Смерть экзекутора
Шрифт:
Отрыл схрон, достал Милку. Выключил фонарь, вслепую собрал, зарядил. Постоял над могилой, держа оружие наизготовку, но выстрелить не решился.
– Прости, мама, я не успел, - прошептал и отдал честь.
Разрядил, разобрал. Упаковал.
Понял, что сейчас упадет и уснет. Сделал усилие, вытащил из схрона и переложил в тачку коробку консервов.
Закрыл и замаскировал схрон.
Дотащился домой, выложил на крыльцо консервы и оружие,
Завел ниссан во двор, оставил открытым багажник - пускай проветривается.
Прикрыл ворота, калитку.
Перенес в дом консервы и рундук с Милкой, упал на неразобранную кровать и отрубился.
Проснулся от стука в дверь: одетым и в обнимку с собранной, но незаряженной Милкой.
Прикрыл снайперку одеялом и пошел открывать.
– А я смотрю вчера: светит и светит, - на крыльце стоял Михаил Петрович - бывший сторож уже неработающей лодочной станции давно не существующего дома отдыха "Голубые Озёра".
– Всю ночь светило. Что машина-то нараспашку? Попахивает она. Мышь там околела?
– Я мать хоронил.
– Да ты что? Отмучилась... Вот и помянем: я водочки принес, - Петрович приподнял полную клеенчатую сумку и, бочком пролезая в сени, застыл над порогом.
– Погодь! Так там запах-та...
– Ленку угнали. А я еле-еле из командировки вернулся и маму нашел. На полу...
– Сергей похлопал деда по плечу, приглашая в дом.
– Прости, не знал...
– Телефоны же отключились, ничего не работает.
– Убили или сама?
– Да не знаю я! Нашёл же, говорю, такую. Брошенная была в квартире. С неделю...
– Ну-ну... Нет, они же никого не убивают, всех собирают, вежливо так. Переселяют...
– Весь район вывезли, ни души не осталось. А мертвых бросили.
– И много было мертвых?
– Не считал. Но живых не видел.
– Эвона как... Так ты мать-то... В машине сам привез? А что ж не по людски-то? Похоронная служба работает, мы вот неделю назад соседку мою хоронили, всё чин-чином на кладбище и с поминками, как полагается...
– Куда бы я пошёл по-людски?
– сорвался Сергей.
– Какая похоронная служба? Ты в своем уме? Ленку увезли, мать сволочи эти убили... А я к ним пойду просить? Да?
– Не кричи, нехорошо кричать-то. Покойную тревожить...
– Петрович рукавом смахнул со стола пыль, достал из сумки и расстелил газету. Выставил бутылку и свертки с закуской.
– Сядь вот. Выпей. И что теперь делать будешь?
Что теперь делать Сергей не знал.
Напился.
К вечеру проснулся по-новой. Под оставленным на столе хлебом и горкой помидоров с огурцами увидел записку: 'Лодку я тебе перегнал.
Рядом лежал ключ от висячего замка. Хмыкнул: вот же лодочник старый - да на этом берегу ближайшее жилье в десяти километрах, кого бы сюда понесло лодку воровать?!
Сходил за водой к колодцу.
Бестолково росший у воды и давно загнивающий тополь в начале лета все-таки рухнул, разбив сруб колодца. Сергей договорился с фермером и тот привез короткую, но широкую бетонную трубу, которую они втроем и с помощью трактора вогнали в землю, сделав новый колодец.
Глянул к плавням - к пню на якорную цепь была привязана лодка.
Нормальный ужин готовить не хотелось. Наскоро затопил баньку и вымылся, оставив в тазу замоченные вонючие шмотки. Вспомнил и вытянул из мокрого кармана пропахшего нехорошим Ленкиного зайца. Выстирал и посадил на крыльцо сохнуть. Сделал чай. Съел мясо из жестянки, закусил хлебом с огурцами-помидорами. Проверил телевизор: электричество шло, но тарелка ничего не ловила. Посшибали они спутники, что ли? Или нет сотрудников? Решил воспользоваться приглашением - надо же узнать, что в мире делается, раз у Петровича телевизор как-то работает. И да, надо решать, что теперь делать...
На другой стороне привязал лодку к мосткам, рядом с плоскодонкой Петровича. Прошел одичавшим еще за время перестройки садом дореволюционного барона Гаслера. Желтая обшарпанная усадьба, выстроенная в виде сказочного замка с башенками, смотрелась жалко. Из заполонившей все бузины торчала разбитая оранжерея, в которой во времена социализма была столовая дома отдыха.
Арочная ниша под балконом удивила вернувшейся на место скульптурой играющих медвежат. Сергей даже остановился - нет, медвежата те самые. Настоящие. Сияющие новой белой краской! Но бетонные львы, охраняющие горбатый мостик через канал, были все так же серо-пятнисты, а на искусственном островке не появилось оленихи с олененком.
Дермантиновая дверь бытовки оказалась не заперта. Старый, еще ящиком, телевизор бодро вещал о какой-то стройке.
– Слушай, Петрович, - крикнул Сергей, снимая обувь.
– А как это у тебя телик работает, а у меня никак?
– Хорошо, что ты пришёл, надевай ботинки взад, - старик вышел из кухни опять с полной сумкой.
– Пойдем Святозара взбодрим, а то он тоже закис. Смотри, фокус!
Петрович прошел в комнату и выдернул коричневый толстый карандаш из плоской коробочки у телевизора. Экран зарябил потерянным сигналом.
– Коммутатор теперь антенна. Коротко - комм. Бесплатно всем дают. Вместо телефона и телевизора. Можно и в нём телевизор смотреть, но больно экран маленький, - протянул карандаш Сергею.
Сергей заметил продольную щель на бархатистой поверхности палочки, хотел раскрыть...
– Только в твоих руках не заработает, - отобрал Петрович комм и растянул карандаш в прямоугольник.
– Вот, а тут все есть и по-русски, - потряс экранчиком с цветными иконками и надписями, но сразу же сложил обратно в палочку и убрал в сумку.
– Потом посмотришь, пошли уж.