Смех баньши
Шрифт:
— За что? — спросил я, уже даже не пытаясь ничего понимать.
— Еще поймешь. — Он прикрыл глаза. Невидимый шелк рассеялся и я облегченно вздохнул. Обычная глубокомысленная чушь, ведь верно? — Вся трудность в том, — вновь заговорил старик, — чтобы быть в нужном месте, в нужное время. Может быть, вы найдете то, что я потерял. Вернете то, что пропало. Будьте благословенны. Простите меня. И пусть все странное не будет для вас странным. А мне пора.
Старик опустил голову, отворачиваясь, и не оглядываясь пошел прочь. Что ж, не один Бран у нас чудак. В нескольких шагах от нас стоял высокий, в рост человека, немного покосившийся валун, из тех, что были живописно раскиданы по всей местности. На пару мгновений он закрыл удаляющуюся фигуру… Нет, не на пару мгновений. Мы уставились на валун. Ничего не происходило. С другой стороны наш чудак не появился. Моргана издала озадаченный звук. Я сунул безгласному безропотному Ланселоту поводья второй лошади и подбежал к камню. Заглянул за него, посмотрел по сторонам — никого. Пустынная местность. Каменисто-песчано-травянистая. Только ветер колышет шепчущие заклинания травы. Я недоверчиво потрогал шероховатый камень. Теплый, согретый солнцем, поблескивающий гранями налипших, застрявших в трещинках, песчинок, между которыми лихо сновали муравьи. Опустив взгляд, никаких следов я не заметил, правда и почва была не очень подходящей. Внизу лежали останки дракона, поодаль в траве виднелось ровное примятое кольцо — круг фейери или след небольшого электромагнитного смерча, если вам не нравится версия пляски фей. Как-то жутковато… Омерзительное, сбивающее с толку чувство черной дыры в реальности, находящейся совсем рядом, коварно подстерегающей, то ли спереди, то ли сзади — не разберешь, ведь ничего общего с тремя измерениями эта штука не имеет. Подавив легкую панику, я чуть не вприпрыжку вернулся к друзьям. Какой-никакой, а все маяк.
— У кого-нибудь были галлюцинации кроме меня?
Гамлет выразительно посмотрел на приведенного и безмятежного коня, но ни слова вслух не сказал.
— Как он появился, мы тоже не заметили, — прочистив горло, сообщил Олаф. — Трюкач. Наверное, он здорово знаком с местностью. Но лошадку Галахада он привел. Видно, ладит со зверьем. Как по-вашему, кто он такой?
— Понятия не имею, — буркнул я. — Но зато знаю, что сказал бы Бран. Опять Мерлин. Еще одна ипостась. Вот что значит собирательный образ. Особенно, когда рядом валяются еще не остывшие драконы…
Фигурально выражаясь — не остывшие. Рептилии все-таки холоднокровны.
— А что, по-вашему, — иронично осведомилась Линор, — мы тут одни такие исключительные? Может, тут и привидения есть?
— Это было бы здорово, — сказал Гамлет похоронным тоном.
— Ну уж если и баньши смеются… — проговорила задумчиво Линор. Я резко повернулся к ней. Стоило ли говорить об этой галлюцинации вслух при всех? Она кивнула так, будто это была вовсе не галлюцинация или, по крайней мере, не только моя.
— Я ее слышала, — сказала она. И окинула меня странным взглядом, будто хотела сказать что-то еще. — Ну, мало ли что случается? Это ведь не мир меняется…
— А наше представление о нем. Знаю. Сто раз слышал. Чепуха. Мы просто чего-то не знаем. Вот и все.
— Конечно. Все просто.
XX. Концерт для сломанных мечей
Пожалуй, даже хорошо, что мы еще не достроили подъемный мост. Мы должны были явиться в Камелот как победители, но такая настороженная испуганная тишина больше подошла бы похоронам, учитывая наличие импровизированного катафалка. Дабы украсить ситуацию, Бран настоял, чтобы рептилии окончательно отпилили голову, невзирая на трудности, с этим связанные, и поместили на видном месте, водрузив на кол, укрепленный на повозке с останками — это был почти единственный экспонат, который мы прихватили, не считая более мелких образцов ткани, зарисовок, результатов измерений и нескольких фотографий — в обычном, рентгеновском и тепловом режиме. Противно, но ничего не скажешь — впечатляюще. Народ пускай не ликовал, но близко подходить боялся. Нарочито торжественно нас приветствовали только Кей и Бедвир со своим небольшим отрядом, а за их спинами к ним примыкали необычайно сосредоточенный Хорс со своими саксами, вооруженными до зубов и жалкая кучка оставшихся в Камулосе, после отъезда архиепископа Карлионского, христианских священников с епископом Блэсом во главе. Выглядела вся эта компания ждущей нападения и готовой к обороне. Старина Кей всегда готов к обороне, всегда несговорчив и всегда будет стоять до последнего, такой же гибкий и податливый как каменная стена. Заняв свое место рядом, он мрачно посматривал на еще одну группу встречающих — молчаливую кучку друидов, загородившую впереди дорогу с непреклонным и зловещим видом. За ними стояла любопытствующая или сочувствующая им толпа, пока обменивавшаяся лишь многозначительными взглядами или перешептываниями. Рука Кея лежала на рукояти меча, то сжимаясь, то чуть расслабляясь.
