Смерть на берегу Дуная
Шрифт:
Если все это хаотическое стечение обстоятельств, неожиданное и непредвиденное уравнение времени и расстояний в тысячи километров можно считать случайностью, то ни в коей мере нельзя отнести к категории случайности тот факт, что Андриш знает Вильму Хуньор. .
И по многим причинам. Во-первых, они сверстники - им по семнадцать лет. Во-вторых, что особенного в том, что у двух сверстников одинаковые или, по крайней мере, схожие интересы: оба они посещают один и тот же в двухмиллионном городе математический кружок. Сколько наберется в Пеште семнадцатилетних мальчиков, проявляющих интерес к математике? Не в Буде и Пеште, а только в Пеште, в двух соседних районах. Было бы скорее странно, если бы они не были знакомы или не знали бы друг о друге.
Андриш входит, жуя жевательную резинку.
– Привет, па!
– Привет. Принеси, пожалуйста, еще одну салфетку - у меня весь рот в желтке.
Он выходит, приносит салфетку, Бела вытирает рот.
– Как ты себя чувствуешь?
– Скверно,- отвечает Бела.
– Жаль. Вот жаль…
– Спасибо.
– Нет, я не потому… Вернее, и потому, что ты болен. Только сейчас это очень некстати…
– Будь добр, поставь на стол поднос.
Это умышленный маневр. Не следует выспрашивать у человека, если видишь, что он и так будет говорить - сам он расскажет больше.
– Да я о деле Хуньора,- говорит Андриш, поставив поднос на стол и усаживаясь в кресло, в котором до него сидел Раудер.- Бела молчит.- Я читал в газете, что его
убили. Очень некстати, что именно сейчас ты болен, потому что я хотел расспросить тебя… Я знаю его дочь. Мы занимаемся в одном кружке.
– Думаешь, она убийца?
Это был, конечно, недозволенный прием, но Белу интересовали эмоции сына. А чтобы выявить эти эмоции, надо было его спровоцировать.
– Вряд ли. Более того, это исключено,- говорит он с неожиданным спокойствием.
– Вы вместе «топаете»?
– Бела тоже кое-что усвоил из его жаргона.
– К сожалению, нет. И поверь, не по моей вине.
– Верю. Из этого следует, что она «топает» с другим.
– Скажи, па, ты не подумывал о том, чтобы податься в детективы? У тебя отменная логика. Ни с кем она не «топает».
– А ты не задумывался над тем, как нахально разговариваешь с отцом? И над тем, что ты, кажется, не унаследовал моей отменной логики? Я как раз похвалил твои кавалерские качества.
– У меня есть предложение, па.
– Слушаю.
– Давай отбросим мелочи. Сосредоточимся на главном. Спрашивай. Это твоя профессия.
– Предложение принято. Только спрашивать я не буру. Рассказывай. Если потребуется, задам вопрос по ходу дела. К тому же у меня насморк.
– Хорошо.
И Андриш рассказал. Полтора года они с Вильмой ходят в математический кружок. Вильма не просто красивая и развитая девушка, она талантливая, хороший математик, оригинально мыслит, и Андриш немедленно атаковал ее, но без ощутимого результата.
– Я ошибся. Я еще не разбирался в женщинах.
– Теперь уже разбираешься?
– Лучше, чем тогда,- парировал он.
Прошлым летом Вильма познакомилась с одним молодым художником и увлеклась им, но вскоре между ними все было кончено. С тех пор девушка никем не интересуется. И Андришем тоже. А он вот уже более полугода ухаживает за Кларой Видхейм и говорит, ему хорошо с ней. С Вильмой у него строго приятельские отношения. По кружку. За все время их знакомства он лишь дважды был в доме Хуньора, да и то давно. Почти год назад. Отца Вильмы он в лицо не видел, встречался только с матерью.
– Как она выглядит?
– Толстая.
– Работает?
– Она повар в какой-то заводской столовой.
– Ты знал о том, что в прошлом месяце Хуньор ушел из дому?
– Знал. Вильма сказала.
– Как?
– Вечером, когда мы шли вместе с занятий.
– Я не об этом. Как она сказала?
– Очень горевала. Но сказала, что отец прав и на его месте она давно бы так поступила.
– Вон оно что! Значит, она не любит мать?
– Не знаю. Возможно. Во всяком случае, она не восторгается ею. Сказала как-то, что если бы она была мужчиной, то не смогла бы жить с ней…
– Понимаю. Она не говорила о том, что у отца есть женщина?
– Нет. Об этом не говорила. Но она очень любила отца.
– Он не предупреждал ее, что уйдет из дому?
– Нет, но на другой день он ждал ее у школы и они о чем-то говорили.
– О чем? Может, о том, почему он ушел из дому?
– Не знаю.
– Хорошо. Ну а по разговору ты мог догадаться, из-за чего он ушел?
– Да как… Не знаю… Должно быть, из-за того, что они часто скандалили. Вернее, мать скандалила.
– Ревновала?
– Откуда мне знать… Наверное. Этого я не знаю. А врать не хочу.
– Правильно. Врать не надо. Кого ты еще знаешь из их семьи? Дежёне Балог знаешь?
– Кто это?
– Сестра Хуньора. Его убили в ее домике.
– А-а… слышал. Я знаком с ее дочерью Бориш. Только не знал, что ее фамилия Балог. Она модельерша. Хорошая женщина. Видел ее один раз в университетском кинотеатре, когда смотрел фильм Янчо. Вильма подошла к ней, и они о чем-то поговорили. На ней еще была очень уж короткая мини-юбка.
– А у тебя хорошая наблюдательность.
– Да?.. Только не уверяй меня, па, что ты сам таких вещей не замечаешь.
– А разве я уверяю? Теперь скажи мне, почему моя болезнь оказалась так некстати.
– А, да… Это из-за Вильмы. Она знает, что ты мой отец, то- есть знает, что это по вашей части, что вы там занимаетесь расследованием…
– Ну и?..
– Просила передать, что хотела бы прийти к тебе.
– Но ее и без меня допросят. И уже, наверное, допросили.
– Да. Но она доверяет только тебе.