Служанка его сиятельства

Милеш Лидия

– Тебе дадут небольшую комнату, – впервые за всю дорогу заговорила управляющая, чем сильно удивила Эни. – Там будет только постель и окно. Все, как у вас в… монастыре. Утром и вечером сможешь молиться.

Змера отметила, что воспитанница широко раскрыла глаза и вся напряглась. «Поблагодарить, что ли, хочет? Да не знает как?»

– Можешь не благодарить, – спасла она ситуацию. – Я все-таки человек, понимаю, что тебя от дома оторвали. Да и мне несложно было.

Эни скромно улыбнулась и сильнее сжала кулаки. Не нравилась ей эта госпожа, такая за любую провинность будет вычитывать, пока каждый не станет делать то, что

она хочет.

– Простите, – Эни попыталась начать фразу, но суровый вид управляющей заставлял слова застревать в горле. – Я хотела узнать немного больше о своих обязанностях. Если это возможно, конечно.

«Если она и дальше будет так разговаривать, то придется самой ее куда-нибудь девать, – подумала Змера, проклиная монастырь. – Скорее бы до дома добраться».

– Завтра. Когда приедем. Тогда тебе все покажут и расскажут.

Все замолчали. Солнце уже село и даже сквозь идеально ровное стекло кареты было сложно разобрать место, которое они проезжают. Только редкие огни говорили об очередной деревне, постоялом дворе или трактире. Лошади замедлили шаг, по крайней мере, теперь их копыта не отбивали бешеные ритмы. Несколько раз возница пытался свернуть с дороги, но, видимо, вовремя просыпался, и снова крепко хватался за поводья. А вокруг, как ни прислушивалась Эни, не было слышно даже шороха.

Эмоции переполняли. Их было так много, что ей захотелось просто лечь и уснуть. И пусть при чужом человеке, которого она видит впервые в жизни, главное, хоть на несколько часов забыть обо всем.

Эни показалось, что она всего на минутку прикрыла глаза. И в этот же момент раздался крик кучера.

Карета остановилась.

Из-за туч и надвигающего дождя было сложно понять, сколько прошло времени с рассвета, но не было никакого сомнения, что он наступил. За окном кареты виднелся лес, который они проезжали ночью и небольшой постоялый двор всего в нескольких десятках метров от дороги. Змера тоже только проснулась и пристально посмотрела в окно, вглядываясь в единственное старое дерево, стоящее возле двора.

Но то, что случилось дальше, показалось Эни ненормальным. Один из всадников, кажется, это был Леран – в окно кареты сложно различить, кто из двух братьев спешился, – быстро подошел к дереву с облетевшей листвой и засунул руку в его дупло.

Эни, сама того не замечая, вдавилась в стекло, стараясь рассмотреть все в мельчайших подробностях.

В дупле что-то загорелось. Всадник снова засунул руку, несколько секунд постоял в такой позе. А как только что-то внутри дерева опять засветилось, быстро побежал назад.

Эни попыталась понять, чему именно она только что стала свидетелем, но на ум не приходило ни одной нормальной мысли. Да и как можно объяснить, что старое, загнивающее и ничем не примечательное дерево вдруг начинает светиться, когда в его дупло суют что-нибудь? Не поджечь же он его пытался?

Всему этому было только одно объяснение – всадник сотворил незаконное в королевстве магическое действие. Будь он в других землях, из постоялого двора бы кто-нибудь выбежал и начал грозить ему скорой расправой или звать соседей, на худой конец. Но здесь правил колдун, а значит, и его слуги могут заниматься магией. Одно дело быть знахаркой, разыгрывать людей в балагане или гадать – все безобидно. Правда, в безобидности гаданий воспитанница начала сомневаться. Но любая другая магия несла зло. Это все знали.

Леран уже подбегал

к карете, кутаясь в плащ от неприятного дождя, и Эни быстро вернулась на свое место, надеясь, что мужчина не заметил ее любопытства.

Он, может, и не заметил, зато заметила госпожа Змера, которая теперь недовольно разглядывала свою помощницу.

– Что-то произошло? Мы остановились.

Эни попыталась оправдать свое поведение, мысленно коря себя за подобную глупую выходку.

– Ничего, – ответила управляющая, но продолжила так же смотреть. – Леран передал сообщение в замок, что мы подъезжаем.

– Передал сообщение? – вырвалось у Эни.

Змера тяжело вздохнула и стряхнула с платья невидимые крошки.

– Да. Передал сообщение. Надеюсь, у тебя нет проблем со слухом?

– Нет, мадам.

– Тогда послушай меня, девочка, раз случилось так, что ты станешь мне помогать. У нас есть определенные правила. И они касаются всех жителей замка… И бывших тоже, – зачем-то добавила управляющая. – Есть вещи, которые никогда нельзя делать. Будешь записывать?

– Я запомню, мадам.

Змера снова скривилась, а с ее морщинами было похоже, что она съела что-то уж больно кислое. Кожа на ее длинном носе сморщилась, а глаза стали еще уже. Казалось, управляющая сейчас выплюнет собственную челюсть, вместо того чтобы начать говорить правила.

Но карета тронулась, Змера немного пошатнулась и переменилась в лице.

– Запоминай, – все-таки продолжила она. – Первое и самое важное, дела герцога тебя не касаются. Они закрыты для тебя раз и навсегда. Второе, разговаривать с герцогом ты тоже не можешь. Если тебе что-то надо, то найди меня, если что-то непонятно, то найди меня, а если нужно найти меня, то обратись к кому-нибудь из слуг, которые умеют выполнять свою работу. Ответить герцогу ты можешь только в том случае, если он сам задал тебе вопрос. Поняла?

– Да, мадам.

– Надеюсь. – Змера положила книгу в сумку, и это было явным знаком, что беседа окажется долгой. – Третье правило, ты никому не должна говорить о том, что видела в замке. Даже если тебе показалось что-то необычным, странным или магическим, молчи об этом до гроба.

Эни поперхнулась от упоминания смерти в таком контексте.

– Четвертое правило, по замку тебе придется ходить, но никогда, слышишь, никогда не заходи в зал восточного крыла. Слугам запрещено знать, что там. Он большой, там семь дверей другого цвета, так что сразу поймешь. Эти двери открывать запрещено.

– А что там?

Змера замолчала, сверля глазами помощницу.

– Простите, госпожа.

– Напомни, чтобы с тебя сняли мерки, когда мы приедем.

– Для гроба? – ужаснулась Эниинг.

– Какого гроба? – Змера на секунду задумалась, а потом тяжело вздохнула. – Для платья. В этих обносках в замке ходить нельзя. Надеюсь, настоятельница соврала только насчет твоего пытливого ума. И попадется же такое несчастье. Ладно, пятое правило, и пока с тебя будет достаточно. Башня северного крыла – рабочее место герцога. Там же находится его спальня и кабинеты. И там живет один престарелый господин, – глаза управляющей забегали, и она незаметно сложила ладони в замок. Эни сделала вид, что ничего не увидела, но стало понятно, с господином, про которого говорит Змера, явно было что-то не так. – К нему тоже не заходи и слуг убирать не пускай. Он сам все делает. А я одна за всеми уследить не могу.