— Мы — христиане, — сказал Кей вскользь, просто, будто это все объясняло. Блэс кивнул и произнес нечто ободряющее, глубокомысленное и нервное, также не оставляющее сомнений в лояльности новоиспеченного епископа, как и в его некоторой растерянности и беспомощности.
— А мы — не особенно, — прибавил Хорс, покосившись на Кея. — Но для этих бешеных, — он имел в виду компанию друидов, — мы еще хуже. Так что, какой у нас выбор?
Интересно, на чьей стороне был бы Паломид, не занеси его опять в патруль? Он иногда здорово напоминал Пеллинора, но в отличие от этого сухаря, в нем все время проскакивало и что-то озорное, романтическое и не задеревеневшее.
Мы весело поприветствовали друзей, с любопытством поглядывавших на новых персонажей в нашей компании, хотя больший интерес у них все же вызывал палеонтологический экспонат на колу посреди повозки, и проехали еще немного вперед, остановившись перед заслоном магов. Впереди стоял Маэгон, в глазах которого притаился огонек злорадства. Он поднял властным жестом свой посох с верхушкой в виде черного колеса.
— Покажи нам меч, — велел он без всяких предисловий.
Я выехал еще чуть вперед и со снисходительным удивлением посмотрел на него сверху вниз. Заодно, все могли увидеть, что никакого меча при мне нет и в помине.
— Приветствую вас, мудрецы. Откуда такой интерес к вещам столь простым и грубым? И почему нетерпение заставляет вас проявлять любопытство прямо посреди дороги? Впрочем, я польщен торжественной встречей. А теперь вы можете расступиться.
По толпе перед нами прошел неуверенный ропот, она было качнулась назад, но Маэгон крепко стукнул о землю концом своего посоха.
— Слова! — воскликнул он громко. — Экскалибур! Меч королей. Мы должны знать, что он цел и по-прежнему служит тебе!
— Ах вот в чем дело! — весело рассмеялся я. — Ну и что же, если даже он не цел, когда служба его налицо? — я небрежно кивнул в сторону изуродованной головы убиенной рептилии.
Толпа снова заволновалась. Маэгон поскреб землю посохом, требуя внимания.
— Что бы ни сломало священную реликвию, — произнес он проникновенно-мечтательным голосом, — это значит конец твоей власти, Артур. И я уже не произношу «король». Искупить подобное можно лишь смертью. Тебе придется отправиться к богам и ответить перед ними — они тебя отзывают. Последуй же с нами сам. Непокорность повлечет кару стократ более жестокую и вечное проклятие — на всю эту землю и всех ее жителей.
Неслабо сказано.
По стеснившейся толпе прокатилась крупная взволнованная дрожь суеверного страха. Ей вечного проклятия явно не хотелось.
Я тихо посмеялся.
— Из чего только рождаются такие мрачные сказки? Ты даже не знаешь наверняка, сломан ли этот меч, а уже говоришь о проклятиях. Не в мече, впрочем, дело. Дело в мракобесии, которому я потакать не намерен. Ты должен знать, Маэгон, что во многом я все-таки христианин, и ваши законы терплю лишь по собственному желанию. Мудрость твоя мне не кажется очевидной. Белый дракон Вортигерна умер вместе с ним. А что такое Красный дракон, ты должен бы знать.
— Меч!.. — рявкнул Маэгон.
— Он принадлежит мне! — оборвал я его. Таранис подо мной зафыркал и загарцевал. Маэгон покосился на него и подавил желание отступить. — Не наоборот, жрец. Но я вижу, что в Камулосе сегодня поселилось предательство. И пока с этим не будет решено и покончено — никто не увидит Экскалибур! Я вижу, твой выбор уже сделан. Что ж, мы еще увидим, насколько он праведен, и кому из нас придется отвечать богам.
— Бран, — крикнул из заволновавшейся кучки друидов другой жрец. — А ты что скажешь? В чем правда?