Служанка
Шрифт:
– Вот, пытаюсь узнать, кто ее подослал, – не отпуская меня, сказал граф. – Захожу, а она над кроватью руками водит, ворожит.
Да не ворожила я! Спасти от проклятия хотела, только разве ж это объяснишь? Мать-Создательница! Что же мне делать? Если признаюсь, что владею обережной магией, арн захочет выяснить, как я в его замке оказалась и почему в служанках хожу. И что я ему скажу? Как объясню, что со мной случилось?
Я с мольбой посмотрела на управляющего. Может, он сумеет арна убедить, что я ему зла не желала?
Дан Кражич нахмурился.
– Думаете, Свард подослал? – подходя ближе, спросил он.
– А почему нет? С наемниками не получилось, решили девицу задействовать, – зло обронил граф. – Старая уловка.
Он ещё что-то добавил на непонятном языке, а я пыталась справиться с той бурей, что от его слов внутри поднялась. Как он сказал? С наемниками? Это что же, его убить пытались? И тут, в комнате, наговор на смерть… Меня будто холодной водой из Затонки обдало.
– А вот пусть она нам и напишет, так ли это, – положив на стол лист бумаги, которую принес с собой, и придвинув стоящую на краю чернильницу, предложил управляющий. – Раз уж говорить не может.
– Это еще выяснить надо, правда ли не может, – сказал граф, но руку мою отпустил и к столу подтолкнул.
– Ну, красавица, пиши, как в комнате милорда оказалась и что тут делала, – голос дана Кражича стал обманчиво мягким.
Я попыталась взять перо, но правая рука не слушалась.
– Левой пиши, – тон графа был ледяным, из него исчезло все человеческое. А глаза алым полыхали так, что смотреть в них страшно было. – Чего мнешься? Не тяни время.
Я сжала зубы от боли, вцепилась в перо пальцами и, как могла, принялась писать. Буквы получались корявыми, в слова с трудом складывались, но я упорно нанизывала одну на другую, торопясь объяснить, какая нелегкая меня в комнату арна привела.
– Старшая послала? Убраться? – читал выползающие из-под пера каракули управляющий. – Что за глупости? Я ведь тебя ее помощницей назначил, а не горничной.
Я зашкрябала по листу с удвоенной силой.
– Рук не хватает? А тебе все равно заняться нечем? Рагж! Вот же упрямая баба! – сквозь зубы выругался дан Кражич, в то время как арн молча сверлил мой затылок прожигающим взглядом.
Я чувствовала, что его зверь близко – очень близко! – и что только и ждет, чтобы в шею мне клыками вцепиться. Вполне отчетливо это его желание услышала. Зверь не верил никому и ничему, он был озлобленным и настороженным. А ещё мне показалось, что у него болит что-то. Рядом с сердцем. Ну, или что там у сущностей вместо сердца?
– А руками чего над кроватью шарила? – грубо спросил арн, подходя ближе, почти вплотную касаясь моей спины и заглядывая через плечо. И так остро я его присутствие ощутила, что жаром всю обдало, и щеки запылали. – Паутину снимала? – прочитал лорд Штефан мое объяснение. – Надо же, как просто, – словно про себя, заметил он и снова замолчал.
Но не отступил, продолжал стоять близко-близко, так, что я дыхание его горячее слышала.
– Выходит, зря вы, Ваше
Я дернулась и схватила управляющего за руку.
– Что? – удивился тот.
Я помотала головой и умоляюще посмотрела в болотные глаза.
– Хочешь сказать, что согласна двойную работу делать? Или боишься, что Салта отомстит? – догадался дан Кражич.
Я закивала, радуясь такой понятливости.
Управляющий бросил взгляд на графа. Я тоже осмелилась посмотреть на Его сиятельство. Тот отошел к окну, сложил руки за спиной, и на лице его застыло странно отрешенное выражение. Словно мыслями он не здесь, а где-то далеко.
– Эта баба может, – задумчиво произнес управляющий. – Выгнать бы ее, да только договор, что лорд Годимир с ней заключил, невозможно нарушить.
– Пожизненный? – спросил граф, и я поняла, что не так уж и далеко он мыслями ушел.
– Да. Понять бы еще, за какие такие заслуги милость сия пожалована, и как договор расторгнуть.
Дан Кражич провел пятерней по заплетенным в мудреные косы волосам и посмотрел на арна.
– Пятая поправка, – негромко сказал лорд Штефан.
– Предлагаете…
Договорить дан Кражич не успел.
– Чего замерла? – повернувшись ко мне, перебил его граф. – Ступай пока, потом уберешься, когда я обедать буду. Никакого порядка, – устало пробормотал он, и я заметила, что лицо его снова выглядит бледным и осунувшимся. – Во всех нормальных домах слуг не слышно и не видно, а в Белвиле от них проходу нет. В собственном доме незваным гостем себя чувствую.
Он махнул рукой, прогоняя меня прочь, правда, не успела я забрать ведро с ветошью, как он резко приказал:
– Стой. Подойди.
Я подошла.
– Вот, возьми, – граф протянул мне ставис.
Он не стал объяснять, за что, только взгляд на руку кинул, что я к себе неловко прижимала.
– Бери, – видя, что я не тороплюсь протягивать ладонь, арн сунул мне деньги в карман и слегка подтолкнул к выходу. – И чтобы я тебя сегодня тут больше не видел. Убираться нужно, пока хозяин обедает, а никак не утром или вечером, как у вас тут заведено, – он посмотрел на управляющего и устало добавил: – Бранко, донеси до сведения домоправительницы эту истину и скажи, что если это еще раз повторится, я выставлю всех на улицу и найму новую прислугу.
– Не волнуйтесь, Ваше сиятельство, – миролюбиво улыбнулся дан Кражич. – Все сделаю. Иди, Илинка, – кивнул он мне. – Вернешься, когда милорд обедать будет.
Я не стала больше медлить и выскочила за дверь. И только отойдя от графских покоев, утерла мокрые от слез глаза. Почему он так со мной? Я же ему добра хотела! А он…
– Чего ревешь? – послышался ехидный голос Минки.
Я подняла голову и наткнулась на жадно ощупывающий меня взгляд.
– Что, выгнал арн? Не понравилась ты ему?