Смерть в белом галстуке
Шрифт:
— Ты переутомилась, Ивлин, — сказал он ей. — Выглядишь ты очаровательно — платье у тебя просто восхитительно, а? — но у тебя, дорогая, слишком хрупкое здоровье.
— Банчи, я в полном порядке, — возразила она. — Ты только избрал забавный способ сообщить женщине о том, что она стареет.
— Что ты, нет! Уверяю тебя, это не так! Твое платье в самом деле превосходно сшито и очень тебе идет, но ты же сама знаешь, что ты чересчур тонкая. А где Бриджет?
— На дневном концерте.
— Ивлин, известно ли тебе, что она встречается с моим племянником?
— Доналдом Поттером? Конечно. Мы все знаем об этом, Банчи.
— Он написал своей матери, которая,
— Да, Бриджи встречается с ним.
— Знает ли Бриджи, где он сейчас?
— Полагаю, что знает. Она мне ничего не говорит.
— Ивлин, она действительно влюблена в парня?
— Да.
— Что ты о нем думаешь?
— Даже и не знаю, что сказать. В нем много обаяния, но мне хотелось бы, чтобы он остепенился.
— Тебя это действительно беспокоит?
— Что именно? — у нее перехватило дыхание. — В известной мере беспокоит. Это естественно. О, вон леди Аллейн! Мы с ней договорились быть вместе.
— Очаровательная женщина, правда? Я-то дожидаюсь миссис Хэлкет-Хэккет.
— Я не вспоминала о ней с тех самых пор, как мы с тобой пили чай, — заметила рассеянно леди Каррадос.
На лице лорда Роберта появилось кроличье выражение, и он заморгал.
— Мы вместе наслаждались Бахом, — сказал он.
— Я должна присоединиться к леди Аллейн. Так что прощай, Банчи.
— Прощай, Ивлин. Не переживай особенно — ни что этого не стоит.
Она с испугом взглянула на него и пошла прочь. Лорд Роберт продолжал сидеть. Зал тем временем почти заполнился, а спустя десять минут появился и Сермионский квартет, устроившись на специальном возвышении.
«Что же, она ждет, пока выключат свет?» — поразился лорд Роберт. Он заметил, как в зал вошла Агата Трой, и попытался поймать ее взгляд, но безуспешно. Публика начинала рассаживаться на позолоченные стулья, расставленные рядами, на отдельные кресла и софы, стоящие вдоль стен. Лорд Роберт не отрывал взгляда от входной двери и увидел сэра Дэниела Дэйвидсона. Тот направлялся прямо к нему. Сэр Дэниел однажды лечил сестру лорда Роберта от несварения желудка, и Милдред, женщина чрезвычайно отзывчивая, пригласила его отобедать. Дэйвидсон приятно удивил и заинтересовал лорда Роберта. Манеры этого доктора, пользующегося успехом, были необыкновенно элегантными. «Увлекайся Дизраэли медициной, а не примулами, — говаривал лорд Роберт, — сейчас все было бы по-другому».
И он уговорил Дэйвидсона заняться своей излюбленной темой — ИСКУССТВОМ, вот так и написанным прописными буквами. Латинским цитатам Дэйвидсона он противопоставил цитаты из Конгрива и, забавляясь, выслушивал, как доктор проводил нелепые параллели между Рубенсом и Дюрером. «Экстраверт и интроверт в искусстве!» — кричал Дэйвидсон, размахивая своими прекрасными руками, а лорд Роберт, сверкая глазами, отвечал: «Это выше моего понимания». «Я и несу вздор, — резко бросал ему Дэйвидсон, — и вы это прекрасно понимаете». Но через минуту он вновь пустился в велеречивые рассуждения и ушел домой в час ночи, чрезвычайно довольный собой и что-то все время бормоча.
Теперь он подошел и, пожав руку, сказал:
— А, я мог и догадаться, что найду вас здесь, посещающим модные представления по мотивам, вовсе не модным. Музыка? Фу, господи!
