Смерть догоняет смерть
Шрифт:
– Откройте, мне нужно поговорить.
– Умнее ты придумать ничего не мог? Роза откроет дверь незнакомому мужчине, чтобы он ее изнасиловал и выбросил в окно, как арбузную корку?
– Вы думаете, ее изнасиловали и вытолкнули?
– Ничего я не думаю. Только на ее месте не стала бы прыгать с подоконника.
– От нее кто-нибудь выходил?
– Почему я должна с вами беседовать? Не морочьте мне голову, там, кажется, кто-то приехал. Пойду посмотрю в окно.
Я помчался вниз, потому как и сам услышал
– ... Нет, я вас спрашиваю, у вас мозги есть? За каким хреном мы приехали? Ее в морг нужно, в морг! Понимаете?..
– Но я думал, может, еще не поздно.
– Поздно! Вы знаете, сколько стоит вызов? А вы?
– Она напористо оглядела кучку собравшихся зевак.
"Балаган какой-то, - подумал я, - клоун в белом халате. Или, может, сам спятил. Только что случилась трагедия. Молодая женщина совершила самоубийство. Труп, кровь, мозги. Бред. Хоть я и сам циник, но..."
– Закройте рот!
– не выдержал Ефимов и сунул ей в нос удостоверение.
Баба пошла пятнами и, пятясь, залепетала извинения.
– Я обязательно доложу о вашем поведении главврачу, - пообещал полковник.
Наконец появилась оперативная группа. Следователя Гену Ермакова и уполномоченного капитана Свиридова я знал давно и потому с удовольствием с ними поздоровался. А вот эксперт-криминалист - это да! Это было явление. Девчонка, на вид лет четырнадцати, суетливо налаживала аппаратуру, стараясь не смотреть на кровавую кашу, вылетевшую из черепа.
– Приступайте, - приказал Ефимов и, обернувшись к "скорой помощи", добавил негромко: - А вы убирайтесь отсюда.
Курсистка-криминалистка, сделав пару крупных снимков, тихонько легла на труп.
– Подождите!
– остановил "скорую" Ермаков.
– Вот вам и клиент. Оксанка спеклась.
Медсестра и санитарка утащили девчонку в машину, а Генка защелкал камерой, добровольно приняв на себя обязанности юной криминалистки.
– Сержант, блокируйте вход, - распорядился Ефимов, заметив, что в дверях в нерешительности топчется длинный нескладный парень.
– Никого не выпускать, никого не впускать!
– Слушаюсь!
– Сержант с готовностью и видимым удовольствием задвинул парня в подъезд.
– А вы расходитесь, здесь не Третьяковская галерея, - обратился полковник к растущей толпе любопытных. Но безуспешно. Положение спас участковый. Сразу войдя в курс дела, начал переписывать свидетелей. Народу тут же заметно поубавилось.
– У меня почти все, - сообщил Генка, - сейчас только "привяжу" труп к окну, и порядок.
– Не надо, я сама, - что-то слабо пискнуло слева. Бледная девчонка
– Очухалась, слава Богу, ничего, бывает, - успокоил ее Ермаков.
– Ты, Оксана, с пяти точек сними. Возьми подальше, чтобы труп и окно были в кадре.
– Знаю.
– Ну и славненько, пора бы и медикам появиться.
– Константин Иванович, - ко мне подошел полковник.
– Ну, что там?
– Да ничего. На лестнице никого не встретил. Замочных щелчков не слышал. Двери в квартирах закрыты. У нее бронированная и тоже закрыта. На звонки никакой реакции. Или ломать будем, или пару омоновцев вызывайте. Пусть с крыши в окно или на балкон спустятся. По-моему, это проще, а то всю дверную коробку придется выворачивать.
– Я уже вызвал. С кем-нибудь из соседей говорили?
– Имел счастье. Беседовал с тетей Розой из семнадцатой квартиры. Через закрытую дверь.
– Почему через закрытую?
– Боится, девственность бережет.
– Ну и что она поведала?
– То, что Ирина - женщина незамужняя и жила совсем неплохо.
– Значит, ее звали Ириной? Но кто она такая?
– Продавщица из салона "Сапфир", сегодня не явившаяся на работу.
– Почему вы не сообщили об этом раньше?
– Я знал ровно столько, сколько знаете вы, и нет никакого основания...
– Мужики, у вас все? Можно мы стащим ее с вертела? А, Кот! приветливо протянул мне руку врач-судмедэксперт Иван Захарыч Корж. Сколько лет, сколько зим! Надо бы отметить...
– По обыкновению, он был под легкой мухой.
– Всенепременно, Захарыч, заходи вечером, что-нибудь изобразим. Только ты мне девочку осмотри качественно и тщательно. Каждую клеточку ее грешного тела.
– Есть предположение, что ей помогли?
– Не знаю, Захарыч. Надеюсь, ты что-нибудь углядишь.
– Хотел бы я знать, что там можно увидеть. Мешок с костями. Крепенько она навернулась. Не знаю даже...
– Не ной, старик, дерзай. В твоих руках шестьдесят килограммов прекрасного неисследованного материала. До вечера!
– Да он же пьян, - удивился Ефимов.
– Перманентно, - согласился я.
Омоновский "уазик" появился неожиданно. Он стремительно мчался и только в метре от нас резко остановился, противно завизжав тормозами. Любят мальчики эффекты.
– Алексей Николаевич, в чем проблема?
– с переднего сиденья выскочил коротко остриженный качок-лейтенант, а затем вылезли и его богатыри в количестве трех человек.
– Да вон в окно нужно залезть и дверь открыть.
– Обижаете, начальник, туда любой "брандспойт" проникнет... А это что?
– Он наконец заметил проткнутое разбитое тело, что киселем расплывалось в руках несущих его санитаров.
– А это, возможно, работа того, кто сейчас отдыхает в той самой квартире.