Смерть и жизнь рядом
Шрифт:
«Настоящим удостоверяется, что партизанский отряд под командованием майора Зорича продвигается в направлении Зволен — Крушино и дальше по своему маршруту.
Требуем от всех партизанских отрядов и национальных комитетов, чтобы этому отряду оказывалась всевозможная помощь».
Внизу стояла печать Главного штаба партизан — звезда, серп и молот в красном круге и подпись полковника Асмолова.
Зорич и Волостнов возвратились в Старе Горы к тому времени, когда отрядная радистка Нина Чопорова, девушка с круглым и розовощеким лицом, приняла сообщение Совинформбюро о том, что советские войска вторглись на территорию гитлеровской Германии. Это сообщение принес Зоричу второй радист — разведчик Нестор Степовой.
Командир отряда прочел радиограмму дважды и передал Волостнову.
— Владимир Георгиевич, нужно ознакомить людей с этим замечательным сообщением перед выходом, — и повернулся к Степовому: — Плохая будет сегодня ночь у Гитлера, а, лейтенант?
ПРИСЯГА
Еще до наступления сумерек отряд выстроился для принятия присяги. Новобранцы взволнованы торжественностью минуты и сознанием того, что в жизни каждого из них наступает новый период.
— …За кровь, за смерть, за сожженные дома будем мстить врагу до последнего вздоха… — звучат мужественные слова присяги.
Их повторяют партизаны вслед за командиром взвода Франтишеком Пражмой.
Судруг [1] Пражма, как называет его Зорич, еще молод — ему тридцать два года. Но дать ему можно сорок: война не молодит. Пражма — доктор юридических наук. Волосы у него гладко зачесаны назад, но не могут скрыть начинающуюся лысинку. Лицо волевое. Франтишек строг и требователен не только к подчиненным, но и к себе самому. «Розказ выплнены, судруг майор», — щелкая каблуками, докладывает Франтишек Пражма всякий раз после выполнения любого, пусть даже мелкого поручения.
1
Судруг — товарищ.
Франтишек Пражма перешел на сторону советских войск в первом же бою, как и многие другие словаки, посланные Тисо, «президентом» Словакии, на Восточный фронт. Теперь бывший тисовский солдат уводит в горы Словакии партизанский взвод.
Среди новобранцев, принимающих присягу, можно увидеть и лесоруба Алоиза Ковача с ручным пулеметом на богатырских плечах, и Михала Свидоника — горняка из-под Новаки — с угольными отметинами на сухощавом лице, и цыгана Фаркаша в синей шелковой рубахе, распахнутой на волосатой груди, и щеголеватого Штефана Такача — молодого адвоката из Братиславы.
— …Если же я изменю действием этому слову, пусть поразит меня карающая рука закона! — сурово звучат заключительные слова присяги.
Перед строем, у небольшого столика, стоят командиры: майор Зорич и его заместитель капитан Агладзе — высокий и стройный грузин. Он известен как бесшабашно смелый человек. Капитан в полной боевой форме — с парабеллумом на боку и автоматом на груди, в черной барашковой папахе, лихо сдвинутой набекрень. Папаху украшает красная партизанская ленточка. До войны молодой коммунист Агладзе, которому недавно пошел двадцать седьмой год, работал в советской торговле.
Рядом с капитаном держит лист бумаги с текстом присяги Волостнов. Он отличается от Агладзе как внешне, так и характером. Старший лейтенант — невысокого роста молодой человек лет двадцати пяти, с правильными чертами худощавого лица, удивительно спокойный и уравновешенный. На нем френч, порядком выцветший, и галифе, а на светловолосой голове аккуратная кубаночка с красной лентой, надетая без всякого военного шика, будто Владимир Георгиевич собрался на свой московский завод, где до войны был техником-электриком, а не в немецкий тыл.
Новобранцы по одному выходят из строя, и Волостнов дает каждому подписать присягу.
Церемония принятия присяги заканчивается, и спустя некоторое время партизаны рассаживаются в нескольких автомашинах.
Стоит теплый вечер. Из-за гор поднимается луна. Грузовики один за другим трогаются в путь. Под колесами шуршит асфальт Партизаны тихо переговариваются, возгласы и всплески смеха заглушаются шумом моторов.
Справа и слева над Гроном громоздятся горы. Реке, будто тесно в ее каменном ложе, она неумолчно грохочет и пенится, вздымая фонтаны брызг, и упорно рвется все вперед и вперед.
Грузовики на полной скорости въезжают в Банска-Бистрицу. Проехали старинную площадь с кафедральным собором. Его две башни кажутся угрожающе мрачными. И так же угрюмо выглядит ратуша. Часы под балкончиком светятся, как глаз Циклопа. И опять бегут островерхие домики, увитые плющом.
Близ аэродрома сворачивают на северо-запад в сторону Кремницы и проезжают еще километров шесть, пока разрешает дорога. Здесь она переходит в тропинку. Машины разгружают, каждый берет свою поклажу, и цепочкой, друг за другом, все поднимаются в гору.
Впереди идут командир отряда Зорич и начальник штаба Волостнов с проводником из местных жителей, затем ребята Пражмы и Нестор Степовой с разведчицей Таней Кашириной. Она помогает своей подруге Ниночке Чопоровой нести тяжелую поклажу радистов, не вместившуюся на широкой шахтерской спине Степового. За ними следуют разведчики Грунтового и дальше — взвод украинца Якова Баштового, рослого человека могучей силы с кулаками-кувалдами. В Баштовом уживаются добродушие и юмор со смелостью и свирепой ненавистью к фашистам. Он имеет с ними личные счеты: в дни оккупации Украины его родичи и земляки испытали немало горя, иные погибли.
Отряд замыкает «обоз» — хозяйственная команда Вануша Сукасьяна.
Начинает накрапывать дождик. Луна то показывается, то скрывается в тучах. Рюкзаки за плечами с каждым шагом все тяжелеют. Вес мешка и без того достигает двадцати и более килограммов, а на шее — автомат, на поясе — сумка с патронами.
Днем партизаны отсыпаются под защитой буков и ясеней. Костры не разводят, а горные буки и ясени не защищают от дождя, и сон беспокоен, несмотря на усталость.
К концу второго дня достигают шоссейной дороги. Она ведет на Зволен. Ниже дороги протекает быстрая речушка, берега которой скрыты в осиннике, а выше вздымается горный кряж, густо поросший буком, ясенем и грабом. Несколько сот метров тянется карниз, нависающий опасным козырьком над дорогой. Разведчики Грунтового доносят, что весь день на дороге не прекращается движение немецких автомашин с солдатами и боеприпасами. Ночью дорога затихает: немцы боятся партизан.