Смерть президента
Шрифт:
Но самое странное — несмотря на затравленность, глаза у обоих светились какой-то радостью. Увидев Пыёлдина, они не смутились, не попытались скрыться, наоборот, устремились навстречу, обрадовавшись ему.
— Каша! — хрипло заорал мужчина, протягивая к Пыёлдину трясущиеся руки. — Наконец-то, Каша! Я увидел тебя!
— И я тебя увидел, — проговорил Пыёлдин, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя обрадованного бродягу. Но едва он шагнул в сторону, как у него на шее повисла женщина и, изловчившись, довольно громко чмокнула в щеку.
— Ты совсем не изменился, Каша, — проговорила она, промокая замусоленным рукавом халата повлажневшие глаза. — Я всегда верила, что мы с тобой увидимся! Сердце меня не подвело, не обмануло…
— Я тоже надеялся на встречу, — смятенно бормотал Пыёлдин. — Хотя, конечно, понимал, что мои мечты вряд ли сбудутся. — Беспомощно он оглянулся на постигавшую Анжелику, но та на эту сцену смотрела спокойно, просто пережидала, когда схлынут первые восторги и бомжи произнесут что-нибудь внятное.
— Твоя девочка? — спросил бомж, кивая в сторону Анжелики. — Хорошая девочка… Умытая. Моя такая же была… Но, видишь ли… Конечно, пару ударов я в своей жизни пропустил…
— Скажи мне лучше вот что… Кто ты есть, как сюда попал и чего хочешь?
— Каша, — прошептал бомж потрясенно, — Каша… Ты меня забыл?! Я буду плакать, Каша, я буду плакать долго и безутешно… И Лиля будет плакать…
— Можете начинать, — твердо сказал Пыёлдин.
— А накопитель в Краснодаре помнишь?
— Что? Накопитель?
— В Краснодаре… Ну, ну… Еще одно усилие, Каша!
— Краснодарский накопитель… — Что-то начало просачиваться в сознание Пыёлдина, что-то изменилось в его лице, в глазах появилось осмысленное выражение.
— А Брынзу помнишь?
— Помню.
— Так я и есть Брынза! — закричал бомж.
— Ты — Брынза?!
— Да! А это Лиля. Помнишь Лилю? Ну! Каша! Напрягись! Помнишь, она все пела… «Расцвела сирень в моем садочке, ты пришла в сиреневом платочке… Ты пришла, и я пришел… И тебе, и мине хо-ро-шо!» — все эти слова бомж не столько пропел, сколько проговорил, но мелодия узнавалась. Из его глаз полились слезы, легко и послушно, обильные слезы, которые он уже не мог сдерживать. — Ну, Каша! Скажи, что ты все вспомнил, что ты узнал нас, что ты любишь нас, как и прежде!
Подружка бомжа стояла рядом, и из ее глаз тоже текли прозрачные слезы, прокладывая себе путь среди морщин на лице. Она склонила голову к плечу и смотрела на Пыёлдина с нескрываемым умилением.
— Это она, Лиля, узнала тебя по телевизору, — Брынза благодарно положил ладонь на плечо подруги. — Смотри, говорит, это же наш Каша… Я глянул и обмер — точно Каша! Представляешь, я прямо весь обмер, и голос мой оборвался. Я заплакал, Каша! От радости! И Лиля заплакала… Мы оба с ней обнялись и плакали навзрыд… Как будто вернулись те наши молодые, счастливые, влюбленные годы… Ты помнишь те годы? — Брынза не мог продолжать, — прижав ладони к лицу, он отвернулся к окну, принялся тереть глаза уцелевшим рукавом фуфайки.
И Пыёлдин вспомнил, до мельчайших подробностей вспомнил краснодарский накопитель, жаркое лето, безжалостное солнце, свирепую кампанию по борьбе с бродяжничеством, вспомнил, как собрали пропойц со всего юга страны и заперли за колючей проволокой в пустом пионерском лагере. Да, и случайно оказались там двое молодых ребят, парень и девчушка, которые, влюбившись друг в друга до полного беспамятства, решили вместе провести лето на берегу Черного моря. Они были молоды, глупы и счастливы. Старые, пропитые бродяги, чем могли, помогали им, растроганные их юностью, беззащитностью и тем вызовом, который всегда несут в себе юность и беззащитность. Эти двое ходили только рядом, только вместе, крепко держа друг друга за ладошки, боясь расстаться даже на секунду. Они вместе входили в море и вместе выходили на берег, рядом лежали на песке, все так же держа друг друга за ладошки. Оба были загорелые, худые и голые, но боже, боже, как же они были счастливы, счастье просто лилось у них из глаз, как сейчас льются безудержные пьяные слезы…
— А вы изменились, ребята, — произнес Пыёлдин. — Я мог бы вас и не узнать…
— Нас никто не узнает! — сказала Лиля. — Нас уже давно никто не узнает. — Пошарив рукой за спиной, она, не оборачиваясь, нащупала ладонь Брынзы, ухватила ее и как бы успокоилась. И только тогда Пыёлдин узнал их окончательно, только тогда наверняка убедился — это они, мальчик и девочка из краснодарского накопителя, где он и познакомился с Ванькой Цернцицем, кудрявым, нахальным и страшно хитрым.
— Ни фига себе, — проговорил Пыёлдин слова, которые могли означать все, что угодно — озадаченность, восторг, сомнение, искреннюю радость и полную подавленность.
— Мы к тебе пришли, Каша, — сказала Лиля доверчиво.
— Как?! — заорал Пыёлдин. — Как вы смогли прийти, если даже мышь не может просочиться сюда! Крыса не может проникнуть в этот Дом? А вы?!
— Ох, Каша, — вздохнула Лиля, и в ее голосе прозвучала горделивость. — Мы ведь и в самом деле, как крысы… По норам, по трубам, по стенным пустотам… Канализация, вентиляция — это все наши дороги, наши пути.
— А на фига вы пришли? Нас штурмовать собираются, газами травить, какими-то лучами выжигать…
— Ну как же, Каша, — Лиля обиженно заморгала. — Ты же оказался в беде… помочь надо… А потом… По телевидению сообщили, что вам сюда пищу доставляют… Мы подумали, что и нам кое-что перепадет… Опять же, крыша над головой.
— Кто тебе глаз подбил? — ничего другого Пыёлдин спросить не догадался.
— Хулиганы, — бесхитростно ответила Лиля. — Этот вот халат хотели отнять… А у меня под халатом и нет ничего, — она улыбнулась, — поэтому я и сопротивлялась. А тут Брынза подоспел… Отбились. Ты не думай, это не он, это хулиганы меня обидели…
Пыёлдин посмотрел на Брынзу и по тому, какой краской залилась его испитая физиономия, понял, что не все гладко в отношениях давних влюбленных, что и у них бывают сложности.
— Вы что же, с тех пор и бродите?
— Нет, Каша… — Лиля опять посмотрела на него с обезоруживающей доверчивостью. — Мы педагогический закончили, работали в школе, в станице Мартанской… А когда начались рыночные перемены, школу закрыли… А жилье у нас… Оно как бы служебное было, школе принадлежало… Нас оттуда выгнали. И мы пошли…