Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Добрынин Андрей Владимирович

— Ты прав, Вик, перейдем к делу. Ты знаешь, что сицилийские семьи долгое время не хотели заниматься наркотиками — распространять такую отраву нам казалось бесчестным. Мы упустили из виду то, что если на товар есть спрос, то нет ничего зазорного в том, чтобы торговать им: в конце концов люди свободно принимают решение, покупать им наш товар или нет. Неразумное упрямство приведет лишь к тому, что тот же продукт на рынке станет предлагать другой торговец, а ты останешься с носом. Так и произошло с семьями: пока они занимались чистоплюйством, транспортировку наркотиков с юга и распространение их в Гарлеме, Южном Бронксе и других подобных районах захватили в свои руки негритянские шайки. Они вовсю травят своих так называемых братьев, и совесть их нисколько не мучит, а мы теряем время и прибыли — огромные прибыли, можешь мне поверить! В последние годы негритянские шайки круто пошли в гору, денег у них куры не клюют. Эти черные поднялись из черт знает какой нищеты, все они полуграмотные, в капиталовложениях ничего не смыслят и

потому просто швыряют деньги на ветер — на виллы, девочек, автомобили, кабаки и тому подобные вещи. Так, как эти вчерашние голодранцы, в этом городе еще никто не шиковал. Я им не завидую, бог с ними, — Джо выставил вперед ладони, словно защищаясь от возможного упрека. — У нас есть и свои поставщики, и свои рынки сбыта. Но в том-то и проблема, что главари черных команд не желают признавать никаких правил игры, никаких границ. Они торгуют в тех районах, которые всегда контролировались семьями, они перехватывают наши связи, убивают наших людей. Я уж не говорю о том, что у них нет никаких моральных устоев, они сами поголовно наркоманы и готовы пичкать наркотиками даже детей. Самый зловредный среди них — некий Джефф Эдварде. В последнее время он закупает оружие и грозится устроить большую войну. Он настоящий псих, Вик, и отпетый наркоман — если его не остановить, он так и сделает, прольется море крови. Но людям из семей или связанным с семьями сейчас нежелательно рисковать, занимаясь этим делом, — ты, должно быть, слышал о недавних судебных процессах... Короче говоря, Вик, более подходящего человека, чем ты, мне не найти. Мы все тут читали, как ты разделался в Париже с этими тукуманскими мясниками — чистая работа, ничего не скажешь убрать четырех профессионалов под самым носом у полиции и потом исчезнуть не каждый сумеет. И про другие твои подвиги, Вик, я тоже знаю — даже про те, которые не попали в газеты. Ты прекрасно справишься с этой работой. Прихлопнешь черномазого — и сразу обеспечишь себе пару лет спокойной жизни. Чем тащиться в Африку отстреливать ниггеров, гораздо разумнее делать это здесь за хорошие деньги. Я все организую, обеспечу тебе алиби, достану надежные документы. Для меня главное, чтобы все было сделано чисто и никто не связывал меня или моих людей с этим трупом.

— Что ж, звучит заманчиво, — заметил Корсаков.

— Вот и прекрасно, — обрадованно произнес Джо, уловив в. его голосе нотку согласия. — Я знал, что ты не откажешь старому другу.

Он поднял руку и жестом подозвал к столу кубического верзилу.

— Вот, познакомься — это мой помощник Лука Терранова, — представил верзилу Джо. — Лука, это мистер Корсаков, мой старый друг. Он займется твоим подопечным, который перестал нас уважать. Ты должен объяснить мистеру Корсакову ситуацию и слушаться его во всем, а он закончит дело. Еще раз повторяю: мистер Корсаков — мой друг и решил оказать нам любезность.

— Да, дон, все будет сделано, — с поклоном сказал Терранова.

— Ну что ж, тогда я вас покидаю. Извини, Вик, дела, — виноватым тоном произнес Джо. — Лука тебе все расскажет, держи связь с ним. Желаю тебе удачи, береги себя.