— Что же тут дурного? — удивился лорд Роберт.
— Дорогой лорд Роберт, многие ли из присутствующих в курсе дела относительно того, что именно они слушают или уже прослушали?
— Ну, знаете ли!
— Не более одного из пятидесяти! Вон сидит Уитерс! У этого типа эстетические вкусы ниже, чем у обезьяны на шарманке. Зачем он здесь? Повторяю, не более чем один из пяти десятков этих пустозвонов знает, что он слушает.
А из остальных сорока девяти многие ли готовы сознаться в том, что они простые обыватели?
— Я бы сказал, довольно многие, — живо возразил лорд Роберт. — Возьмите, например, меня. Я склонен отправиться спать.
— Почему вы это сказали? Вы же прекрасно знаете, что вы… В чем дело?
— Простите. Я только что видел Ивлин Каррадос. Она чертовски плохо выглядит, — заметил лорд Роберт.
Дэйвидсон проследил за его взглядом и увидел леди Каррадос сидящей возле леди Аллейн. Несколько мгновений Дэйвидсон наблюдал за ней, потом тихо произнес:
— Да. Она переутомилась. Надо будет сделать ей внушение. По-моему, мое место где-то там. — Он нетерпеливо махнул рукой. — И матери и их дочери — все они переутомляются, мужья теряют самообладание, молодые люди пренебрегают своими обязанностям, а в итоге, вот вам полдюжины модных браков, как и нервных срывов. И все это называется светским сезоном в Лондоне.
— Боги! — мягко отозвался лорд Роберт.
— Такова правда. При моей работе это повторяется раз от разу. Да-да, я знаю, что говорю. Я — модный врач Вест-Энда, моя работа — уговаривать всех этих женщин вообразить себя больными. Понимаю, что вам сейчас может прийти в голову, но уверяю вас, частые нервные срывы в состоянии сделать циничной и невиннейшую из невинных молодых девушек. Эти мамаши, они так очаровательны! Нет, в самом деле очаровательны. Эти женщины вроде леди Каррадос. И они столь отзывчивы по отношению друг к другу. И это не просто искусство для искусства. Но… — он развел руками, — зачем вот это? Во имя чего? Ведь это те же самые люди встречаются уже который раз, тратят большие деньги ради громкого аккомпанемента негритянских джаз-бандов! Зачем?
— Будь я проклят, если знаю, — весело сказал лорд Роберт. — Кто этот тип, что стоит за Уитерсом? Высокий, смуглый, с необыкновенными руками. Такое впечатление, что я его видел.
— Где? А, вижу, — Дэйвидсон надел очки, которые носил на широкой черной ленточке. — Кто же это… Могу сказать вам! Этот парень — поставщик. Димитрий. Он и трех гиней не дал бы за Баха со всем этим haute monde. [9] Боже, да я готов держать пари на что хотите: свой необыкновенный мизинец… Кстати, вы очень наблюдательны, у него действительно необыкновенная рука. Так вот, свой мизинец он ценит куда выше, нежели всех их, вместе взятых, со всеми их изнеженными телами. О, миссис Хэлкет-Хэккет, как вы себя чувствуете?
9
Здесь: высший свет (фр).
Она подошла так незаметно, что лорд Роберт и в самом деле не заметил ее. Выглядела она замечательно, и Дэйвидсон, к удовольствию лорда Роберта, поцеловал ей руку.
— Вы пришли на поклон? — спросил он.
— Ну, в самом деле! — сказала она и повернулась к лорду Роберту. — А вы, я вижу, не забыли.
— Что вы, как я мог!
— Ну не прелесть ли вы! — добавила она, искоса поглядывая на софу. Лорд Роберт подвинулся, и она тотчас села, расправив свои меха.
— Я должен идти на свое место, — сказал Дэйвидсон. — Они уже начинают.