Смерть придёт на лёгких крыльях

Сешт Анна

И, конечно же, здесь был царевич. Рамсес стоял у окна, глядя в сад, скрестив руки на груди. Вместо богатой туники он сегодня предпочел драпированную схенти, а единственным его украшением был широкий инкрустированный сердоликом браслет, который он вообще снимал редко. Таким же сердоликом был инкрустирован золотой лотос, который царевич однажды преподнес ей в подарок.

Шепсет привычно затаила дыхание, украдкой задержав взгляд на его точеном профиле, на непослушных вьющихся волосах. Как бы ей хотелось разгладить эти тревожные складки, залегшие

меж нахмуренных бровей, стереть горькие морщинки у губ, помочь снять тяжелое бремя с этих плеч. Они разделяли это горе, одно на двоих, но, увы, едва ли Рамсес примет ее помощь и участие. Минуты слабости у тела отца были не в счет.

Тишина давила. Теперь на Шепсет смотрели все, кроме царевича, и никто не начинал разговор. Она терпеливо ждала, хотя сегодня пришла с одной мыслью: она ведь в самом деле могла помочь! Кто, как не она!

– Хекерет-Нэсу Шепсет, – Сенедж нарушил молчание первым. Почему-то в его голосе отдаленно слышалась насмешка, хотя выражение лица оставалось неизменным. – Царевич рассказал нам, что ты обнаружила тело первым.

– Да, мудрый, и я уже рассказала обо всем командиру стражи Пасаи, – ответила девушка. – Он подробно опросил нас обоих – меня и господина царевича. Я могу повторить, но боюсь, добавить мне нечего.

Пасаи кивнул, подтверждая ее слова. Тия ожила, вскинула ладонь.

– Повторять не нужно, – ее голос звучал с холодным достоинством – так холодно, как в те первые дни, когда Шепсет только прибыла во дворец.

Но ведь с тех пор так много изменилось! Госпожа Ипет-Нэсу привечала ее и поддерживала. А Шепсет, в свой черед, глубоко уважала эту женщину, научившую ее стольким придворным премудростям. Почему же?..

– Это твой амулет? – спросила Тия и протянула ей до боли знакомый предмет.

Фаянсовый кулон с Бесом, подаренный матерью. Шепсет в порыве преподнесла этот амулет Владыке, как самое дорогое, и обещала, что Бес защитит его сны. Тогда он тихо рассмеялся, напомнив, что его покой хранят великие Боги всей Кемет. И все же принял этот скромный подарок, значивший так бесконечно много для самой Шепсет. А позже Владыка говорил, что Бес в самом деле помог ему, но не без помощи жрицы, видевшей больше, чем другие…

– Да, был моим. Но я подарила его Владыке. Это очень хороший амулет.

Сенедж скривил губы.

– К чему Владыке амулет простолюдинов, когда на его стороне вся мощь древних храмов? Едва ли он принял бы такой… никчемный подарок.

Шепсет стало очень обидно за ее Беса, но она ничего не успела вставить в защиту.

– И все же, амулет был там, рядом с телом, – добавил командир стражи. – Либо хозяйка была где-то рядом, либо дело… в некоем колдовстве.

– Такое возможно, – подтвердил чародей и внимательно посмотрел на девушку, склонив голову набок.

Жрица похолодела. Неужели эти люди сейчас всерьез обсуждали, что она…

– Я и мои люди

тщательно осмотрели тело Владыки, готовя к погребению, – раздался шелестящий голос бальзамировщика. – Первый удар был нанесен в спину, тяжелый, но не смертельный – прошел вскользь по кости, не задев важные органы. Потом убийца перерезал Владыке шею – так глубоко, что от такого не оправился бы даже живой Бог.

– Но почему мой супруг словно… словно не сопротивлялся вовсе? – чуть слышно спросила Тия. – Он был великим воином и мог дать отпор любому врагу! Даже внезапно проникший в его покои убийца пожалел бы, что сразу не бросился на копья стражи.

– Как я уже говорил тебе, моя госпожа… Наш Владыка был уже немолод, а в тот день находился под действием сильного снадобья, – сказал Сенедж, не отрывая взгляд от Шепсет. – Снадобья, дающего отдых разуму, навевающего приятные сны, расслабляющего тело… Да, моя дорогая? По его просьбе ты не раз варила чудесное снадобье, секреты которого хранили целители Сет-Маат. Или храма Инпут? Уже не припомню.

Шепсет казалось, что этот разговор был каким-то неестественным. Они словно зачитывали вслух некий заготовленный текст, который повторили заранее, а теперь исполнили для нее. Глупая мысль, и все же.

Прежде чем все зашло далеко, она поклонилась и проговорила:

– Позвольте мне сказать. Дело ведь вовсе не в снадобьях… Меня привели во дворец не из-за каких-то выдающихся лекарских способностей. Как уже сказал господин Сенедж, на стороне Владыки – вся мощь древних храмов. А еще – целый отряд целителей. Мудрый, ты ведь знаешь, о чем я говорю, – обратилась она к придворному чародею, прямо встречая его взгляд. – Знаешь, что я умею. Я могу и желаю помочь! Если кто и может назвать убийцу, потому что видел его… это сам Владыка Рамсес.

Его личное имя сорвалось невольно, само – неслыханная дерзость! – но Шепсет не успела осечь себя. А теперь это казалось только правильным, словно нить, соединившая их.

Жрица могла и должна была провести необходимый ритуал, отправить свое Ка на поиски, услышать его голос…

– Она говорит о… – потрясенно начала Тия, не в силах закончить фразу.

– Да, госпожа моя. Она в самом деле может, скажем так… отправиться за ним, – подтвердил Сенедж.

Остальные зашептались, и только царевич по-прежнему молчал.

– Прошу, только позвольте мне пройти к его телу, – тихо проговорила Шепсет. – Я сумею… сумею отыскать его по Ту Сторону…

– Чтобы девчонка, которую мы подозреваем в пособничестве убийцам, оказалась подле тела моего мужа и творила свои нечестивые ритуалы? Не бывать этому! – с неожиданной яростью воскликнула Тия, поднимаясь с кресла. – Как ты смеешь насмехаться над нашей скорбью, колдунья! Я проклинаю тот день, когда ты переступила порог Пер-Аа!