Смерть найдёт каждого

Неделько Григорий Андреевич

Миг помутнения, затемнения, и Максим пришёл в себя уже на корточках. Он погружал зубы в плоть убитого бомжа, рвал её и поглощал, даже не жуя. Никогда раньше с ним такого не случалось. Арматурину при этом Максим не выпускал из напряжённой руки.

– Эй ты, отойди от него! А то пристрелю!

Максим вскинул голову. С его губ капала кровь поверженного врага. Перед Максимом во всей красе стоял полицейский и целился в него из пистолета.

Страх и непонимание тотчас налетели и овладели бездомным. Он вскочил и в растерянности огляделся. Что с ним произошло? И что ему делать дальше?!

– В участок захотел, чёртов троглодит? – сквозь зубы прорычал полицейский.

Тогда Максим поступил так, как подсказала ему интуиция. А может быть, объявший его, лишавший контроля и разумности ужас. Почти не размахиваясь, он бросил в полицейского арматуриной, не желая навредить служителю порядка, а с целью просто отвлечь. И промахнулся. Развернулся и помчался стремглав по переулку.

– Стой! – донеслось ему в спину. – Или пристрелю как собаку!

Но Максим не останавливался.

Впрочем, никто не палил ему вдогонку. А когда раздался громогласный надсадный хохот полицейского, Максим понял, что никто и не собирался стрелять.

Переулок мелькал за переулком, сливаясь в одну огромную индустриальную змею. Бездомный не прекратил бегства, пока не увидел открытую дверь и не забежал внутрь. Ему было всё равно, кто не закрыл её и кому принадлежало помещение, где он оказался: главное – спасти свою жизнь. Даже если полицейский не хотел его убивать, он вполне мог арестовать Максима, а повторения издевательств, когда-то выпавших на долю бездомного в участке, тот отнюдь не жаждал.

Замерев на месте и отдышавшись, Максим осмотрелся. Пустое пространство… Какая-то ведущая наверх лестница…

За спиной Максима послышались тяжёлые шаги. Не отошедший от только что завершившегося ужаса, бездомный рванулся единственным путём, который ему оставался, – вверх по лестнице. Он попал в коридор, окружённый запертыми старомодными дверями. Максим дёрнул одну, вторую… закрыты! Наконец одна из дверей отворилась, и он забежал в тёмное помещение без окон и закрыл за собой дверь. Кажется, пронесло…

Позади Максима послышалось тихое шевеление, и в то же мгновение загорелся свет. Бездомный резко обернулся и услышал елейный голосок:

– Эй, милок, ты ко мне? А деньги-то у тебя имеются?

В голосе звучала не насмешка, но лёгкая ирония, и принадлежал он внушительной комплекции молодому человеку, блондину со светлыми глазами, сидевшему на кровати. На голой груди – незастёгнутая старая рубашка. Одна рука юноши была перебинтована, на другой не хватало нескольких пальцев. Кроме того, на груди у парня имелось множество шрамов.

Парень улыбнулся перекошенными губами и сказал добродушно:

– Меня зовут Кусманчик. А ты кто будешь, милый? И как сюда попал?

Несмотря на некоторую ограниченность ума, на догадливость Максим не жаловался: он сразу понял, что попал в рассадник. Аналог публичного дома, только сюда приходили не за сексом – или не только за ним, – а чтобы утолить свои «гастрономические» желания. Вездесущий каннибальский голод…

Максим похлопал глазами, поразмыслил и пришёл к выводу, что ничего страшного не случится, если он назовёт своё имя. Бывшее имя. А может, придуманное.

– Когда-то, – прохрипел он, – меня звали Максим…

Глава 8

Среда

– Думаю, имеет смысл разделиться, – сказал Вольский, когда они с Герером ехали по городу.

Сидевший за рулём Анатолий задумчиво кивнул.

– Я тоже так считаю.

– Мог бы и раньше поделиться своими соображениями.

– Зачем? Я же знал, что тебе не под силу промолчать.

Вольский усмехнулся, но ничего на это не сказал.

– В таком случае, договорились, – заметил Анатолий.

– А я ведь ещё не соглашался.

– А я и не спрашивал.

– И не собирался, – добавил Вольский с ещё одной усмешкой.

– И не собирался, – подтвердил Герер.

– Знаешь, ещё немного, и я начну думать, что ты нормальный парень… упаси меня бог.

– Какой нормальный парень? Мы живём в стране каннибалов.

– Да, верно. Что-то я запамятовал.

– А ты веришь в бога?

– Лучше верить в него, чем в абсолютный хаос… где, кажется, мы и пребываем.

– Не знал, что ты философ.

– И впредь не будешь знать. Я тебя подкалываю.

– Понятно. – Анатолий крутанул руль, машина повернула и затем остановилась. – Что ж, отсюда до места, где проживает наша Юлия, совсем недалеко. Доберёшься?

– Постараюсь.

Вольский вышел из машины.

– Если повезёт, застанешь их вместе с Александром, – напутствовал Герер.

– А если нет?

– Ну, у тебя же профессиональная память. Адрес Александра помнишь?

– На амнезию пока не жаловался. Бывай.

– Бывай, – откликнулся Герер. – Я прямиком к Раисе. Может, мне она скажет то, чего не говорила тебе.

– Мечтай.

И, когда хлопнула закрытая Вольским дверца, Анатолий тронулся с места.

Огромный особняк Медянкиных Анатолий заприметил ещё издалека. Строение выделялось на фоне типичных одно- и двухэтажных загородных домиков на скромных размеров участках, как Джомолунгма на фоне кочек. Герер присвистнул: он, конечно, ожидал всякого, и даже запредельной роскоши, но всему же должен быть предел… Должен ли?