Смерть в белом галстуке
Шрифт:
— Вы его часто видели до смерти Пэдди?
— Да. Бедный Герберт, боюсь, он всегда казался самому себе верным другом, рыцарем, продолжавшим обожать меня и после того, как я… я вышла замуж. Видите? Я все еще думаю о себе как о жене Пэдди. Мы часто приглашали Герберта на обеды. Он ужасно утомлял Пэдди, но… мне кажется, Пэдди привлекали некоторые его странности. Фактически они представляли для него очередное блюдо на обед. С его стороны это было дурно, но он всегда был таким веселым, таким обаятельным, что ему прощалось все. Все.
— Понимаю.
— Герберт стремился всячески подчеркнуть, какие жертвы он приносит этой дружбе, причем Пэдди это, конечно, понимал и часто дразнил меня им. Но я была к нему очень привязана. Нет, в ту пору бедный Герберт не был таким обидчивым, он был скорее добрым. Правда-правда. Боюсь,
— Вы уверены, что он ничего не подозревал?
— Абсолютно. Ведь он, можно сказать, был нашим ближайшим другом. Я вам рассказывала, что жила у своей матери, когда Пэдди разбился. Когда мы узнали об этом, она позвонила Герберту. Мы обратились к нему практически инстинктивно, и через несколько минут он уже был с нами. Как бы то ни было, я думаю, именно Герберту я обязана тем, что увидела Пэдди еще живым.
Аллейн было открыл рот, но быстро закрыл его. Леди Каррадос пристально смотрела на огонь, и не было никаких признаков того, что она осознала важность своего последнего заявления.
— Ну и как же это произошло? — спросил наконец Аллейн.
— Разве я вам сегодня не рассказывала об этом? Именно Герберт отвез меня к викарию в Фэлконбридж в день, когда умер Пэдди.
Было час ночи, когда Аллейн посадил леди Каррадос, Бриджет и Доналда в такси, облегченно закрыл двери и лег спать. Менее чем двадцать четыре часа прошло с тех пор, как нашел свою смерть Роберт Госпел, и за это короткое время в этом самом сложном деле об убийстве, которое Аллейн когда-либо вел, у него в руках были все нити. Кроме одной. Дожидаясь, пока его охватит столь долго откладывавшийся сон, он представил себе всех основных участников этого дела как группу танцующих, которые выполняли столь замысловатые па, что в сумятице индивидуальных движений сбились с общего темпа. Вот посреди всеобщего замешательства встретились и пробираются Доналд и Бриджет; вот Уитерс шагает с краю танцующей группы и поворачивается, чтобы встретить миссис Хэлкет-Хэккет; Ивлин Каррадос танцует, тесно прижавшись к мужу и строго соблюдая такт; сэр Дэниел Дэйвидсон с видом сельского церемониймейстера с гигантским цветком в петлице медленно рассекает группу танцующих — то в одну сторону, то в другую; Димитрий воровски крадется в такт танцу, предлагая каждому из танцующих бокал с шампанским; мисс Харрис в роскошном модном платье особыми, мелкими па скачет в центре круга; а генерал Хэлкет-Хэккет, с тревогой вглядываясь в лицо каждого встречного, кажется, ищет себе партнершу. Плавающие движения танцующих становятся тем временем все головокружительнее, фигуры двигаются все быстрее, быстрее, и их мелькание в конце концов становится невыносимым. И вдруг с пугающей неожиданностью они замирают в неподвижности, но, прежде чем провалиться в забытье, Аллейн, словно в мгновенной вспышке, успевает разглядеть рисунок танца.
Глава 25
Неподсудность
Слушания по делу об убийстве лорда Роберта Госпела начались на следующий день в одиннадцать часов. Они были примечательны прежде всего тем обстоятельством, что ни на одном из предыдущих судебных процессов, проходивших в одном и том же здании, не было такого количества людей, не сумевших попасть в зал. Коронер [43] был человеком с дурным характером, чрезвычайно скептически относился к человеческому обществу вообще и с крайним омерзением — к светскому обществу. Он страдал от хронического расстройства желудка и от убеждения, смутного, но истового, что кое-кто пытается его подсидеть. Слушания проходили бы скучнее, если бы не его попытки сначала принизить значение процесса (когда ему приходило в голову, что зал заполнен великосветскими зрителями), а затем выжать из процесса все, что возможно (когда до него доходило, что репутация подобных процессов — прямой результат поведения на них людей именно такого сорта). Впрочем, если не обращать внимания на эту его глубоко индивидуальную идиосинкразию, коронером он был хорошим. Он вызвал Доналда, который со смертельно бледным лицом прошел процедуру установления личности. Затем коронер выслушал показания шофера такси, причем особенно заинтересовался временем, местом и маршрутом, после чего вызвал Аллейна.
