Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск
Шрифт:
— Нам нужно идти, синьор Хавьер. Простите, что принес дурную весть. У нас будут еще вопросы, я уверен, но как раз сейчас нужно попытаться отследить деньги.
— Деньги не важны. Я хочу…
— Мы оба хотим того же, синьор Хавьер. А быстрейший способ это узнать — проследить за деньгами. До свидания.
Друзья вышли из комнаты и молча вернулись к такси. Оставшиеся позади богатство и благополучие казались издевательством. Они сели в машину, да Силва запустил мотор и помедлил, повернувшись к Вильсону.
— Ну? Как тебе понравилась жизнь другой половины?
В голосе его веселья не было. Вильсон пожал плечами.
— При других обстоятельствах я бы сказал — прелестно. Но вот сегодня выбрал бы Кататумбу.
— Черт, почему люди не зовут полицию?
Вильсон внимательно изучал его.
— А ты бы на его месте позвал?
— Не знаю.
Да Силва сосредоточился на сложном маневре.
— Пожалуй, нет, хотя это бессмысленно. Может, мы бы и помогли, но вряд ли. Вероятность возвращения жертвы живой чудовищно мала. Однако, полагаю, от этого не легче.
Он свернул на Эстрада де Сумаре и затем погнал в сторону авениды Пауло де Фронтин, кратчайшим путем в город.
— Тут ничего бы не помогло.
— Нет, — согласился Вильсон. — Похоже, Чико сам организовал свое похищение, а оно бумерангом ударило по нему. Если он не поссорился с кем-нибудь на горе. — Он посмотрел на да Силва.
— Но ни один из нас в это не верит. Я не верю в дикое совпадение, когда речь идет о таких деньгах.
— Правда. Возможно, прекрасная синьорита Веларес сможет пролить свет на этот вопрос, если когда-нибудь вернется домой. Она… — Он взглянул на да Силва. — Что?
— Черт! Я забыл спросить про нее у Перейры.
— Если бы было, что докладывать, он сказал бы, — Вильсон вернулся к прерванной теме. — Я сказал, что она сможет нам помочь, если захочет, но даже без ее помощи… Вполне вероятно, что его убил друг…
— Друг? — брови да Силва поползли вверх. — У тебя странное представление о дружбе.
— Я имел в виду, не посторонний. Наверняка знакомый. Вот как я это представляю. Вернусь к первому своему определению — друг. Вероятно, участников было больше, чем только Рамона и Чико, и он бы не привлек к этому никого, кроме друга.
— Значит, если один из них пожадничал и захотел получить все, то он его и убил — продолжал да Силва. — Друг… Один вопрос: зачем убивать раньше, чем получены деньги? И другой вопрос: логичнее всего подозревать друга, который забрал деньги. Он явно не стал бы передавать их никому. Его задачей было бы передать их Чико.
— Знаешь, — нахмурился Вильсон, — мы отрабатываем версию, где главным в схеме был Чико. А мог быть кто угодно.
— Сомневаюсь, — уверенно возразил да Силва. — Давай продолжим эту версию. Чико никому не мог поручить роль жертвы. Давай вернемся к моим вопросам. Ладно?
— Хорошо. Возьмем первый. Его убили, когда было удобнее всего. Когда деньги заберут, его в трущобах уже не было бы. Помнишь, его обещали вернуть в течение шести часов. Значит, он был бы на пути домой. А устранить его удалось без особого риска. Кроме Рамоны, никто не знал, где он. И кто бы узнал?
— Принимаю. А как насчет второго вопроса?
— Ну, я должен согласиться: тот, кто берет деньги — самый логичный подозреваемый. Или он тоже оказался бы под ударом.
Они ехали по извилистой дороге очень медленно. Впереди появились маленькие домики, — начинался город.
— Скажу больше, — добавил Вильсон, — если он не убийца, я бы не хотел оказаться в его шкуре.
— Другой вопрос: сколько с ним было друзей? С Чико, конечно. Давай предположим, просто в качестве версии, что Умберто такой-то принес письмо. Мог он заняться получением денег? Сомнительно по двум причинам. Причина номер один: доставить письмо можно, просто положив его у двери. Но если его увидят возле автостанции, когда деньги будут переходить из рук в руки, кто-нибудь может это запомнить. Не забывай, они вынуждены допускать, что в полицию сообщат.
Тут в голове капитана мелькнула еще одна мысль.
— Это же верно и относительно Рамоны. Она сыграла свою роль, нашла место для укрытия. Деньги брать она не станет. — Он улыбнулся. — Спасибо тебе, Господи, за любителей. Они любят делить ответственность.
— Ты все еще не сказал, почему не Умберто.
— О, это очевидно: у него нет машины, помнишь? Я не могу представить, как они получают деньги и ловят такси. Или автобус, даже на автостанции. Скорее, они используют шкафчики в раздевалках или камеру хранения.
Вильсон не согласился.
— Ну, так сколько любителей-заговорщиков мы имеем?
— По нашим подсчетам, минимум — четыре. Чико, Рамона, Умберто и по крайней мере еще один, чтобы взять деньги. Может, и больше. По их схеме, чтобы забрать деньги может понадобиться двое или даже трое.
— Правильно, — согласился Вильсон. — Они заказали доллары в мелких банкнотах. Если Хавьер наполнил кейс мелочью, его и вдвоем не поднимешь.
— Да, придется им попотеть, — улыбка да Силва погасла. — Ладно, поедем на автостанцию и выясним.
Они доехали до авенида Пауло де Фронтин; да Силва нажал на газ. Город таинственным лесом вырастал впереди.
— Единственная проблема в том, чтобы доказать хоть половину из того, что мы сейчас сказали. Даже после того, как мы их найдем…
Глава 12
Новая автостанция в конце дороги к докам была большим шагом вперед по сравнению со старой, которая уже едва справлялась. В современном, здании зал ожидания был снабжен кондиционером, туалетами, которые даже работали, и рестораном-баром, где подавали вещи посерьезнее, чем бутерброды с пивом; перед станцией хватало места для множества автобусов, но о частных автомобилях как и прежде никто не подумал. Поэтому да Силва втянулся в очередь такси под взглядами рассерженных водителей, изнемогших от ожидания и возмущенных вторжением чужака. Да Силва оглянулся — и они сразу успокоились, вспомнив старую пословицу: живи и дай жить другим.