Служу Советскому Союзу 2
Шрифт:
— Завязывай с упадническими настроениями, майор, — покачал я головой. — Нас уже ищут. Так что вскоре освободят и вообще…
Дорин посмотрел на оконце, сквозь которое на дощатый пол падали лучи весеннего солнца, и вздохнул:
— Да, Борь, ты прав. Руки опускать нельзя… Будем сражаться до последнего!
— Вот это тот майор Дорин, которого я знаю, — хохотнул я. — Так держать!
Мы пожали друг другу руки. Вечером принесли традиционный скудный ужин. Чтобы поддержать силы нужна была энергия, поэтому мы съели овсяную баланду с куском хлеба и жидкий чай.
Вскоре после еды начало клонить в сон. Так как ничего нового
А вот вернулось сознание вместе с болью. Болело тело, ломило так, что не вздохнуть ни пернуть. И при этом…
Я не мог пошевелить им!
Голова раскалывалась неимоверно, как будто накануне в одно лицо выпил пару литров самогона. И глаза… Очень тяжелые веки не поднимались из-за налипшей снаружи корки. С огромным трудом получилось чуть разлепить ресницы и тут же в зрачки ударил яркий свет.
— Он очнулся! — на немецком произнес незнакомый голос. — Ну и реакции у этого парня. Он долго сможет продержаться, это хорошо. Вот остальные два не нужны, а этот… Да, с ним обряд пройдет как надо.
Я пытался снова зажмуриться, но чьи-то холодные пальцы беспардонно оттянули кожу на лице и не дали этого сделать. Зато хотя бы убрали свет фонарика.
Сквозь яркие круги перед глазами постепенно проступали фигуры. Человек в белом халате сидел возле меня на корточках, а вот двое других были охранниками и стояли чуть поодаль. Я же лежал на чем-то неудобном, жестком, похожем на брус. Руки раскинуты в стороны и стянуты в области локтей и кистей. Я…
Да меня же распяли! Ещё и ноги связали внизу так, что они уже окоченели.
Седой мужчина с густыми усами почти по-доброму похлопал меня по щеке, а после достал из кармана шприц, снял колпачок с иглы и без раздумий вонзил мне в вену на локте. Я ойкнул от неожиданности.
— Как говорят русские: «Как комарик укусит»! — произнес мужчина, набирая мою кровь в шприц. — Вот и хорошо, сейчас возьмем кровь на анализы… Проясним, можно ли её использовать для наших целей. Но хочу вас обрадовать, молодой человек, пока что у вас великолепные показатели. Вы просто настоящая находка! Не зря вас выбрали!
— Кто вы? — с трудом ворочая языком спросил я.
— Кто я? — усмехнулся седой. — У меня было столько имен, что я почти забыл первое… Но, история запомнила меня под кличкой той жалкой еврейской девочки… Да-а-а, она назвала меня Ангелом Смерти из Освенцима. Ха-ха, Ангел Смерти! И этот Ангел Смерти выпустит в большой мир Ангельский Божий Дар! Какая всё-таки красивая игра судьбы. Ох, надеюсь, вы оцените её прежде, чем умрете, молодой человек…
— Йозеф Менгеле? — прохрипел я.
— От вас ничего не скрыть, молодой человек, — хохотнул он в ответ и положил шприц в лежащий рядом чемоданчика. — Всё-таки вы неплохо знаете историю…
По моей спине, прижатой к брусу, пробежали мурашки. Тот самый человек, по чьему приказу не одну тысячу людей отправили на смерть. Тот самый, который ставил бесчеловечные эксперименты над людьми. Тот самый, которому удалось скрыться от правосудия…
— Что вы хотите…
— Что я хочу сделать? О, тут никакой особенной тайны нет. Я хочу провести обряд инициации Ангелы Доротеи, а вы мне в этом деле поможете. Причем не только вы, но и ваши двое друзей.
— Каких друзей?
— Ну, один из них сейчас в камере, а второй так любезно
— Кто-о-о? — недоверчиво протянул я.
— О! Это тот, кому уготована роль Иуды, — чуть ли не захлопал в ладоши седой мужчина. — Так здорово получилось, что прямо хоть стой, хоть падай. Тот, что с вами в камере, будет изображать раскаявшегося разбойника, а вот предателя… Молодой человек, предателей никто не любит. Ими пользуются, а потом… В общем, ему уготована судьба Иуды. Да-да, его повесят. И это будет куда банальнее, чем ваша участь. Вы умрете на кресте! Повторите судьбу Иисуса. Вот только не воскреснете, как он, а сразу же вознесетесь… Или упадете в ад, ну, это как вы в прошлой жизни себя вели.
Муть в голове прояснялась. Я старался незаметно напрячь и расслабить кисти, чтобы хотя бы немного ослабить веревки, но не получалось. Веревки были завязаны с немецким прагматизмом.
— Не напрягайтесь пока что излишне, молодой человек, — Менгеле похлопал меня по правой руке. — Вам нужно держать кисти в тонусе, ведь именно в них будут забиты гвозди. Да-да, в кисти, молодой человек. Конечно, это вас искалечит, но… разве это для кого-то, кроме вас, будет важно? Почему не в ладони, спросите вы? А я отвечу. Потому что вес тела рвет связки и сухожилия. Вырывает через пальцы и приходится прибивать уже нормально, а это дополнительные мучения. Вы не побледнели? Хм, ко всему прочему у вас ещё и крепкие нервы. Поразительный экземпляр.
— Какой обряд? Что вы несёте? — спросил я, чтобы выиграть время.
Время… А нужно ли его выигрывать? Ведь Зинчуков не знает, где я. Нас ищут по городу, но вряд ли здесь найдут. И зачем тогда что-то выигрывать? Чтобы продлить мучения?
И тут же я мысленно прикрикнул на себя: «Отставить упаднические настроения! Пока не сдох — будешь драться! Пока живой, ты опаснее всех здесь присутствующих! Не сметь сдаваться! Русские не сдаются!!!»
— Ух, это будет очень захватывающее зрелище. Настолько захватывающее и эпичное по своей составляющей, что… Впрочем, увидите всё сами. Вам предстоит сыграть в нем одно из главных ролей. Это будет такое… — Менгеле чуть ли не распирало от грядущего события. — Ангела будет инициирована для правления Германией. Да, королеве понадобится король, поэтому вскоре она выйдет замуж за моего сына… Правда, мне пришлось немного изменить фамилию ребенка, чтобы никто не подумал на него, но… Если прислушаться, то Менгеле и Меркель звучат почти одинаково. И имя он носит великого человека. Одного из великих, поскольку всё это время готовилась инициация под его предводительством. Впрочем, Ульриха де Мезьера вы уже знаете, а вот моего сына Ульриха Меркеля… Ну, вам не зачем его знать. Когда придет время, то увидите его на инициации. Ох, Германия снова станет великой! И тогда мы развалим этот гребанный СССР и наставим на истинный путь глупых варваров!
Глава 40
С меня взяли мерки, поставили зарубки на кресте в тех местах, где должны были располагаться руки и ступни. Причем, крест был весьма условным — верхушки как таковой не было, вместо неё было голое место. Словно большая буква "Т". Как сказал Менгеле, что по историческим справкам именно на таком распяли Христа и двух разбойников. Мне эта информация была ни к чему, но я выслушал этого "доктора" с большим вниманием.
Для освобождения мне могла понадобиться любая деталь.