Служебный брак
Шрифт:
— Вы вступили в брак по истинной и искренней любви? — продолжил глумиться подписавший себе смертный приговор адвокат.
— Стоп! — проревел Аарон. — Стоп, я сказал! — рявкнул он в сторону адвоката. У щенка затряслись поджилки, прижав ментальный хвост, он отпрыгнул от разъярённого, как дикий зверь, мистера Абалденного.
— Ваша честь, — Аарон спокойно посмотрел на судью. Он уже простился с тремя процентами «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа», это больше не имело никакого значения. Всё, что было необходимо — прекратить фестиваль уродов, балаган лицедеев и дельцов. — Я заключил с Абалденной Лилией Михайловной служебный брак. В оплату
Аарон твёрдой походкой двинулся к судье, отдал бумаги, в том числе переведённые на английский язык, уточнил некоторые пункты договора, а также указал на слабые моменты в соглашении. В частности, он ещё раз подчеркнул, что супружеская близость не входила в обязанности Лилии, а всё, что произошло или не произошло за те несколько дней брака между ними — является выражением доброй воли обеих сторон соглашения и частной жизнью, обсуждать которую он не позволит никому, даже многоуважаемому суду.
— Служебный брак? — судья нахмурился. — Фиктивный? Вы пытались обмануть закон?
— Да, ваша честь, — твёрдо ответил Аарон.
— Вы отдаёте себе отчёт в том, что своим признанием вы отдали наследство Аарона-старшего его вдове Пенелопе Анжеле Муракко?
— Да, ваша честь.
Всё он осознавал, Аарон был слишком делец, чтобы не видеть последствия своего шага, как ближайшие, так и на перспективу. Последствия, которые коснутся не только стратегии в отношении «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа», но и судьбы «TNK AA Group Capital Investing», да и всего, что так или иначе затрагивает интересы Абалденных.
Икающий, растерянный зайчишка стоил любых последствий. Аарон не мог допустить дальнейшего унижения чести и достоинства Лилии Котёночкиной, не хотел, чтобы девушку мучили комплексы неполноценности на пустом месте, их у неё и без того хватало. Он не мог позволить дальнейшего издевательства над своей женой.
А «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа»… Да пусть черти его дерут!
— Мистер Абалденный, — огласил судья после непродолжительного перерыва. — Я нисколько не сомневаюсь в вашей искренней и истинной любви в отношении миссис Абалденной. Только искренне любящий мужчина способен пойти на жертвы, на которые пошли вы. Отказаться от поистине баснословной суммы ради женщины может только истинно любящий мужчина, но закон — есть закон. Вы совершили мошеннические действия с целью получения наследства, в чём лично признались, чем вынесли себе приговор. Наследство передаётся Пенелопе Анжеле Муракко.
Удар молотка судьи прозвучал набатом для Аарона.
На несколько тягостных, бесконечных минут восстановилась невыносимая, звенящая тишина, как дань памяти самому удачливому дельцу современности. Как минута молчания в честь безвременно погибшего брака Абалденных Лилии и Аарона, бесславно почившего на поле сражения бесчестия с честью. Совести и жажды наживы. Лжи и правды. Плюшевых зайцев с акулами бизнеса.
Тишину прорезал торжествующий вопль Пенелопы Анжелы Муракко, гогот жирного адвокатишки, щелчки фотоаппаратов, крики репортёров, попавших на жареную сенсацию, прямо сейчас взрывающую интернет-сообщество и официальные СМИ.
Аарон Эрнестович Абалденный с отрешённым лицом наблюдал за происходящим, смотря сверху вниз на бушующее людское море, не слыша восторженные крики и вопли ликования:
— Мистер Абалденный отказался от баснословной выгоды ради жены!
— Мистер Аарон Абалденный искренне любит миссис Лилию Абалденную!
— Миллиардер влюблён в собственную жену!
— Искренняя и истинная любовь имеет цену?
— Сколько стоит любовь Абалденного?
— Где она? — Аарон посмотрел на Григория, стоявшего рядом, плечом к плечу с начальством и объектом для пристального внимания и охраны.
Лилия исчезла из зала суда стремительно, он не успел увидеть, кто и куда увёл Зайку. Зачем? Почему? Что происходит, чёрт дери всё и вся?!
— На пути в аэропорт, мальчик мой, — спокойно ответил начальник службы безопасности. — Дома она будет в безопасности.
— Пожалуй… — нехотя согласился мужчина, проигравший суд, признавший на весь мир себя неудачником и мошенником, остававшийся удивительно спокойным к данному факту.
К потере денег и репутации, ко всему на свете, и если прямо сейчас на площадь перед зданием суда упадёт метеорит, Аарон Эрнестович безмятежно шагнёт под его удар.
— Мой сын — гений! — услышал Аарон сквозь гвалт голос отца. — Даже я бы до такого не додумался! Делец!
— Что? — растерянно спросил Аарон.
— Суд признал, в браке Аарона-младшего есть место искренней и истинной любви! Мы подадим апелляцию и отсудим у Пенелопы наследство безумного старикашки! Посмотри на это, — Эрнест взмахнул рукой, показывая на восторженно рукоплещущую толпу. — Народ на твой стороне, мальчик мой, ты сделал поистине гениальный ход, признав брак служебным! Люди любят сказку «Золушка», толпа в восторге от твоего поступка! Стратег!
Глава заключительная
Жизнь Лилии Котёночкиной была не слишком счастливой, а сама Лиля не очень удачливой. Один раз ей улыбнулась фортуна, и Лиля воспользовалась ею на полную катушку.
Она вступила в брак, называемый «служебным» — именно таким образом звучала формулировка в соглашении между Абалденным Аароном Эрнестовичем и Лилией Михайловной Котёночкиной, — и получила за это, ни больше ни меньше, а целых семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч рублей безналичным расчётом на личный счёт. И, конечно, вещи и подарки, полученные в браке, включая ювелирные украшения и электронику. Вадик сказал, что все эти вещи стоят неимоверно дорого. Например, за одно платье, в котором она гуляла по набережной Геленджика, можно выручить сумму, на которую вполне реально купить кухонную мебель. Итальянскую, такую же, как платье. Лиля пока не решилась на столь кардинальные меры. Оказалось, девушка была не только не очень удачливой, но ещё и сентиментальной.
А ещё Лилии досталась Пипа, оказавшаяся на редкость дорогой и породистой собакой. Это не имело значения для Лили, она вовсе не собиралась расставаться с товаркой, к которой привыкла. Пипа была смышлёной и, в отличие от Измаила Иннокентьевича, не агрессивной.
Также у Лили осталось много воспоминаний и впечатлений. Она летала на личном самолёте, обедала в дорогих ресторанах — иногда ела очень странные блюда. Пила шампанское за баснословную цену, оказавшееся кислым. Красовалась в диадеме из чистейших бриллиантов — оказалось, никакие они не друзья девушек. Лиля всё время опасалась, что украшение слетит и потеряется, даже голова разболелась от напряжения. И даже занималась сексом — ей начало казаться, что это довольно приятное времяпровождение. Одним словом, ей точно будет, что вспомнить в старости.