Смерть, отбор и котики
Шрифт:
А сама, расчистив ботинком место от листьев, взялась вычерчивать в земле кинжалом круг. Так, пожалуй, начнем с тел жертв нашего неизвестного маньяка, с этим будет проще. Символ защиты во внутреннем круге, внешний на сектора, в один знак смерти, потом оборванной жизни, отнятый дар, и самое главное – мертвой магии.
Закончив, убедилась, что Сари устроилась достаточно далеко от круга, и глубоко вдохнув, влила в вычерченный узор силы, заставив его светиться.
– Invenire, - выдохнула я.
С легким толчком воздуха зеленое свечение волной покатилось от меня во все стороны. Сари удивленно охнула, а я сосредоточенно ожидала отклика. Докатившись до максимально доступного мне охвата (я надеялась, что его хватит на все это кладбище) волна зеленого света, на мгновение застыв, еще быстрее хлынула обратно и пентаграмма под моей рукой погасала.
Вот все как назло! Нужный мне отклик нашелся, хоть и только один. И находился он где-то у входа. То есть я просто мимо прошла нужной могилы. Ладно, можно будет и на обратном пути глянуть. Хотя не хотелось втягивать в это Сари.
– Уже все? – настороженно уточнила она, сверкая любопытными глазами.
– Нет. Это был предварительный поиск. А сейчас займемся конкретикой, - приврала я.
Впрочем, к поиску помощника и правда можно приступать. Затерев ногой старые символы, я вновь склонилась с ножом, прикидывая, какие критерии брать.
Итак, прежде всего, ненасильственная смерть – обойдемся без идей отмщения. Без агрессии – поспокойнее бы кого, все же придется его во дворец, набитый людьми, тащить. Потом творческое начало, раз уж знака непосредственно для шитья выдумать не сумели. Что еще… ммм… незаконченное дел? Желательно не слишком важное. Нужно, чтобы душа желала вновь вернуться в тело, но при этом не стала одержима идеей выполнения старого желания. Так, ну а теперь припишем еще призыв духа, чтобы не сходя с места выбрать нужного, и можно приступать.
На всякий случай усилив внешний защитный круг, дополнительными рунами, я вновь склонилась, вливая в пентаграмму силу и запуская поиск. На этот раз возвращалась волна медленнее – и условий побольше, да еще и духа надо было вытянуть за хрупкую остаточную связь с телом. И результат оказался… откровенно слабым.
Я безрадостно смотрела на четыре бесформенных тени, единственных подошедших под мои критерии. И есть ли среди них хоть один умеющий шить, тот еще вопрос. Придется расспрашивать.
Сари со своего надгробия огромным блестящими от любопытства глазами наблюдала, как я общаюсь с посмертными тенями и к счастью не произносила ни слова. С отголосками сознания работать сложно, они довольно зациклены на последних мгновениях жизни. Полноценный дух призывать я собиралась, но только определившись конкретно.
Первый дух оказался художником и ничего, кроме кистей, в руках никогда не держал. Пришлось отпускать. Второй – примой театра. И я даже поначалу обрадовалась, узнав, что начинала она, помогая костюмерше. Но дамочка оказалась с норовом и наотрез отказалась возвращаться в кости, чтобы что-то там шить. Третий - поэт, душевно упрашивающий дать ему возможность снова изводить окружающих словом. Вот только поэм нам сочинять не задавали (правда, возможно только пока), так что пообещав, если понадобится, обратиться именно к нему, я отпустила и третьего, почти с отчаяньем взглянув на последнего.
– Шить умеешь? – спросила прямо уже без лишних уточнений.
До меня донесся отголосок согласия.
– А хочешь? – с надеждой замерла я.
По полученному отклику я поняла – жаждет страстно всей душой! Мне все же повезло.
– Вот и прекрасно, веди к своему телу тогда, - довольно потерла я руки, стирая ногой все знаки для поиска и накидывая на духа нить силы. Призрачная тень спешно поплыла вперед.
– Не отставай, Сари, - махнула я перевозбужденной от происходящего девочке, тут же ринувшейся за нами.
Идти пришлось недалеко. Буквально пара рядов и дух застыл у богато изукрашенного надгробия с единственной надписью «Ларином». Странно, конечно, ни имени, ни титула, хотя видно, что человечек был непростой. Но мне в общем-то какая разница, главное, что шить умеет.
– Учти, выбираться придется самому – я сегодня что-то без инструмента, - поморщившись предупредила я духа. Но тот был так рад возможности снова жить и творить, что был согласен на все. Это он просто плохо себе представлял, какого это откапываться из-под земли.
Но хватит терять времени. Снова отогнав любопытную девчонку подальше, я ухватилась одной рукой покрепче за призрачной отголосок, вторую прижав к земле и стараясь нащупать даром скрытые там кости.
– Dimitte animam meam in custodiam et ligabis eam corpori, - шептала я, вплетая прочную нить между отголоском души, с каждым мгновением становящимся все сильнее, и останками тела в глубине. В какой-то момент связь окрепла настолько, что душу засосало в землю и рука на земле почувствовала отклик в костях.
Выдохнув, я поднялась, отряхивая руки.
– Все? – с каким-то разочарованием уточнила Сари. – Не получилось?
– Ждем, - осадила я девчонку, пристраиваясь рядом с ней на надгробие.
Какое-то время ничего не происходило. Рыжая напряженно сопела, но молчала. И тут вдруг… заметила и испуганно замерла.
Земля на могиле чуть дернулась, потом еще раз и осыпалась, словно кто-то толкнул ее изнутри. Пискнув от неожиданности, она тут же зажала себя рот руками, круглыми глазами следя за показавшимися из земли костяшками пальцев. Затем показалась вторая рука, и теперь две костяных ладони беспорядочно швыряли землю вокруг.
– Этак, братец, мы ту надолго застрянем, - пробормотала я себе под нос, поднимаясь и подходя к могиле.
– Давай руки, я попытаюсь тебя выдернуть. А ты там ногами постарайся помогать, - наставляла я воскрешенного, не обращая внимания на невнятные звуки за спиной, издаваемые Сари.
Ухватив жесткие неудобные запястья, я влила в него еще магии, чтобы усилить связь между костьми (не дай бог развалится ведь), и потянула на себя. Скелет оказался тяжеловат, но двойными усилиями нам все же удалось выдернуть его из плена земли.