Служба Контроля
Шрифт:
— Так, ладно, про машину забыли, главное, что ты ничего с ней не сделал. Расскажи, куда ты дел нож?
— Да вот он, валяется, — брезгливо показал пальцем Чикерс. — Я прихватил его совершенно автоматически, не думая…
Я проследил взглядом за кривоватым указательным пальцем синего гоблина и в самом деле увидел на полу рядом с балконной дверью узкий нож с волнистым лезвием длиной в ладонь человека.
— Я не хотел никому зла! Я любил ее!
Как ни странно, я верил ему, а может, просто хотел верить. Тем не менее я подошел к ножу, по дороге прихватив газету со стола, и бережно завернул свой трофей. Мало ли, вдруг да остались самые что ни на есть банальные отпечатки личности на ноже? Многие детективы пренебрегают проверкой подобных фактов, резонно замечая, что любой мало-мальски грамотный преступник никогда не оставит подобных улик.
— Я любил!..
Воспользовавшись тем, что я, поднимая нож, оставил путь к отступлению свободным, Чикерс рванул вперед с такой скоростью, что я, даже при большом желании, не смог бы его догнать.
Входная дверь громко хлопнула, возвестив о том, что бегство синего гоблина успешно удалось. Я не погнался за ним и даже решил не звонить Лене, объявляя о побеге. Все равно поимка Чикерса сейчас ничего бы не дала. Он сказал все, что знал…
Ох уж мне эти гоблины. Вечно им неймется!.. Это же надо, до чего дошла нынешняя толерантность — гоблин открыто говорит о своей любви к человеку! Да за такое еще двести лет назад маги вырезали бы все гоблинское поселение до последнего детеныша, а сейчас ничего, живем по соседству, никаких эксцессов, права у всех равны.
Нет, я не за возвращение старых времен, но просто во всем должна быть мера. Гоблинам гоблинское, так я считаю.
И все же, поразмыслив, я набрал номер Лены и пересказал ситуацию. Она помолчала с минуту, обдумывая, потом предложила:
— Вези нож в офис, будем с ним разбираться.
— Может быть, утром? — попробовал я. Не получилось.
— Сейчас, раз уж нас с тобой дернули на это дело, не будем терять времени. Приезжай, жду.
Выбора не было, пришлось ехать. Я аккуратно закрыл дверь, замок щелкнул. По крайней мере, квартиру синего гоблина не ограбят обычные человеческие отморозки, а то потом претензии пойдут одна за другой, не отпишешься.
Я вышел во двор. Чикерса, само собой, уже давно и след простыл. Мою машину он на этот раз оставил в покое, не тронул, скрылся на своих двоих. Интересно, куда?
Впрочем, что-то мне подсказывало, что с гоблином мы еще встретимся.
Офис нашего отдела располагался в месте крайне живописном — прямо на берегу речки, протекавшей через весь Чертанск. Река была не очень чистой, впрочем, вид из окон все равно радовал глаз. Мы занимали небольшой, отдельно стоящий двухэтажный корпус, официально относившийся к Музею естественных наук. Директор музея сдал нам в долгосрочную аренду пустующую пристройку и не прогадал: шеф всегда платил по счетам вовремя и полностью. Вывеска на двери «Детективное бюро расследований «Зоркий глаз» привлекала временами сторонних клиентов, не имеющих ни малейшего представления об истинной сути мира, но, лишь взглянув на наш прайс-лист, большинство таких клиентов в ужасе бежали прочь, а тех же, кто оставался, мы обслуживали на общих основаниях, выполняя поручения тщательно и со всем старанием. Ведь не хватало еще, чтобы нас обвинили в дискриминации большинства…
На первом этаже находилась приемная, совещательная комната, небольшой спортзал, карцер и три кабинета. Один — наш с Виком, второй принадлежал Брайну с Чингизом, там они отсыпались после выездов, а единоличной владелицей третьего была Лена.
