Служанка его сиятельства
Шрифт:
Управляющая тяжело вздохнула и пересела ближе к окну. Несмотря на то что Эни до ужаса хотелось узнать больше о своем новом доме, спросить что-либо еще у Змеры она так и не решилась. Оставалось только ждать прибытия во дворец к герцогу и увидеть там все собственными глазами.
Карета проезжала новые места, все дальше увозя воспитанницу от родного пансиона. Несколько раз ей казалось, что они уже въехали в город, за которым должен показаться герцогский дом, но каждый раз город заканчивался новым полем или лесом, а ближе к вечеру это стало сильно надоедать.
И когда надежды добраться до замка, хоть при последних солнечных лучах,
– Таршаин, – крикнул кучер.
Задремавшая Змера вздрогнула, резко открыла глаза и принялась поправлять свою прическу, будто от того, как выглядит управляющая, зависела судьба всего Таршаина.
Эни не верила своим глазам. Город раскинулся во все стороны до самого горизонта. Дома, в три и пять этажей, стояли настолько плотно, что даже ребенок с трудом смог бы протиснуться в тонкую улочку между ними. Вывески над узкими, едва заметными дверьми, раскачивались от ветра. Люди кричали, общались, ходили, ездили, бегали. Их одежда мало чем отличалась от одежды остальных жителей герцогства, но, то там, то тут, в толпе мелькала замысловатая шляпка в тон пышного платья ее обладательницы, на многих прохожих мужчинах были перчатки из блестящей кожи – такие Эни видела всего раз, десять лет назад, и точно никогда не забудет.
Людей здесь было слишком много. Эни даже подумала, что кони едва смогут пройти среди этого потока. Но кучер лишь немного приостановился, а горожане сами начали быстро уступать дорогу, бросая короткие взгляды в сторону кареты.
Воспитанница с удивлением разглядывала каждого человека, встречавшегося на пути. Сквозь небольшое окно это было непросто сделать, особенно в тот момент, когда госпожа Змера так недовольно смотрела, сверкая глазами. Но город оказался настолько необычным, что не рассматривать его было бы преступлением.
В приюте и в селе все только и говорили, насколько запуганы жители Таршаина, как они боятся выходить из своих домов из-за могущественного колдуна, как по улицам ходят одни нищие и просят милостыню у проезжающих мимо баронов. Эни не знала, откуда пошла подобная молва, но принимала ее. Теперь, видя алмазный город, ее начинали одолевать сомнения. А вместе с ними, родился вопрос: почему Таршаин называют алмазным?
Улицы города не были устланы драгоценными камнями, в лавках, которые мелькали по пути, не было видно большого количества драгоценностей, да и на богатых дамах, которые встречались по дороге, не сверкали алмазы.
Ответ пришел неожиданно. Сильный ветер разогнал тучи над городом, и в свете заходящего солнца тот загорелся. Да так ярко, что Эни пришлось зажмурить глаза.
Змера, напротив, нисколько не удивилась произошедшему. Она впервые за всю дорогу усмехнулась – это была радость от приезда домой, – и сказала:
– Открывай. К этим вспышкам надо просто привыкнуть.
Эни вдохнула, желая спросить, что она увидит, но, передумав, открыла глаза.
Тот случай с Лераном и деревом мерк, в сравнении с открывшейся картиной. Покатые крыши домов нельзя было полностью рассмотреть из окна кареты, но это они светились нежно-желтым светом. Не все, конечно, всего с десяток крыш на весь город, но они переливались так, будто были украшены алмазами от водосточного желоба до самого конька.
– Как? Почему они светятся? – восхищенно спросила Эни.
– Из-за специального
– Это восхитительно, госпожа Змера, – не отрываясь от вида в окне кареты, ответила Эни. – Теперь я понимаю, почему ваш город называют колдовским…
Она осеклась и посмотрела на управляющую. Вдруг Змера будет против подобного названия, в конце концов, колдовство вне закона в королевстве, а здесь им окутан весь город.
– Никому не говори, – холодно ответила та. – Каждый, кто въезжает в Таршаин, получает для этого специальное разрешение и обязан молчать обо всем, что увидит. Ты не исключение.
– Конечно, мадам, я и не думала кому-то говорить о подобном. Да и кому я теперь могу… Но… Что это?
Над городом появилась тень. Она двигалась быстро, разрезая свет от башен, и неминуемо приближалась. Огромная птица, которых не могло быть в природе, с крыльями как у драконов в легендах, парила высоко в небе. Или это и был дракон.
Воспитанница испуганно смотрела, как тучи снова закрывают солнце, крыши гаснут, а огромная птица пролетает высоко над ними, кружась словно хищник, выискивающий добычу. Эни с ужасом вглядывалась в темно-фиолетовое небо, молясь богам, чтобы птица пролетела мимо.
К удивлению, только одна Эни со страхом смотрела вверх – прохожие даже не замечали, что творится прямо над их головами.
Змера безразлично посмотрела в окно, поправила платье и со скрипом произнесла:
– Это герцог, милочка. Всего лишь герцог. Ему не нужно молиться.
Если бы управляющая рассказала про огромного огнедышащего дракона, который живет где-нибудь на востоке герцогства, Эни не было бы так жутко, как сейчас. Она не могла понять, что страшит ее больше: сам хозяин земель, колдующий и летающий над городом, или полное безразличие ко всем правилам и законом, установленным в королевстве.
С первым еще можно было свыкнуться – не станет же он трогать слуг, которые верно выполняют свою работу. Взять хотя бы Змеру. Управляющая уже давно перешла барьер от женщины до дамы преклонных лет, но все еще работает у герцога и даже имеет какую-то власть в принятии решений. А вот безразличие к правилам никого не доводило до добра. И если он способен открыто нарушить все запреты, то что говорить о вещах скрытых, известных только малому кругу людей – вещах, творящихся в его доме.
Погрузившись в неприятные мысли, Эни не заметила, как карета подъехала к окраине Таршаина. А когда вновь посмотрела в окно, то увидела великолепную аллею и прекрасный парк с идеально ровными деревьями, фигурно подстриженными кустарниками и множеством спелых груш и яблок, лежащих на земле.
Вдалеке можно было заметить людей, собирающих плоды и подрезающих деревья. Они работали неспешно, но явно со знанием своего дела, потому что парк был просто в идеальном состоянии. По другой дороге, параллельной той по которой они ехали, двигались две повозки, везя сухую листву и обрезанные ветки. Увидев их, Эни почувствовала, как внутри все задрожало и напряглось. Повозки ехали сами по себе. Их не везли лошади, ими не управлял кучер, они просто двигались, подгоняемые невидимой силой.