Корсаков тоже встал, чтобы на прощанье пожать руку Джо, но тот обнял его и поцеловал в обе щеки. Судя по всему, Джо с годами почувствовал вкус к патриархальным сицилийским обычаям, что вполне соответствовало его продвижению по иерархической лестнице мафии. Когда дверь за ним закрылась, Корсаков пригласил Терранову занять освободившееся кресло и приготовился задавать вопросы. Глядя на низкий лоб своего визави, глубоко посаженные угольно-черные глазки, тонкогубый лягушачий рот и оттопыренные уши, Корсаков подумал, что строгий католический бог не вправе предъявлять к этому бедняге никаких претензий, ибо с такой внешностью ему оставалось только стать бандитом. Было сомнительно, что с подобным типом можно вести деловые беседы, однако Терранове удалось быстро развеять сомнения собеседника: не дожидаясь его вопросов, он вытащил из внутреннего кармана пиджака и разложил на столике аккуратно вычерченный от руки план района в Южном Бронксе, где находилась база Эдвардса и те места, которые Эдварде регулярно посещал. Толстым пальцем с несокрушимым ногтем Терранова тыкал в план:

— Это отель «Утренняя звезда», он там отделал себе апартаменты. У него есть дом и в пригороде, но там живет его мать, а сам он там бывает редко. Времени не хватает — каждый вечер он то напивается, то нанюхивается до одури. Говорят, будто наркоманы не пьют, но это, по-моему, ерунда. Вот здесь живет его подружка, вот здесь еще одна. А это бар «Луизиана» — тут он бывает почти каждый вечер. Очень популярное заведение, но белому туда лучше не соваться.

— А как насчет оружия? — спросил Корсаков. — Мне понадобятся хорошая снайперская винтовка и мощный пистолет.

— Все уже готово, — кивнул Терранова.

Он встал и открыл платяной шкаф. К внутренней стенке шкафа был прислонен стоймя деревянный чемоданчик для винтовки, а с вешалки свисала кобура, из которой виднелась рукоятка пистолета. Открыв чемоданчик5 Корсаков удовлетворенно, хмыкнул: оружие оказалось вполне профессиональным. Винтовка «ремингтон-700», калибр 7,62, оптический прицел «унертл» с десятикратным увеличением — это оружие Корсаков хорошо знал и ценил весьма высоко. Не разочаровал его и пистолет, извлеченный им из кобуры, — 10-миллиметровый «брен тен», мощная машина, сверкающая нержавеющей

сталью. Видя удовлетворение Корсакова, Терранова заговорил:

— Где Эдварде будет ночевать — не угадаешь, к вечеру он всегда как шальной. Может пойти к какой-нибудь из постоянных подружек, или в «Утреннюю звезду», или останется в «Луизиане», там есть на втором этаже номера для гостей. Если будет более или менее в форме, то может подцепить девчонку и отправиться к ней. Иногда он и к матери ездит. С одной стороны, неплохо,, что он всегда крутится примерно в одном районе. С другой стороны, по улицам и перед «Луизианой», и перед «Утренней звездой» постоянно слоняются и люди Эдвардса, и просто всякие безработные бродяги, так что невозможно просто торчать там и подкарауливать его. От нечего делать эти черные цепляются к кому попало — им нужен только повод, чтобы пырнуть человека ножом.

Корсаков с удивлением взглянул на Терранову — в словах бандита ему послышалась праведная ненависть добропорядочного обывателя к беззаконию и беспутству. После паузы, в течение которой Корсаков размышлял о том, какие же все-таки потемки — душа любого бандита, он сумел вернуться к делу, спросив:

— Оружие пристреляно?

— Да, все в порядке. Этим занимался наш снайпер, — ответил Терранова.

— Чтобы осмотреть весь район и все подготовить, мне понадобится несколько дней, — предупредил Корсаков. — Кроме того, мне нужен инфракрасный прицел для стрельбы в темное время. Нужны, конечно, фотографии этого Эдвардса в разных ракурсах. Наконец, было бы замечательно, если бы в «Луизиане» по вечерам присутствовал ваш человек с рацией. Если он сообщит мне, когда Эдварде соберется выходить, это сильно упростит дело. Тогда я смогу ждать где-нибудь в сторонке и никому не мозолить глаза.

