Смех Циклопа
Шрифт:
47
Разговаривают три мышки.
Первая гордо заявляет:
– Я умею доставать сыр из пружинных мышеловок, а на мне – ни царапины. Секрет в том, что это нужно делать очень быстро.
Вторая говорит:
– Подумаешь! Видела крысиный яд в розовых гранулах? Я им выпивку закусываю!
Третья смотрит на часы и небрежно произносит:
– О, уже пять! Пока, девчонки, мне пора. Пойду кота насиловать.
Отрывок из скетча
48
Рискованные повороты, скрежет тормозов, летящие по ветру длинные волосы, выбившиеся из-под шлема.
Лукреция прибавляет газа, металл грохочет, мотоцикл мчится вперед. В зеркале заднего вида растет маленькая точка. С каждым поворотом она все ближе. Теперь Лукреция может ясно рассмотреть преследователя.
За ней на «Харлее» мчится телохранитель, похожий на питбуля. На груди его ядовито-розовой куртки зеленые буквы: «Дарий». Пещерный человек даже не надел шлем. Он не торопится, он уверен, что Лукреции не уйти.
Мужчины постоянно недооценивают женщин, и напрасно. Предрассудки мачо за последний век нисколько не изменились. Особенно среди мотоциклистов.
Лукреция проносится на красный свет, петляет между машинами. К счастью, улицы в этот поздний час свободны.
Она замечает еще двух телохранителей – на таких же мотоциклах, в такой же одежде.
Черт! Я сама недооценила Исидора! Он же сказал: «Я так и знал, что вы меня не послушаете», чтобы заставить меня туда пойти. И я, конечно, пошла! И более того… Он оказался прав. Он бесит меня.
Лукреция прибавляет газа. Она знает свой мотоцикл, как всадник знает свою лошадь. Она прислушивается к рычанию мотора, словно к дыханию мчащегося галопом чистокровного жеребца. По звуку шин, словно по стуку копыт, она может определить, насколько хорошо сцепеление колес с дорогой. Ее итальянский скакун умеет даже прыгать. Но свободу его движений сдерживает коляска.
Широкий трехколесный мотоцикл с коляской, который Лукреция купила на первый гонорар в «Современном обозревателе», уступает в маневренности и скорости двухколесному. Но она считает свой мотоцикл идеальным транспортным средством. В коляске можно возить чемоданы, инструменты или пассажиров.
На полной скорости она обгоняет автофургон, огибает грузовик, который сдает задом, едет по встречной полосе, по тротуару среди разбегающихся пешеходов. Три мотоциклиста не отстают. Лукреция выезжает на широкий проспект. На спидометре сто десять километров в час. Опасность столкновения слишком велика, быстрее ехать нельзя.
Лукреция уходит на кольцевую автодорогу и петляет между грузовиков. Но три розовые точки в зеркале заднего обзора продолжают преследование.
Неожиданно мотоциклист, похожий на питбуля, прицеливается и стреляет. Одна пуля едва не задевает Лукрецию, другая разбивает фару ближайшей машины. Третья вдребезги разносит фотоаппарат.
Ах так! Вот в какие игры вы играете? Я думаю, вы не поняли, с кем имеете дело! Тем хуже для вас. Пора выдвигать большую артиллерию.
Она мысленно перебирает арсенал подручных средств.
И выбирает самое убойное.
49
Два человека сидят за столом. Один режет торт на две очень неравные части и берет себе самую большую. Второй обижается:
– Это невежливо!
– А что бы ты сделал на моем месте?
– Я взял бы кусок поменьше!
– Так чем ты недоволен? Я тебе его и оставил!
Отрывок из скетча Дария Возняка «Все дело в логике»
50
Замок щелкает. Лукреции удается его взломать. Задыхаясь, она распахивает входную дверь и врывается в дом.
– Скорее! – кричит она, бегом преодолевая мостик с лианами.
Исидор не плавает с дельфинами и не медитирует. Он ест и смотрит по телевизору новости с выключенным звуком. В комнате звучит классическая музыка: «Нептун» из симфонической сюиты «Планеты» Густава Холста.
Под мощные звуки сотен скрипок команда спасателей разбирает завалы после землетрясения.
Исидор как завороженный смотрит на страшные кадры, не требующие комментариев. На экране охваченных отчаянием людей сменяет руководитель страны в военной форме. Вне себя от гнева, он кому-то грозит. Может быть, вулкану или министру, не принявшему вовремя меры. Или соседнему государству.
– Скорее! – повторяет Лукреция.
Она загораживает экран, пытаясь привлечь внимание Исидора. Он наклоняется вбок, пытаясь увидеть экран.
– Опять вы? – невозмутимо замечает он. – Это уже насилие.
Он наливает себе напиток янтарного цвета и жестом просит Лукрецию отодвинуться.
– Исидор! Объяснять некогда, но…
– Убирайтесь.
Лукреция подбегает к окну и видит, что рядом с ее «гуччи» остановилось три мотоцикла.
– Скорее, Исидор, они уже здесь!
– Ничто не может служить оправданием поспешности.
– Они здесь! Они гонятся за мной потому, что я все видела. Они очень опасны!
– Какое мне дело до ваших неприятностей?
– Они хотят меня убить!
Она показывает ему то, что осталось от фотоаппарата. Он не проявляет никакого волнения.
– Люди умирают каждый день.
– Скорее! Надо готовиться к обороне!
– Во-первых, когда приходишь к кому-то в дом, надо поздороваться. Хотя бы постучать или позвонить в дверь.
– Я стучала!
– Придется повесить на дверь более надежный замок.
Лукреция с трудом переводит дух.
– Вы были правы! По понедельникам ночью там творятся ужасные вещи. Это опасные безумцы.