Смерть в доке Виктория
Шрифт:
Господин Батлер остановил автомобиль и, распахнув дверцу, помог выйти мисс Фишер и монахине. Фрина поднялась по ступеням на веранду, где столкнулась со здоровенным мужчиной в больничном халате. Он закричал, как обезьяна, пару раз подпрыгнул и, повернувшись, продемонстрировал свою задницу, выкрашенную красной, синей и белой краской. Фрина отметила, что на выбор цветов повлиял явный патриотизм.
– Очень мило, – одобрила Фрина, когда пациент вновь повернулся и что-то забормотал. – Дайте мне пройти.
Мать-настоятельница облокотилась о перила
– Это всего-навсего мужчина, – успокоила она. – Пойдемте.
В этот самый миг дверь со стуком распахнулась, из дома выбежали двое здоровил в белых халатах, схватили человека-обезьяну и, не обращая внимания на его хныканье, утащили прочь.
– Миленькое местечко. Ау! Есть тут кто-нибудь?
Появилась суетливая медсестра и провела их внутрь.
– О боже, дамы, простите! Он убежал, я не смогла удержать его. Он такой сильный, понимаете? Кого вы хотите видеть, мисс?
– Я привезла письмо и хочу освободить Алисию Воддингтон-Форсайт, – пояснила Фрина, поддерживая мать-настоятельницу. – Будьте добры, проводите меня к ней.
– Конечно, мисс, но сначала надо ее выписать. Доктор Допинг хотел бы встретиться с вами, мисс.
– Я бы тоже хотела с ним встретиться. Но сначала – Алисия Воддингтон-Форсайт, и поторопитесь, пожалуйста.
Медсестра откинула назад волосы и повела посетительниц по серо-зеленому коридору к маленькой комнате.
– Она заперта, мисс, и на ней нет одежды, потому что она пыталась покончить с собой.
– Господин Батлер, принесите, пожалуйста, плед из автомобиля. Теперь, сестра, откройте дверь, а потом приведите доктора Допинга.
Медсестра открыла замок. Фрина распахнула дверь. Прямо посередине, на голом полу сидела Алисия Воддингтон-Форсайт. Голая, волосы ее спутались, на шее темно-красная полоса и несколько царапин. Мать-настоятельница остановила Фрину и проговорила:
– Слышите?
Слабым безнадежным голосом Алисия Воддингтон-Форсайт читала молитву.
– С ней все будет хорошо, – сказала мать-настоятельница и ринулась в комнату.
Она упала на колени рядом с Алисией, и они завершили молитву вместе:
– Ave Maria, gratia plena… [53]
Фрина столкнулась в дверях с каким-то щеголем: фрейдистская бородка, дорогой одеколон. Врач недовольно щелкнул языком.
– Религия! У девочки эдипов комплекс, а они пичкают ее религией!
53
Радуйся, Мария, полная благодати (лат.).
– Доктор Допинг, я полагаю? Прочтите вот это, будьте любезны.
– Так вы мисс Фишер? Но у пациентки наметились улучшения. Она перестала настаивать на своих фантазиях. Еще несколько дней, и она признает, что все это выдумки. Очевидные признаки комплекса: верит, что они с братом были любовниками,
– Да? И как же вы ее лечили?
– Как обычно. Консультации, бессолевая диета, строгость. Пациентка должна понять, что ее фантазии – это только… фантазии.
– И что же, вам удалось убедить ее, что они выдумка?
– Полагаю, да. Уже после первого дня она перестала настаивать, что это правда. Увы, мы пока не заставили ее признать, что это неправда, а прошлой ночью девочка пыталась покончить с собой. Вы сами видите эти отметины. Хотела повеситься, так что пришлось снять с нее всю одежду, чтобы ей не из чего было сделать веревку. Но через несколько дней или, возможно, недель она поймет, что ее семья такая же, как все иные семьи, и тогда вернется домой.
– Скажите мне, доктор Допинг, каково ощущать себя кретином?
Доктор отпрянул, увидев взбешенное лицо Фрины.
– Прошу прощения?
– Это все чистая правда, доктор. Ее семья не такая, как остальные. Она спала со своим братом, а он перенес внимание на мачеху, и та теперь носит ребенка ее брата; вы же заставляли девочку отрицать это.
– Она не отрицала, – признался доктор Допинг. – А вы уверены? – Он допрашивал Фрину так, словно они с Алисией страдали folie а! deux. [54]
54
Помешательство вдвоем (фр.) – психическое расстройство, при котором здоровый человек индуцируется больным, причем индуцируемый может быть опаснее индуцирующего.
– Уверена. Я забираю ее. Прямо сейчас. Пропустите.
Господин Батлер протянул плед матери-настоятельнице, и та закутала в него Алисию. Доктор Допинг отступил. Господин Батлер поднял девочку на руки и понес по коридору – прочь из «Солнечной больницы». Он передал ее на руки матери-настоятельнице, уже расположившейся на заднем сиденье. Фрина задержалась, чтобы расписаться в регистрационном журнале, и сделала это с такой яростью, что сломала кончик пера. Затем мисс Фишер выбежала из дома и вскочила в машину.
– Едем, господин Батлер! Если они попробуют запереть ворота – вышибите их!
Но ворота оказались открыты. Господин Батлер вздохнул с облегчением.
– Фу! Ну и местечко! Как там Алисия?
– Похоже, они накачали ее лекарствами. Я сказала бедняжке, что знаю всю ее историю и убеждена, что Бог простит ее. Она призналась, что попрежнему хочет стать монахиней.
Фрина впервые разглядела Алисию. Волевое, упрямое, исполненное решимости лицо. Они сумели заставить ее не говорить правду, но так и не вынудили отречься от нее. Алисия предпочла умереть, чем согласиться сказать неправду. Из такого металла и делают, наверное, мучеников. Девочка с равной страстью сжимала руку матери-настоятельницы и ее нагрудный крест.