Смех баньши
Шрифт:
Он всерьез требовал ответа. И в мгновенно повисшей паузе воздух будто слегка задымился.
— Не надо, Кей, — вдруг мягко вмешалась Гвенивер. — С зароками богам не шутят. Иначе, они бы тебе сказали. А замышляй они что дурное, тем паче, рассказали бы целую историю, даром, что лживую.
Гвенивер посмотрела на нас с покровительственной улыбкой истинной принцессы. Кей наморщил нос и сдвинул брови.
— А что это за странное имя — Эрик? Плата за кровь? Месть? Ты этого ищешь? Жаждешь чьей-то крови?
— Время от времени, — огрызнулся я.
Кей фыркнул, мало удовлетворенный таким ответом. Подобное умничанье было ему поперек горла. Я вдруг ощутил что-то похожее на сочувствие — на его месте я тоже был бы недоволен и подозрителен. Но не стоит больше ничего добавлять. Лучше уж помалкивать.
Кей тоже предпочел дальнейший разговор не поддерживать. Только избавил леди Гвенивер от дурной компании, пересадив к себе — под надежную опеку.
Гамлет возражать не стал, решив не углубляться в легенду. Шут ее знает. Некий умник, например, как-то заявил, что в могиле короля Артура в Гластонбери, на самом деле лежит скелет Ланселота. Да и от наших шуточек ему уже не избавиться.
Мы вернулись к каравану, порядок которого был основательно нарушен, без того, чтобы по дороге нас хоть кто-то потревожил. Местность прикидывалась дикой и девственной, нетронутой человеком. Тишина — птицы, ветерок, мелкие зверушки — и ничего больше.
У склона достопамятного холма происходило достойное погребение павших. К сожалению, я не ошибся, больше половины из тех, кто охранял обоз, погибли. Не считая нас, разумеется, иначе половина бы сильно выросла, а так — всего лишь пятеро. Да еще несколько человек из головного отряда. Противник пострадал больше.
Граф Эктор как раз вел спор с друидом и невесть откуда выбравшимся христианским священником, настаивая на том, что и чужие покойники тоже должны быть пристойно присыпаны землей. Наше победное появление, похоже, склонило чашу весов в пользу графа Эктора. Монах увидел возвращающуюся леди Гвенивер первым и, всплеснув руками, громко радостно вскрикнул, вознося хвалу Господу, и тут же преисполнился большего благодушия. Друид зафыркал что-то вроде небрежного: «Вот видите! Я же говорил, что боги на нашей стороне!» И вся троица устремилась к нам.
— Проклятый Мельвас! — буркнул Кей, бросив взгляд на погребение.
Граф мрачно кивнул.
— Анафема на его голову! — воскликнул монах горячо. — Поганый язычник!
Друид покосился на него, похожего на крепенького суслика, несколько голодными глазами канюка, и привычно, без особого энтузиазма, сплюнул в сторону. Тот и ухом не повел.
— Хвала Христу, сын мой, — продолжал свои излияния монах, — что отбил ты непорочную деву сию у нечестивцев!..
Кей предостерегающе поднял руку и кашлянул.
— Не я, увы, отбил ее, а эти двое с драконьего берега. И придерживаются ли они истинной веры, нам, как и все прочее, что их касается, неведомо.
Судя по насмешливому тону, Кей относился к монаху не намного лучше, чем к друиду. Хотя если не уважительней, то снисходительней.
Монах осекся и с подозрением покосился на нас. Рекомендация — «с драконьего берега», наверняка, показалась ему сомнительной.
— Вы христиане? — спросил он напрямик.
— Да, — не задумываясь, ответил Гамлет.
— Когда как, — сказал мой бес противоречия, чем явно шокировал монаха и слегка развеселил друида.
— Как это? — вопросил монах.
— Я еще точно не решил. Как, собственно, и большинство людей на этом острове.
— Гхм, — тихо сказал граф Эктор, рассеянно отвернувшийся и глядящий в никуда.
— И ты не думал о том, чтобы принять святое крещение? — спросил монах старательно ненастойчивым тоном.
— Уже принял, — улыбнулся я. — В младенчестве. Так мне говорили.
— Гхм… — задумчиво проронил друид.
— И смеешь сомневаться! — вознегодовал священник, потрясая складочкой под подбородком, как будто немного растерянный.
— Не то чтобы. Но — и силу древней мудрости мне видеть доводилось. — Я слегка поклонился в сторону друида.
— Еще бы! — оживленно фыркнул Бран. — Иначе, что бы тебе делать на драконьем берегу?
— Эй! — возмутился монах. — Ты еще скажи, что Вифлеемская звезда была драконом!
— Верил бы ты в свою звезду, не сидел бы тогда в повозке, — парировал друид.
— Бог не дал, — смиренно сказал его оппонент.
— Похмелье — твой бог, пьяница!
— Ты вино для причастия оскорблять не смей, чародей проклятый! Сие есть кровь Господня! А не вышел я оттого как ты, бес, попутал, со своими драконами да, прости Господи, возвращающимися языческими душами, не нашедшими пристанища ни в Земле, ни в Небе. Так на ж тебе, от Господа нашего — христиан вы там нашли, а не поганых демонов! Съел?! Benedicte, дети мои! — проговорил он, поспешно осеняя нас крестом. — Благое вы дело совершили с Божьей помощью! А ты, шарлатан!..
Его здорово понесло, друид, уловив мгновенную задержку в потоке слов, начал собственный жаркий монолог, а мы почли за лучшее убраться скромненько в сторонку, пока они отвлеклись.
Олаф, критически покачивая головой, держал под уздцы своего уже оправившегося от контузии коня.
— Поздравляю. Особенно тебя, Ланселот, — он весело хмыкнул. — Ну кто б мог подумать!
Ланселот неопределенно заскрипел, не уверенный, позабавлен ли он сам или раздражен. И сменил тему.
— А где Галахад?