Служители зла
Шрифт:
«А что мы будем делать с этими ребятами, поселившимися в доме с красной черепицей?» — спрашивал дуб, нависший над тополем. «Заманим их в ловушку и позабавимся», — усмехался в ответ тополь, сразу ставший зловещим.
— Ты сходишь с ума или деградируешь, — улыбнулась Анна своему отражению. — Лучше займись уборкой. Сама видишь, что в кухне бог знает что творится.
Присмотревшись, она обратила внимание на то, что внизу, рядом с плинтусами, кто-то из детей развлекался обычным своим дельцем — стремился попортить обои.
— Ах, маленькие негодники, —
Сначала ее удивил цвет.
Это было написано не ручкой!
Она выпрямилась и выдохнула:
— Что за чертовщина?
Анна прекрасно знала, как выглядит запекшаяся кровь.
Это было написано кровью!
— Они что, совсем заигрались в детские страшилки? — пробормотала Анна, снова опускаясь на корточки.
Буквы были корявыми и мелкими. Ей пришлось изрядно поднапрячься, чтобы прочесть написанное.
«Никогда не разговаривай с собой».
Анна не могла отделаться от ощущения, что фраза закончена не была. Что кто-то или что-то помешало автору закончить эту странную формулу, похожую на предсмертную просьбу, на заклинание.
— Никогда не разговаривай с собой, — шепотом повторила Анна и оглянулась вокруг.
Словно тихий вздох пролетел по комнате.
— А дальше? — тихо спросила Анна.
Сейчас ей казалось, что она не одна в комнате. Кто-то еще находился рядом, и, что самое странное, Анна совершенно не боялась этого невидимого существа.
Наоборот.
Ей хотелось, чтобы это невидимое существо оставалось с ней подольше. Что она нуждается в обществе автора этих строчек точно так же, как и он нуждается в ее, Аннином, обществе.
Она перестала чувствовать себя одинокой, потому что…
Она вздохнула. Понимание показалось ей похожим на резкий удар в солнечное сплетение.
— Не дай им сделать из себя Служительницу, — раздался тихий шепот. Как шелест листьев…
Анна резко оглянулась.
— Слу-жи-тель-ни-цу? Кого? Чего?
— Не дай, не дай им сделать этого с собой!
Сейчас голос показался Анне испуганным и исчезающим. Но тем не менее она немного успокоилась. Все ее дурные настроения почти прошли.
Она перестала чувствовать себя одинокой, потому что поняла — еще кто-то боится за нее и за ее детей. И несмотря на то, что он невидим, он рядом. И постарается ей помочь!
«Ты все придумываешь, — устало сказал ей внутренний голос. — Никто вам не сможет помочь. Вы сами не хотите помочь себе, взглянуть правде в глаза…»
— В чем она, правда? — едва слышно спросила Анна. — В чем?
Она знала, что ответа не получит. Она и не хотела знать этот ответ.
Загадочные слова, которые она прочитала в книге, найденной однажды там, в больнице.
«…Мир возник от союза огня и льда. На севере находится царство льда и тумана, это окраина Мидгарда, и отсюда совсем близко к богам. На севере очень холодно, а внизу — на юге — жарко, там царит огонь. Там живут огненные великаны, которые дают миру энергию огня и в конце времени разрушат его все тем же огнем. Весь Мидгард омывается всемирным океаном. В нем обитает гигантское чудовище, змей Мидгарда, опоясывающий своим телом весь мир и кусающий себя за хвост. Этого змея иногда еще называют германским Уробором…»
И она вспомнила, что на дверях больницы и везде, в самых неожиданных местах, ей встречался этот самый Уробор — змея, кусающая себя за хвост. Она даже спрашивала, что это означает. И Ариадна ответила ей, что это — символ.
— Стилизованный символ Уробора, выполненный в виде шестиугольника — бензольного кольца, символизирующего химическую компоненту, в понимании современного представления о взаимосвязи химии и природы, химии и человека, его здоровья. Наш Уробор символизирует взаимосвязь всего сущего и химии. В современном мире к химической компоненте следует подходить очень ответственно. Иначе, согласуясь с цикличностью и всеобщей взаимосвязанностью в природе, химия будет больно и коварно бить по человеку, нападая с неожиданных сторон. К сожалению, в нашей стране мы все больше и больше это видим.
Иногда она говорила долго и непонятно, эта Ариадна. И тогда, в такие моменты, Анне начинало казаться, что это не она — кто-то говорит за нее мерным голосом.
«И за меня тоже так начнут говорить, — подумала она. — Или уже говорят? Кто? Этот ужасный змей, кусающий сам себя?»
— Образ глупого человека, который сам попадает в ловушку, «за демонами следом».
Она пробормотала это едва слышно и все-таки вздрогнула, оглядываясь — последнее время ее почти не оставлял страх быть… подслушанной.
Начинало темнеть, и Игорь с ужасом понял, что ему придется провести в лесу еще одну ночь.
— Если кому рассказать, на какие я иду подвиги ради тебя, Ритка, боюсь, меня поднимут на смех… Это будто и не я, а какой-то идиотский «последний романтик». Брожу по лесу, ищу какую-то неизвестную Пустошь, как пустыню. Иногда мне мерещится мальчик с собакой, который не разговаривает со мной, — поведение нетактичное, даже если он и пришелец. Может, этот парень вообще инопланетянин и заманивает меня на полигон? Меня упрут на фиг и будут анализировать… И что самое поганое, я даже не могу вернуться, потому что из ослиного упрямства забрел слишком далеко от входа, и теперь мне остается только одно — все-таки найти выход, найти тебя и малышку!
Он начал разводить костер. Из промокшего от снега валежника. Занятие выходило тяжелое и занудное, но Игорь все-таки умудрился добиться слабенького огня и присел на корточки, грея озябшие руки.
Теперь у него снова отросла борода, а волосы он подвязал шейным платком, отчего стал похож на бродячего хиппи в бандане.
— Единственным плюсом в путешествии невесть куда можно считать то, что я уже вечность не пью. Поскольку в этой местности не предусмотрены бары, — усмехнулся он. — И куда подевался парень, черт его дери? Мог бы появляться хоть время от времени…