— Думаю, что это можно будет устроить, — кивнул Терранова. — Кое-кому там мы платим.

— Ну что ж, тогда вроде бы все, — сказал Корсаков. — Все детали согласуем окончательно, когда я разберусь в обстановке на месте.

Терранова поднялся, оставив на столе бумажку с телефоном для связи, и учтиво откланялся. За ним с поклонами направились к выходу оба маслянистых молодых брюнета, обладавших завидной способностью ничем не обнаруживать своего существования — Корсаков успел напрочь позабыть об их присутствии в комнате. Он прочел телефон, запомнил его и демонстративно, чтобы видел Терранова, достал зажигалку и поджег бумажку над пепельницей. Терранова одобрительно хмыкнул и заметил уже в дверях:

— Этот номер ваш, заказан на имя Джона Харри-са. Желаю приятного отдыха.

Корсаков обходил владения Эдвардса три следующих дня с утра до вечера. Район оказался именно таким, каким он себе его представлял: мрачный, с множеством заброшенных зданий, мусорных куч, которые никто и не думал убирать, пустырей, на которых ржавели сломанные автомобили, и праздношатающихся всех возрастов, рас и оттенков кожи. Впрочем, черных было подавляющее большинство, и они явно чувствовали себя здесь хозяевами. Однако на Корсакова, одевшегося попроще и державшегося скромно и даже робко, никто не обращал внимания. Корсаков отметил для себя кое-какие отрадные обстоятельства: во-первых, на улицах было достаточно оживленно для того, чтобы случайный прохожий или автомобиль не привлекали к себе подозрительных взглядов; во-вторых, в округе имелось множество питейных заведений, где можно было выжидать подходящего момента для работы, не привлекая к себе внимания; в-третьих, правил парковки здесь никто не соблюдал, и можно было поставить машину в любом удобном месте. Корсакова, однако, огорчило то, что, как и во всех прочих подобных районах Нью-Йорка, люди здесь попадались везде: в самом глухом тупике кто-то рылся в куче отбросов, кто-то, непонятно чего дожидаясь, сидел на корточках у стены в мрачном ущелье проходного двора, кто-то ловил кайф после укола прямо в зарослях бурьяна на пустыре. Вокруг тех мест, где постоянно бывал Эдварде, постоянно околачивались группки верзил с настороженными взглядами, всегда готовые и отпустить товар знакомому клиенту, и проломить череп переодетому полицейскому. По-петляв проходными дворами, Корсаков отыскал мрачный закоулок, где по кирпичной стене вела вверх пожарная лестница. С крыши этого дома должен был открываться вид на вход в «Луизиану»; впрочем, если бы даже позиция здесь и оказалась неудобной, оставались еще другие крыши и чердаки района, которые следовало тщательно осмотреть. Корсаков быстро вскарабкался наверх, рывком выскочил на крышу, но тут же выругал себя за неосторожность: его глазам предстал неприятный сюрприз в виде шайки подростков бандитского вида, игравших в карты и потягивавших пиво из банок. При виде белого, невесть откуда взявшегося в их владениях, главарь, здоровенный чернокожий парень лет восемнадцати, вскочил на ноги и приблизился к непрошеному гостю. По его безумному взгляду, устремленному как бы сквозь собеседника, становилось ясно, что помимо пивных паров он находится еще и под действием какого-то наркотика.

. — Ты кто такой? Чего тебе здесь надо? — поинтересовался верзила тоном, не предвещавшим ничего доброго.

— Я трубочист, — весело отозвался Корсаков. — Ты разве не слыхал, что Южный Бронкс решено перевести на печное отопление? Вот и приходится проверять все трубы.

— Этот белый ублюдок еще шутит! — возмущенно воскликнул главарь, — Ты, похоже, просто не понимаешь, куда ты попал. Мы — «Воздушные дьяволы», все крыши здесь — наша территория. Ну а ты, конечно, полицейский, стало быть, тебе крышка.