СМЕРШ и НКВД
Шрифт:
А разве только силами войск НКВД, находившихся в Литве, и частей Прибалтийского ВО не могли провести подобную «зачистку» территории республики?
Части НКВД на территории Литвы не были столь многочисленны. Были войска Литовского пограничного округа и отдельные полки войск НКВД. В 1945 году таких погранполков было на территории республики всего пять, потом стало одиннадцать, и часть из них занималась своим обычным делом – прикрытием границы и борьбой с бандитским элементом в приграничных районах. Максимальная численность войск НКВД, включая
В местных истребительных батальонах, сформированных из комсомольцев и литовской молодежи, поддерживающей советскую власть, в 1945 году было 11 000 бойцов, а в 1948 году – только семь тысяч. Я не думаю, чтобы всех этих частей было достаточно для полной ликвидации повстанческих формирований, хотя уже после войны, летом, в июне 1945 года и в 1946 году были проведены крупные операции с блокадой лесных районов, отличавшихся высокой повстанческой активностью.
А обычные армейские части Приб. ВО после войны никогда не привлекались к масштабным антипартизанским операциям. Но сразу хочу заметить, что армейские отделы Смерша также занимались борьбой с белоповстанцами – «лесными братьями».
Вы говорите, что Снечкус мог проводить относительно самостоятельный политический курс в своей республике. Но его замом, вторым секретарем ЦК ЛКП, после войны был будущий серый кардинал и главный идеолог КПСС Суслов, ставленник Сталина в Литве. Как Снечкус при таком плотном контроле мог не быть марионеткой?
Суслов почти не лез в республиканские партийные и хозяйственные дела, и со Снечкусом у него были очень хорошие отношения. Снечкус в 1945 году фактически спас партийную карьеру Суслова, и тот чувствовал себя ему обязанным. Что произошло?
Когда Суслов прибыл в Литву, то его поселили в пустой квартире в Вильнюсе, но всю люкс-мебель туда завезли трофейную из Калининграда (Кенигсберга), и занималось этой перевозкой хозуправление при ЦК ЛССР. Кто-то донес прямо в Москву, что Суслов занимается «мародерством», его карьера висела на волоске, и Сталин приказал собрать всех членов бюро ЦК республики на заседание, на которое он должен был лично позвонить из Москвы. Так и сделали, и когда Сталин позвонил, то Снечкус ему сказал: «Товарищ Сталин, мы с вами хорошо знаем, что такое спать на холодных тюремных камнях, так что, я не могу своего товарища по партии поселить в хороших условиях? Вся мебель была взята в брошенных пустых домах, Суслов здесь ни при чем, наказывайте меня», и Сталин в ответ рассмеялся. Снечкус очень хорошо ориентировался в обстановке в республике, в местных реалиях, в тонкостях психологии литовского народа, и Суслов ему в работе не мешал.
Понятно. Давайте перейдем к вопросам, освещающим конкретную деятельность вашей группы, входившей в состав ОББ.
По данным Министерства Германии по делам оккупированных восточных территорий, на январь 1945-го в частях вермахта и в различных других вооруженных формированиях, воюющих на стороне немцев, насчитывалось 36 800 литовцев. Насколько я понимаю, в это число, скорее всего, не вошли служившие в 22 (по другим данным, в 25) карательных полицейских литовских батальонах. Кроме того, только в 1943–1944 годах около тысячи человек, уроженцев Литвы, прошли подготовку в разведшколах абвера и гестапо в Кенигсберге, Штеттине и Каунасе и были засланы впоследствии на территорию республики.
Как проводилась работа по выявлению и задержанию гитлеровских прислужников? Откуда добывалась нужная информация по местонахождению тех или иных карателей, находящихся в розыске? На чем основывалась агентурная и оперативная работа отдела?
Я вам уже говорил, что в Вильнюсе была захвачена телефонная и адресная книга с точными адресами руководящих сотрудников СД и гестапо на территории Литвы.
Во время обысков на их квартирах было найдено множество документов, которые в спешке, во время бегства из Каунаса и Вильнюса, они не успели уничтожить.
В Каунасе немцы вообще сделали нам «настоящий подарок»: бросили основную часть архива разведшколы абвера, личные дела курсантов с фотографиями и часть архивов гестапо. Все эти захваченные документы очень помогли нам определиться в точном направлении поиска предателей и нацистских прислужников.
На каждого разыскиваемого заводилось отдельное дело, и начинались следственно-разыскные мероприятия… По всем карателям из полицейских батальонов поначалу не было достаточного количества документальных материалов, позволяющих изобличить и доказать участие каждого полицая в массовых убийствах. Но со временем мы имели поименный список на 8 800 человек, непосредственно участвовавших в расстрелах, служивших в карательных полицейских частях, в «шуцманшафтбатальонах», сформированных из литовцев, и всю документацию, позволявшую отследить по месяцам кровавый путь каждого полицейского карательного батальона, начиная со дня его формирования, и отдельно – полный список командного состава этих батальонов.
Кроме того, мы составили отдельный список на 3 200 человек, также служивших в этих полицейских батальонах во вспомогательных и тыловых подразделениях, то есть тех, кто лично мог и не быть запятнанным в участии в преступлениях против народа и, возможно, не имел «чужой крови на руках». Первым в нашу следственную разработку попал 2-й полицейский батальон, которым командовал майор Антанас Импулявичус, который был сформирован из самых отъявленных головорезов и извергов, самая кровавая банда варваров, на совести которой жизни 70 000 убитых ими евреев и свыше 20 000 уничтоженных военнопленных красноармейцев. Эти головорезы отметились по всей Литве, потом проводили карательные операции в Белоруссии, служили охранниками в лагере уничтожения Майданек в Польше, участвовали в антипартизанских операциях во многих местах. Сплошь убийцы, звери, а не люди, пробы ставить негде, многих из этого батальона мы достали, но вот главного изувера, Импулявичуса, поймать не успели, он с частью своих карателей под видом беженцев сумел перебраться в конце войны в оккупационную зону союзников, и обнаружили мы его уже в США, но американцы отказали нашим неоднократным требованиям его выдать на суд, как военного преступника…
Конец ознакомительного фрагмента.