Ольга — наша секретарша, отвечала за порядок в приемной, отделенной от остальных помещений шикарной дверью из дорогостоящего красного дерева. Впрочем, обычно дверь эту оставляли широко распахнутой, а вся наша жизнь проходила сообща в совещательной комнате. Так было удобнее: все под рукой, все на месте.
Спортзал же использовали в основном лишь Чингиз и Брайн для ежедневных тренировок. Мы же с Виком занимались не так часто, пару раз в неделю, лишь чтобы держать форму. Лену в зал загнать представлялось мне всегда невозможной задачей, а Оля иногда перед работой бегала на дорожке, стараясь держать фигуру в тонусе.
А карцер был крохотный — метров шесть, не больше. Да и пользовались им на моей памяти крайне редко, он служил скорее в устрашающих целях, ну и так, на всякий случай.
Под зданием располагался небольшой бассейн, вода в который поступала прямиком из реки, проходя, конечно, через множество фильтров.
А вот второй этаж — другое дело. Ровно половину занимал кабинет шефа, куда мы заходили крайне редко. Шеф часто бывал в разъездах, а когда находился в городе, предпочитал спускаться в комнату для совещаний, а не вызывать нас к себе. А вторую половину мы отвели под бумажный архив. Несмотря на то, что в наше время почти все документы перевели в электронный вид, тем не менее часть бумаг была настолько секретна или настолько никому не интересна, что тратить время на оцифровку было просто жаль. Так что толстые папки продолжали пылиться на стеллажах, лишь Оля время от времени протирала их влажной тряпкой.
Охрану мы никогда не держали. Во-первых, вряд ли кто из Малых Народов решил бы рискнуть жизнью, пробравшись к нам в офис. Мы ребята злые и мстительные, нашли бы наглецов, чего бы это нам ни стоило. А обычные криминальные элементы были осведомлены о серьезной репутации владельцев данного помещения. Уж не знаю, кем они представляли себе нашего шефа, одним ли из столпов местной мафии или крутым полицейским, вышедшим на пенсию и открывшим свой маленький сыскной бизнес, но к нам не лезли ни люди серьезные, ни мелкая шпана. Во-вторых, защитные заклятья, разработанные специально для подобного рода учреждений, крайне эффективны. Хотя, как я сегодня успел убедиться, на каждое заклятье найдется свой перепуганный гоблин, которому оно окажется нипочем. В-третьих, даже обычные решетки на окнах и надежные замки обеспечивали нам относительный покой. К тому же, Музей неплохо охранялся, и в ночное время раз в полчаса совершались обходы по всей территории, включая наше здание. Внутрь, конечно, никто не заходил, но выбитое стекло или приоткрытую дверь заметили бы сразу и приняли соответствующие меры, вызвав либо полицию, либо кого-то из нас. И, наконец, в-четвертых, на ночь мы включали спецзаклятье — так называемый щит, который отразил бы любую атаку извне, как гордо заявлял в свое время шеф. Такая вот дополнительная защита на всякий случай. Я считал это излишеством, но, конечно, спорить с шефом не решился бы ни за какие деньги.
К счастью, пока что ни разу за все время моей работы в «СК» у нас в офисе не возникало опасных ситуаций, если не считать того случая, когда Вик случайно пролил на новую Олину блузку кофе. В тот раз чуть не дошло до смертоубийства, но тут и щит бы не помог, не догадайся Вик моментально испариться из здания.
Поэтому я оставил Сенксанкятр на парковке рядом с принадлежавшим Лене «Мерседесом С-220» — она у нас была любительница классического стиля, — и, набрав код на двери, зашел в здание.
В приемной было темновато, а вот в общем зале горели все лампы. Лена сидела за одним из рабочих компьютеров, рядом с ней валялась стопка свежих распечаток: времени она явно не теряла. Лена выглядела слегка растрепанной, что, впрочем, не удивительно: была уже глубокая ночь, но, тем не менее, ее красота не пострадала: светлые волосы до плеч, ярко-синие глаза, изящная — за ней бегали толпы поклонников всех возрастов, рас и даже полов.
— Показывай нож! — потребовала она, как только я вошел в комнату.