Смерть особого назначения
Шрифт:
Уцелевшие корабли выстроились в какое-то подобие группы уже на траектории отхода, ближе к границам Южного Креста. Они торопились в зону, где были бессильны локаторы пятого флота, и распаленные боем экипажи тридцать восьмой бригады, забыв о приказе главного штаба, сломали защитные линии, надеясь уничтожить противника до того, как тот скроется в радиотемноте.
– Назад! Держать строй! Не атаковать! – Борисов чуть не сорвал голос, прежде чем его услышали на устремившихся в погоню за фринами крейсерах.
Могучий кулак адмирала несколько раз грохнул по столу, словно это должно было помочь словам...
Боевым
– Назад! Вернуться на позиции! Держать строй!
Лишь чудом штабу пятого флота удалось остановить неподготовленную атаку – лихой кавалерийский наскок, на который отважились боевые суда бригады контр-адмирала Ильина.
Маленькие светящиеся точки на голографической модели замерли, будто в раздумье. Только когда вражеские корабли, подсвеченные кровавыми маркерами, стали один за другим исчезать в «чернильной кляксе», золотистые капли медленно поползли назад – туда, где им предписывалось находиться до начала активных боевых действий.
Борисов и офицеры штаба, глядя на объемную карту, чувствовали, как неохотно ползут «светлячки» на свои места, как экипажи костерят на чем свет стоит трусливо-нерешительных офицеров группы управления, поломавших самую увлекательную часть охоты. Без сомнения, в эти минуты на свет родилось немало нецензурных шедевров, и все они были адресованы адмиралу Борисову.
– Держать строй! Не атаковать! – хриплым голосом вновь потребовал командующий флотом, искренне радуясь, что удалось удержать своих подчиненных от роковой ошибки. Адмирал посмотрел на начальника штаба. – Хитры, гады! Фрины стали другими, не такими дураками, какими были десять лет назад. Тогда перли вперед, почти как в старом анекдоте, голой пяткой на шашку. Теперь узнали про тактику и стратегию, научились быть коварными и расчетливыми...
– Заманивают?! – понял опасения командующего вице-адмирал Коровин. – Николаич, думаешь, это была разведка боем? В смысле не атака на колонии, а спланированная акция против сторожевых кораблей? Хотели сдернуть нас с места?!
– Конечно! – рассмеялся Борисов и в возбуждении потер руки. – Они боятся открытой схватки, это становится очевидным! Понимаешь?! Мы не видим их флота – всего того, что скрыто в Угольном Мешке, но фрины-то в состоянии оценить и свою мощь, и мощь кораблей, которые мы сосредотачиваем на границах Южного Креста! Какой вывод сделал противник?! В открытой схватке он потерпит поражение! Именно потому агрессоры предприняли попытку расшевелить восточное крыло нашей группировки, увлечь его за собой, в зону радиотемноты! Увлечь! Расчленить и уничтожить там, где слепнут наши компьютерные системы!
– Они хотят перемолоть наш флот по частям, один блок за другим, – понял начальник штаба.
– Конечно! Для этого и подставили приманку!
– Слава богу, мы не купились! – Коровин посмотрел на ровные «меридианы» и «параллели» светящихся точек: все корабли флота, в том числе и звездолеты тридцать восьмой бригады, занимали места согласно переданным из штаба инструкциям.
– Мы не купились и даже кое-что уяснили для себя в результате боеконтакта, – развил мысль Борисов. – Во-первых, наше
Адмирал осекся, нахмурился, словно коря себя за мальчишескую горячность. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Борисов по-другому посмотрел на своего заместителя.
– Разведка по-прежнему молчит? – пробурчал он.
– От «Москита» никаких известий. Но из туманности он не вышел, как первый корабль. Это вселяет надежду. Думаю, Соболевский жив, ведет поиск.
– Жив, но не сделал то, что приказано! А на Саванге? Как ликвидаторы?
Вице-адмирал Коровин виновато вздохнул.
– Связываемся с Кравцом каждые пятнадцать минут, но его спецназ не откликается, будто сгинул в болоте.
Борисов поморщился, подошел ближе к объемной карте, разглядывая темную «кляксу». Заложил руки за спину.
– Через два часа, – после паузы вымолвил он, – через два часа мы заканчиваем формирование трала захвата на границах Южного Креста. Как только корабли займут позиции, сбросим на Саванг «Ниагару»! Группа свяжет боем фринов, захвативших батареи «Вулканов», а мы выдвинемся вперед и приступим к зачистке этого чертового Мешка!
...В бесконечной темноте вдруг появилась крохотная искорка. Она находилась за миллионы световых лет от капитана Вебера, но Руди чувствовал ее. Капелька огня тревожила уколами-иглами, раздражала и не давала покоя, тем самым лишая блаженного небытия, о котором мечтал боец «Каракурта».
А искорке этого показалось мало. Она вдруг стала разгораться, пульсируя, как человеческое сердце. Она двинулась вперед – стремительно полетела к Веберу, словно готовилась прикоснуться к нему световыми щупальцами, заставить позабыть о покое.
Капитан хотел прикрикнуть на искру... нет, теперь уже не искру – огненный шар, который все разрастался в размерах, несся к нему. Вебер даже испугался – уж слишком сгусток пламени напоминал что-то страшное, чего он, Руди, должен бояться и избегать. Так его учили: световые шары – это зло. Они несут смерть.
Смерть... Какая прекрасная штуковина! Вебер хотел рассмеяться, но не получилось: легкие и носоглотка были забиты густой вязкой чернотой, которая, однако, не мешала дышать. От удивления Руди открыл глаза и только тогда понял, что до этого момента веки были опущены. Все, что мелькало перед внутренним взором, оказалось лишь игрой воображения.
Свет действительно существовал – неяркий, приглушенный. Он лился ручейками с отвесных стен, стекал вниз по каменным поверхностям... Вебер слабо мотнул головой, не соглашаясь с тем, что свет может течь. Пригляделся. Что это? Фосфоресцирующий мох на скалах? Какие-то местные грибы, ухитряющиеся расти прямо на голом граните? Интересно, чем они питаются? Кремнием стен? Пылью древних эпох?
Капитан хотел пошевелиться, чуть изменить позу, и тем самым будто повернул некий «переключатель» в собственном организме. Боль нахлынула волной – она явилась сразу же, как только человек обозначил движение, показал скалам, что еще жив, не сдался и не умер.