Служба Контроля
Шрифт:
Зельден нажал неприметную кнопочку, вызвав того тролля, который привел меня сюда, и отдал ему соответствующие распоряжения.
Тролль молча кивнул головой. Тролли, вообще, не так глупы, как многие себе представляют. То, что они не могли улыбаться из-за строения лицевых мышц, еще ни о чем не говорило. Я лично подозревал, что у многих из них чувство юмора развито достаточно сильно. Встречался я совсем недавно с одним гримтурсом — тем еще весельчаком…
Прежде чем мы вышли обратно в коридор, я сделал несколько снимков помещения и Лины и лишь после этого отправился вслед за троллем, который,
Наконец, мы снова вышли в коридор, только более запущенный, с облезлыми, давно не штукатуренными стенами с тут и там выпирающими кирпичами, и на сей раз они уже не являлись дизайнерской находкой, а просто указывали на то, что ремонт здесь не проводился со времен двадцатого съезда КПСС. И, кажется, насчет карцера я не ошибся. Кто бы мог подумать…
В центре коридора, у железной двери с массивным наружным засовом, дежурили еще двое троллей. Мы подошли к ним, и мой тролль заявил:
— Здесь! Все внутри. Босс приказал отпускать их, только если вы дозволите.
— А что там внутри?
— Комната для незваных гостей, — загадочно ответил тролль.
— Хорошо, отпирай!
Железную, неподъемную дверь оказалось непросто открыть даже троллям. Они сняли засов, взялись вдвоем за ручки и потянули на себя.
Металлическая плита со скрипом приоткрылась, и сразу же изнутри донеслись возмущенные голоса:
— Выпустите! Не имеете права!
— Зельден, сволочь!
— Туалет, мне нужно в туалет…
Голосов было много, каждый орал что-то свое, я же, долго не слушая, просто шагнул в помещение, а за мной с тем же раздражающим скрипом дверь затворилась.
Меня сразу же обступили со всех сторон, дергая за руки и требуя что-то невнятное. Пришлось собраться с силами и рявкнуть, насколько хватило голосовых связок:
— А ну-ка всем молчать!
Рык у меня вышел знатный, и результат не заставил себя ждать. Гул голосов моментально смолк, вокруг образовалось свободное пространство, и я смог, наконец, хоть немного осмотреться.
Комната для незваных гостей была обширной, но скудно обставленной. Никаких тебе диванчиков и пуфиков, только несколько деревянных скамей, голый бетонный пол, умывальник с ржавым краном, из которого капала вода, и несколько ламп высоко под потолком. Окон в помещении не предусматривалось, вентиляция была ужасная, сильно пахло потом.
Это не карцер, это самая настоящая тюрьма…
Дружеский контингент Зельдена радовал разнообразием. В основном, конечно, здесь присутствовали представители гоблинской диаспоры, но я заметил и представителей многих других рас Малых Народов, и даже людей — обладателей разнообразных Даров.
— Так, все сели по лавкам! — тем же тоном приказал я, и, как ни странно, все подчинились, молча рассевшись по неудобным скамьям.
Я осмотрел пеструю компанию с неприязнью. Тусовщики, гламурные барышни, гееподобные мужчины — как же я не любил подобные сборища! Честно сказать, меня от них просто тошнило, и если бы не вовремя поднесенный Зельденом алкоголь, я мог бы и не выдержать
— Значит, так, дамы и господа. Меня зовут Елисей Стоцкий. Я — маг-детектив «Службы Контроля». Надеюсь, вам не нужно объяснять, какие полномочия дает подобная должность?
Ответом мне была гробовая тишина. Они оценили и меня, и мою агрессивную, выставленную напоказ неприязнь, и, конечно же, то, что я, в принципе, мог арестовать здесь любого, кто вызвал бы малейшее подозрение. Да, потом мне пришлось бы долго объясняться, если бы подозрение в итоге не оправдалось, но сейчас ситуация была критическая: погиб человек, и явно по вине кого-то из здесь присутствующих, а суд Совета очень не любил подобных дел. Трогать людей считалось неприличным. Они сами по себе, Малые Народы — сами по себе. А если учесть то, что девушку еще и обратили после смерти, то почти любое мое действие нашло бы оправдание в глазах членов суда. Так что я действовал свободно и раскованно, не сдерживая себя рамками приличий.
— Начну сразу с сути. Сегодня погибла девушка Лина. Каждый из вас находился именно в том месте именно в то время. Я слушаю вас! Кто ее убил? С какой целью? Зачем после смерти ее обратили в зомби? Давайте, не стесняйтесь, по одному… Вот вы, например. Да-да, вы, с синим хохолком. Прошу, выскажитесь!
С лавки испуганно поднялась миниатюрная фея. Явно пьяная в стельку, она, тем не менее, пыталась стоять ровно и даже дерзко уставилась мне в глаза.
— Я? Вы думаете, я убила человеческую девочку? Я хорошо к ней относилась, это любой здесь подтвердит!
— Да уж, хорошо, — ехидно проворчал кто-то, — третировала ее при каждом случае, проходу не давала…
— Я? Третировала? Вовсе нет, — лицо феи пошло разноцветными пятнами. — Я ей симпатизировала!
— Ну-ну, — продолжал тот же голос, — а кто сказал Лине, чтобы она даже в сторону твою не смотрела, а то ты ей все глаза выцарапаешь?
— Это давно было, мы уже сто лет, как помирились…
— Помирились? А кто ей в бокал плюнул пять дней назад?
Фея растерялась и замолчала, а я резко приказал невидимому обладателю ехидного голоса:
— Кто там такой умный? Встаньте и расскажите все, что знаете!
На ноги поднялся кривоногий сатир, одетый в рубаху, распахнутую на груди, и заправленные в сапоги джинсы. Копытца прячет, это точно, иначе какой смысл носить сапоги до колен? А вязаная шапка на голове, натянутая до самых глаз, наверняка скрывает уши: они у сатиров длинные и торчат вверх.
— Как зовут? Почему выкрикиваем без очереди?
— Сами же сказали: говорите, кто что знает. Скиртос — мое имя. А эта фейка — Мелюза, моя жена, будь она неладна!
— И вы хотите сказать, что ваша жена причастна к убийству?
— Конечно, — убежденно произнес сатир, — она ко всему причастна. Тварь еще та!
Фея с места прыгнула на мужа, целясь наманикюренными коготками прямо в его глаза. Но сатир не дремал и успел отскочить в сторону.
— Вот видите, детектив? Она — гадина! И Лину она не любила, и вообще ее посадить надо, скотину!
— Слышь, козел! — Фея немного пришла в себя. — Ты рот свой закрой помойный, а то господин почтенный детектив тебе его быстро захлопнет! Он ведь такой милашка и обязательно поможет даме!..