43
Судебный следователь, расследующий дела о насильственной или внезапной смерти.
Аллейн описал свои впечатления после первого осмотра тела. Несколькими фразами, сухими и специальными, он точно и ясно перечислил все повреждения, какие обнаружил на теле своего друга. За ним последовал доктор Кертис с сообщением о результатах вскрытия. Один из людей Димитрия засвидетельствовал время, когда лорд Роберт вышел из Марздон-хаус. Бросив мстительный взгляд на аудиторию, коронер заявил, что не видит необходимости в дальнейших свидетельствах, затем обратился к жюри присяжных, после чего у них не осталось никаких сомнений в том, что дело следует вернуть на доследование, а когда они его и в самом деле возвратили на доследование, он потребовал отсрочки следующего заседания. В конце концов, уставившись злобным взглядом своих голубых глаз в противоположную стену зала, он выразил сочувствие родственникам. Длилась вся эта процедура двадцать минут.
— Ну и ну! — сказал Фокс, уже выйдя вместе с Аллейном на улицу. — Этот старый Быстро-Быстро и А-Вот-И-Мы-Опять! Можно работать быстрее, чем он, сэр?
— К счастью, нельзя. Фокс, мы отбываем в Барбикон-Брэмли. Я одолжил у матери автомобиль, и у меня есть что порассказать вам, и мне кажется, что время истекло.
— Сэр?
— Да, Фокс, вы совершенно правы. И никаких цитат, а если это уж вам необходимо, то только не из «Макбета».
Автомобиль леди Аллейн был припаркован на боковой улице, и, сев в машину, Фокс и Аллейн направились на Аксбридж-роуд. По дороге Аллейн изложил все, что ему рассказали Бриджет и Доналд и леди Каррадос. Когда он закончил, Фокс откашлялся, и несколько минут оба молчали.
— Что ж, — произнес наконец Фокс, — все это указывает в одном и том же направлении, не так ли, мистер Аллейн?
— Да, Фокс. Хоть и туманно, но указывает.
— Мне по-прежнему неясно, как мы сумеем исключить всех прочих.
— Я этого и не сделаю, пока мы от этих людей не услышим что-либо поопределеннее. Если понадобится, мы задержимся в Фэлконбридже и навестим больницу, но я очень надеюсь, что дядюшка мисс Харрис отвлечется от своего времяпрепровождения на пенсии и припомнит веселые деньки, когда он священствовал семнадцать лет назад.
— Надежды, надежды! — отозвался Фокс.
— Да, шансы, как вы заметили, невелики.
— Если они не смогли отыскать письмо этого молодчаги О'Брайена сразу, то как можно рассчитывать напасть на его след сейчас, спустя семнадцать лет?
— Резонно, братец Лис, резонно, но мне представляется, что нам сейчас известно нечто, что было неизвестно им.
— Ну да, ну да, — уступил Фокс. — Возможно, но все равно я бы не дал и гроша ломаного за эти самые шансы. Вот и все.
— Ну я не столь оптимистичен. Если мы потерпим здесь неудачу, что ж, займемся чем-нибудь еще.
— Есть еще исчезнувшие пальто и шляпа.
— Да. Этим утром от почтовиков не было донесений?
— Нет. Я последовал за вашим предположением и попросил проверить все вчерашние посылки из-за рубежа. Наши парни засунули нос в каждую ячейку, но ничего не обнаружили. Ячейки на Челси и Белгрэйв вообще в то утро оказались пустыми — в них не было ни пальто, ни шляпы. Хотя, конечно, что-то могло и выпасть из поля зрения.
— Я не имел в виду проверку ячеек, Фокс. Слишком рискованно. По тем или иным причинам ему требовалось, чтобы все это полностью исчезло. Возможно… масло для волос. Да-да, очень может быть, именно масло для волос. Знаете, боюсь, нам придется запросить всех этих людей на предмет осмотра их квартир.
— Каррадос, несомненно, станет протестовать, сэр, а ведь особых полномочий у вас нет, не так ли?
— Я думаю, нам удастся убедить его, сказав, что с просьбой о разрешении на осмотр квартир мы обратились и к Димитрию, и к Уитерсу, и к Дэйвидсону, и к Хэлкет-Хэккету, и к леди Милдред Поттер. И если после всего этого он откажется, то будет выглядеть очень глупо.
— Вы полагаете, что пальто и шляпа могут быть спрятаны в доме, где давали этот бал?
— Да нет же, черт возьми! Я полагаю, что припрятали их еще вчера, прежде чем мы приступили к расследованию.