Смерть среди айсбергов
Шрифт:
Жанет вскрикнула.
Отлично. Води пальцами по кругу по голому животу. Ниже. Расстегни джинсы. Коснись. Убери руку. Еще раз коснись. Нежно проведи пальцами по кругу... Ниже.
– Прекрати!
Не слушай. Говори.
– Жанет...
– Прекрати!
Подвинь сдерживаемую руку. Расстегни молнию на джинсах. Опусти руку ниже.
– Прекрати!
– Жанет! – будто разочарованно. Страдальческий вздох. – Не убирай руку. – Удар коленом. Крик: – О, дорогая!
В середине этого хитроумного спектакля Тим слышал странный звук, слабый и высокий, почти ненатуральный.
– О, Тим! Пожалуйста, не надо! – воскликнула она.
В ее голосе было признание собственной беспомощности, он говорил Тиму, что она больше не в силах сопротивляться и свою последнюю надежду против его вставшего члена возлагает на его благородство. Ага, конечно! Если ей так хочется остаться девочкой, почему она не носит нижнее белье? И почему она с таким желанием тянется к нему? Он спустил джинсы Жанет вниз, она лежала тяжело дыша, лежала под ним, расставив колени.
Торжествуя победу, Тим подумал, как долго он сможет продержаться и не снимать с себя брюки. Может, разве что немного их приспустить... Он снова услышал этот звук. Ничего подобного он в своей жизни не слышал. Высокие ноты, казалось, спотыкались друг о друга и все же они звучали не беспорядочно, а целенаправленно. Для Тима это ассоциировалось только с одним словом – «проблема».
Жанет резко села и выкрикнула:
– Что это? – Она вглядывалась в темноту.
– Что? – переспросил он, пытаясь уложить ее обратно.
– Тим, прекрати, ради Бога! Что там происходит? Этот звук. Ты что, глухой?
– Ветер, вода...
– Подожди, – она оттолкнула его и посмотрела через поручни. – О, господи! Смотри!
Тим вскочил, брюки остались на коленях, и вгляделся в ночь.
– Что, Жанет? Где?
– Там, видишь? – она в ужасе вцепилась в Тима.
– Я ничего не вижу, – взволнованно сказал он. Тим прижал Жанет ближе к себе, в надежде, что она не заметит его испуг.
– Вон там! Этот силуэт! ГЛАЗА! Он только что проплыл мимо нас. Больше я его не вижу. Но я ВИДЕЛА! Тимми, это был КИТ! Разве ты не видел?
– Я... я не знаю, что я видел. Если видел.
– Ты видел! Большой плавник с зазубриной. Он прошел прямо рядом с нами.
– Не знаю, – медленно сказал он, – ты уверена?
– Уверена!
– Может, ты и права, – так же медленно сказал Тим. – Господи! Кит.
Ветер ворвался в гавань, раскачал лодку, на затемненном пирсе зазвякал металл.
– Тим, становится неспокойно. И потом, кит может вернуться. Плывем обратно.
– Хорошо, – согласился он.
– Тим, что это? Этот грохот? На пристани что-то случилось. Разве ты не слышишь?
– С трудом, такой ветер.
Потом он услышал плеск воды, звук бьющегося стекла и разлетающихся в щепы досок...
Они почувствовали сильный запах бензина. Может, упал фонарь или произошло короткое замыкание. Пристань превратилась в огромный оранжевый взрыв, горячие волны ударили им в лицо. По воде растеклось огненное одеяло. Пламя поднималось по склону холма, как по пороховой дорожке. На вершине сверкал огонь опустошения.
3
Кабинет
Смит внимательно разглядывал взъерошенных подростков, стоящих напротив него. Пацану было семнадцать или восемнадцать, у него был плохой цвет лица и уже начали пробиваться усики, он не мог сосредоточить взгляд на одном месте. Девчонке было не больше пятнадцати. Она теребила локон вытравленных перекисью волос, в широко расставленных глазах, как и у парнишки, был испуг, а на лице, как и у ее приятеля, следы прыщиков. Мэр знал, как их зовут, как, впрочем, знал большинство жителей Саут-Харбора.
К истории подростков он отнесся с подозрением. Трудно было поверить в то, что кит снова мог напасть, особенно после всех мер, предпринятых жителями. Может, город охватила массовая истерия – он читал о таких случаях – и что бы ни произошло, люди во всем винят кита. Вполне можно было также предположить, что эти ребята сами каким-то образом причастны к взрыву, и поэтому он очень подробно их допрашивал.
– Что именно вы делали, когда увидели кита?
– Но мы уже об этом говорили, – возразил Тим.
– Расскажи еще раз, – терпеливо сказал мэр.
– Можно я закурю?
– Вон пепельница, – он указал на стол.
Когда парень достал из кармана пачку сигарет, Жанет робко тронула его за руку. Она тоже закурила.
– Ну, как я уже говорил, – неохотно начал Тим, – мы стояли на якоре в гавани, на ялике моего отца. Болтали о том, о сем. А потом эта громадина появилась из воды. У него были красные глаза...
– Он издавал звуки... – вмешалась Жанет.
– Раньше вы об этом не говорили, – резко заметил Смит. – Какие звуки?
– Как бибиканье... – сказала Жанет.
– Нет, скорее, как свист, – сказал Тим.
Смит посмотрел на Свейна и спросил:
– У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Ну, янки тоже говорил об этих звуках.
– Дальше, – сказал Смит подросткам.
– Не думаю, что он видел нас, – неуверенно продолжил Тим, – хотя он чуть не налетел на нас. Он шел прямо к заправочной станции.
– Как долго вы были на ялике? – враждебно спросил Свейн.
– Может быть, полчаса, – ответил Тим.
– И просто разговаривали?
– Да.
– Не сомневаюсь. Дальше.
Тим уставился на Свейна и продолжил:
– Ну, было плохо видно. Похоже, что кит – если это был он – подплыл к пристани и таранил, таранил ее, он так бил хвостом, что чуть не залил весь ялик водой. К этому времени я снялся с якоря и успел отгрести подальше до того, как взорвалось горючее.
– А что случилось с китом? – спросил Свейн. – От этой твари не осталось и следа.
– Я не могу сказать точно, – заикался Тим, – все случилось так быстро. Может, он погиб.