Смерть особого назначения
Шрифт:
Вечерело. Звезда медленно клонилась к горизонту, и Руди чувствовал: ночь готовится накинуть на планету черное покрывало. Тогда над болотами, скалами и базой людей загорится яркая оранжевая луна. От этого внутри все переворачивалось: сначала там холодело в предчувствии чего-то необычного и важного, потом начинались горячие пульсирующие толчки, хотелось по-щенячьи прыгать от восторга.
Вебер двигался в сторону военной базы, захваченной фринами, и временами ловил себя на том, что повизгивает от нетерпения. От этого становилось как-то не по себе, неуютно и неловко. Слава богу, никто не слышал...
Он уже не думал об одежде – двигался
Ужасно ныли все суставы, но Вебер старался не думать об этом, просто гнал прочь назойливые сигналы организма. Сильно ломит пальцы, кости в запястьях, локти и колени? Ничего страшного! Ему, человеку, довелось пройти столько испытаний в подземных лабиринтах, что удивляло другое – он до сих пор уцелел. Достаточно вспомнить, как фрины выжигали из скальной трещины последнего живого бойца «Каракурта». Или как его тело рвали зубами свирепые псы со змеиными мордами и повадками пресмыкающихся. Псы, умеющие прижимать лапы к телу, проползать в узкие расщелины не хуже, чем рептилии. А пиршество ведьм…
Боль перекинулась на стопы, а чуть позже – в черепную коробку и челюсти. Веберу захотелось выть, вот прямо сейчас остановиться на скальном выступе, дождаться оранжевой луны и заголосить на нее – от тоски и чего-то такого, что невозможно передать словами, можно лишь выразить длинным протяжным звуком.
Капитан сумел отогнать и это, приказал себе двигаться вперед. Он обязан добраться до «Вулканов». Щенячьи восторги по поводу оранжевой луны, а также ночные концерты, посвященные ей, – потом. Позже. После того, как сделает главное. Зенитные орудия. База «Вулканов»... База «Вулканов»... База «Вулканов»...
Ты дойдешь, Вебер. Ты обещал. Ты дал слово...
Кто это? Жак. Жак Монтегю. Вебер, лежавший в болотной жиже, в сотне метров от колючей проволоки, приподнял голову, втягивая ноздрями воздух – принюхался. Жака Монтегю поблизости не было, это точно. Вебер не мог ошибиться – обязательно почувствовал бы запах, если б человек находился рядом.
– Показалось... – проворчал Руди.
Он отбросил все ненужное, лишнее, сосредоточился на главном. Скалы остались позади. Огромное болото – тоже. Он лежал на самой кромке топи, в вязкой грязи, готовясь выползти на сушу. База, захваченная фринами, теперь находилась совсем неподалеку, оставалось только преодолеть голое ровное пространство до «колючки».
Вебер почувствовал, как на загривке дыбом встала шерсть. То, что жило глубоко внутри, в желудке или где-то там еще, не желало выползать на чистый кусок земли с чахлыми кустиками. Когда-то раньше люди старательно изводили здесь всю растительность – специально, чтобы никто не смог подобраться к базе незамеченным. С тех пор на полоске грунта не выросло ничего существенного. Инстинкт не позволял Веберу ползти вперед, а мозг заставлял делать то, что не желало делать тело.
Ликвидатор выполз из топкого укрытия, прижался к земле, замер, ожидая, пока лишняя грязь стечет с боков. Он, не мигая, смотрел на колючую проволоку, прислушиваясь к тому, что творится в стане врага. Теперь организм работал совсем по-другому: любое неправильное дуновение ветра, любой тихий
Руди, извиваясь, пополз к цели. Он мечтал о том, чтобы слиться с землей, стать ее частью, и у него получалось. Руки вытягивались вперед, чувствительными подушечками пальцев проверяли грунт: нельзя было допустить ошибку, нарваться на мину или сигнальную растяжку. Тело легко и естественно змеилось между небольшими возвышенностями. Оно так ловко использовало неровности грунта, что это доставляло Веберу наслаждение – никогда раньше он до такой степени не чувствовал себя хищником, вышедшим на охоту.
Под колючую проволоку ликвидатор просочился так, будто раньше делал это тысячи раз. Его учили преодолевать «колючку», но на тренировках он использовал специальные кусачки или подручные средства, чтобы проделать проход, достаточный для человека.
А теперь у Руди не было никаких вспомогательных инструментов, но они ведь и не требовались. Тело стало плоским? Вебер не задумывался об этом, просто воспринимал происходящее как нечто само собой разумеющееся. Ликвидатор должен был незаметно подобраться к базе, захваченной врагами, – и сделал это. Он захотел проскользнуть через колючую проволоку – и «протек» сквозь нее. Ничего особенного. Он у себя дома. Это его планета. Здесь у него получается все.
Одолев защитную полосу, Вебер ненадолго замер. Не мигая, уставился на линию горизонта – угасающая звезда уже висела возле нее. Вдруг снова захотелось выть, беспричинно, необъяснимо. Скоро! Оранжевая луна выйдет скоро! Ждать осталось совсем недолго. Тогда он получит, что заслужил. Но пока – «Вулканы»!
Вебер пополз вперед, пытаясь по памяти определить верное направление: карта военной базы была словно впечатана в его мозг. К счастью, фрины проявляли какую-то непонятную беспечность, они не только плохо охраняли внешний периметр, но и территорию захваченного гарнизона контролировали невнимательно. Что с ними? Полностью уверены в том, что на планете не осталось ни одного живого человека? Уверены, что сумели уничтожить всех: и «Анаконду», и «Каракурта»?
Живого человека, может, и не осталось. Но это совсем не то же самое, что не осталось живого ликвидатора.
Подумав об этом, Вебер нехорошо оскалился. Внутри возникло какое-то неясное томление. Радость от предстоящей схватки? Он не смог определить словами то, что загорелось внутри.
Руди продвинулся вперед, обнюхал мертвого дрогла, лежавшего в траве. Облизнулся. Пахло довольно привлекательно, но трогать убитого Вебер не стал, хотя во рту появилась обильная слюна. Понюхав еду, Руди понял, что сильно голоден, но впереди ждала большая работа, а на полное брюхо делать ее труднее...
Опасность!!! Конечно, Вебер обнаружил патруль фринов раньше, чем враги заметили его самого. Он прижался к земле, приопустил жесткие веки, покрытые коркой засыхающей грязи. Руди был абсолютно спокоен: инстинктивно чувствовал, что теперь у фринов почти нет шансов засечь его. Разве что по случайности.
Патрульные свой шанс не использовали. Кажется, они думали совсем о другом, не об охране территории. Фрины шли, почти не глядя по сторонам, о чем-то энергично переговариваясь. Вебер не понял ни слова, только почувствовал: враги нервничают, но не из-за него, не из-за ликвидатора. Враги растеряны и подавлены – слов он не понимал, но эмоции, как ни странно, смог распознать.