Третьяковской галерее. И ведь другие ходят и восхищаются, хотя им просто внушили, что это венец стиля. Вот и шути после этого с людьми…
Кроме картин на стенах присутствовала золотая вязь на стенах, которая изображала пары, слитые в сексуальных утехах. Под потолком поблескивала люстра с таким количеством висюлек, что их количество не смогли сосчитать даже на заводе-изготовителе.
Огромные окна бросали солнечный свет на персидские ковры. В густом ворсе можно было плавать. В воздухе витал запах самых сладких благовоний, которые должны призвать радость в сердце и успокоить возмущенный разум.
— Милый, ты проснулся? — раздался колокольчиковый голос Кати, и девушка вплыла в спальню, грациозно ступая по коврам.
На девушке красовался легкий просвечивающий пеньюар, кружевное белое белье на загорелой коже призывало стянуть его зубами. Волосы Кати, небрежно скрученные в комок и заткнутые заколкой, прямо-таки взывали к тому, чтобы Артем помог им картинно разметаться по подушкам.
Следом за девушкой толкал тележку с завтраком мускулистый молодой мексиканец в белоснежной ливрее. Он смотрел на Катю
Так, стоп!
Я не заказывала мексиканца! Откуда он взялся?
Я внимательно просканировала спальню и нашла проклятого сына дикобраза и медузы. Масуд довольно ухмылялся, сидя на люстре и чуть помахивая хвостиком. Он вплелся в моё волшебство и создал человека, который и по привлекательности, и по мускулистости был в несколько раз лучше Артема. Вряд ли слуга создан только для того, чтобы таскать завтрак…
Что же, я тоже умею вредничать. Я чуть пошевелила пальцем и хрусталь одной из висюльки аккуратно затянул в себя хвост Масуда. Он пока не чувствовал этого, что же, сюрприз будет.
Артем ревнивым взглядом проследил за мексиканцем, а тот в ответ ослепил моего господина улыбкой настолько белоснежной, что даже молоко абиссинских коров не сравнится с ним по белизне. Слуга поставил на шелковистые простыни поднос и начал выкладывать на него английский завтрак с обязательным стаканом апельсинового сока. Артем отмахнулся от своих мыслей и обратил внимание на жену.
— Катя? Ты здесь? Значит, это всё правда? И я действительно богат? — Артем снова ущипнул себя за руку и зашипел от боли. — И мы… И мы женаты?
— Артем, солнышко моё, конечно же ты богат. Я знаю, что после аварии ты стал немного забывчив и местами потерял память, но я всегда буду рядом и всегда готова тебе помочь вспомнить о прошлом. И конечно же мы женаты. Сначала я вовсе не хотела выходить за тебя замуж, но потом ты сумел завоевать моё сердце. Как ты получил наследство от своего дядюшки-олигарха, так мы сразу же и переехали в его дом на Рублевке. А через пару дней сыграли свадьбу, — прощебетала Катя. — Я так счастлива с тобой, любимый…
Она грациозно залезла на кровать. При этом её пятая точка оказалась открыта всем ветрам и взгляду слуги. Я видела, как вздулась ширинка под белой ливреей. Белые штаны натянулись, и слуге пришлось встать полубоком, чтобы хозяева не заметили его возбуждения.
Ого, Масуд явно расстарался в пакости. Вряд ли после такого змееподобного члена Катя захочет небольшое достоинство Артема.
Вот же крыса!
Масуд довольно потирал лапки и неслышно подхихикивал в усы. Мириады отражений черного крыса мелко дрожали в хрустальных отражениях. Ну ничего, пусть себе хихикает — посмотрим, кто посмеется последним!
— Я богат, — проговорил Артем. — Я действительно богат. Так мне нужно сейчас идти и помогать бедным! Вот прямо сейчас встану и пойду помогать…
— Может, позавтракаешь? — проговорила Катя, прижимаясь горячим телом к Артему ибн Петру. — Наберешься сил, поможешь любимой женушке в удовлетворении её страсти?
— Мисси, я кончил, — бархатистым голосом проговорил слуга и отодвинул тележку от кровати.
На шелковых простынях остался поднос, сервированный фарфоровыми тарелками с завтраком, стаканами с соком и двумя маленькими чашечками кофе.