Смерть, какую ты заслужил

Боукер Дэвид

Вернулся с коробкой из-под обуви Ньюи, вид у него был еще более недовольный, чем обычно.

– Что на тебя нашло? – спросил Пономарь.

Подняв крышку, Ньюи протянул коробку Пономарю. Учуяв запах, пудель запрыгнул на стул, чтобы поставить на стол передние лапы, но Пономарь оттолкнул его локтем. Ко дну коробки прилип похожий на слизня ком беловатой плоти. По форме он приблизительно напоминал ромб и был покрыт запекшейся кровью, которая теперь играла роль клея. По дну коробки расползлось розоватое пятно.

– Черт

бы меня побрал! – вскипел Пономарь. – Что это за хрень?

Дюймовочка наклонился через стол посмотреть.

– Это хрен?

– Тогда чертовски маленький! – прокомментировал Пономарь.

– Смотрите. Он прилеплен, – сказал Ньюи, в подтверждение своих слов переворачивая коробку вверх дном над тарелкой Дюймовочки. Дюймовочка сердито отбросил его руку.

– Только не над моим гребаным завтраком!

– Может, это детский хрен? – предположил Пономарь.

Дюймовочка нахмурился.

– Да? С лобковыми волосами?

Ньюи кашлянул, чтобы привлечь их внимание.

– Если будет позволено сказать, мне кажется, я знаю, что это. Это человеческой нос. Я однажды отскребал один такой с тротуара в Ольстере.

– Срань господня, – вырвалось у Дюймовочки. – Гадость какая! Зачем ИРА посылает нам носы?

– Это не ИРА, мать твою! – отрезал Ньюи, а потом, уже не так уверенно обратился к Пономарю: – Ведь не ИРА же?

Пономарь держался спокойно и задумчиво. Как раз в такие моменты его авторитет проявлялся во всей красе.

– Нет. По мне, так скорее уж в духе мафии. Как в «Крестном отце», когда кого-нибудь убивали, а потом его семье посылали рыбу. Чтобы дать понять, что парень «пошел на корм рыбам». На мой взгляд, тут что-то подобное.

– И что оно означает? – с сомнением поинтересовался Ньюи. – «Не суй нос не в свое дело»?

Но босс только свирепо уставился на него.

– Но мы никого из мафии не знаем, – указал Дюймовочка.

Пономарь фыркнул.

– Это не гребаная мафия! Мы тут единственная мафия.

Оторвав холодный маслянистый ком кожи и хрящей от дна коробки и держа большим и указательным пальцами, он внимательно его осмотрел. Ньюи и Дюймовочка отодвинулись, беспокоясь, не бросит ли босс в них этим.

– Вопрос в том, – тихо и размеренно произнес Пономарь, – кто окажется таким дураком, чтобы меня предупреждать? Меня, Малькольма Пономаря. Это же я – гад, который других гадов предупреждает.

Пономарь перевел взгляд на пуделя Везунчика. Из пасти пса свисала поблескивающая ниточка слюны.

Пономарь небрежно разжал пальцы, давая упасть жутковатой добыче. Везунчик схватил нос на лету и проглотил, не жуя.

День пришел как проклятие, а Злыдень все не возвращался. Билли решил, что с него хватит, что он едет домой. И плевать на последствия. Ну и что, что Стив пощадил ему жизнь? Зачем вообще пытался ее отнять? Этот холодный, жуткий мужик лишь едва-едва походил на мальчика, которого Билли знал и любил. Это был заанастезированный, утративший способность чувствовать отморозок, убивающий людей за деньги. Билли ничем ему не обязан.

А потому с чувством сродни ликованию Билли выковылял в предрассветное утро и огляделся по сторонам. Он не смог найти одежду, которая была на нем в ночь нападения, и потому натянул шмотки не по росту, которые позаимствовал у Злыдня.

От земли поднимался пар. В окрестных деревьях истошно щебетали птицы. В дальнем углу поля мирно паслись две престарелые лошади. Толкнув железную калитку, Билли оказался на широком проселке, который шел через поля. В какую сторону пойти? Направо или налево? Он выбрал налево. С тех пор как ребенком он прочел «Дьявол вышел на охоту», он всегда предпочитал ходить налево. Может, это объясняет, почему, как сказал бы автор этого романа, его всегда преследовали «адские неудачи»?

Продвигался он медленно – плохо гнулось колено. Минут через шесть показались первые строения. Он миновал ферму. Где-то залаяла собака. К ней присоединилась вторая. Слева от него тянулся широкий, полыхающий одуванчиками луг, который рассекала надвое узкая тропка. Картина была как из детской книжки.

Весь пейзаж казался мучительно знакомым. Внезапно Билли охватило облегчение. Он точно знал, где находится. Он возле чеширской деревушки Олдерли-эдж. За деревьями стоит паб под названием «Чародей», где они с Никки напились в их первый совместный уик-энд.

Рядом с пабом проходило шоссе, ведущее в саму деревню, где есть телефоны, железнодорожная станция, возможно, даже такси. Подгоняемый близостью свободы, Билли двинулся напрямик через луг. Утренний воздух был удивительно сладок. Потом он посмотрел налево и увидел, что к нему с невероятной скоростью несется высокая фигура.

– Куда это ты собрался?

На свежевыбритой голове Злыдня блестел пот. Спокойные светлые глаза всматривались ему в лицо. Он словно бы жалел Билли, что он такой глупый.

Они стояли на Эдж, скалистом обрыве с видом на Чеширскую равнину. У них под ногами расстилались леса, вниз обрывалась тошнотворная, головокружительная стена. Билли пришел сюда без сопротивления и споров, вел себя так, будто Злыдень прибежал к нему на утреннюю прогулку.

– Я же сказал. Разминаю ногу.

Схватив за плечо, Злыдень развернул его, вынуждая встретиться взглядом.

– Лжешь.

– Ладно, лгу, – вздохнул Билли. – Знаешь, почему? Потому что хочу вернуться к прежней жизни. Пусть она была никуда не годная, но моя. Я годами старался достичь нынешнего уровня безвестности. Я не могу просто взять и бросить все, ради чего так тщетно трудился.